Как я не стал журналистом

Илья Поляков:
Писатель
Илья_Поляков
Исповедь писателя, отказавшегося делать вид, что снабжает провинциальную публику важными новостями
ИСТОРИИ 29 декабря 2015, 12:18 40 4124

Мне нравилось писать. Еще в детстве. Хотя сочинения я на-гора выдавал так себе - весьма поганенькие. Предположу и оправдаюсь: сказывался набор доступных тем. Все эти «Женские образы в «Грозе» Островского» и «Народ в творчестве Некрасова» я не осилю и сегодня - не люблю пафос.

Были у меня и ляпы. Сочные, откровенные такие. В темах «Как я провел лето» особенно. Помните этот ужас после каникул? У меня под этой рубрикой встретились «Ехали, сидя в седлах» и «Ели в потемках, спали на задворках». Хорошо, что родители проверили предварительно мои опусы. Учительница так и не увидела сих революционных тропов. А то были бы эти перлы не только в моей памяти, но и в летописи школы. А я что-то не хочу такой славы.

Вообще, школа у нас считалась сильной. Выпускники легко поступали в самые различные вузы, в том числе и столичные - учтите, что это были времена Совка, где образование было повыше уровнем сегодняшнего. Руиной Союз уже стал, но до звания музея еще не дожил.

Так или иначе, но писак в нашей школе не встречалось. Хотя нет... Учитель пения (по совместительству военрук) как-то выдал статью в местную районную газету, чье гордое имя было то ли «Слеза работницы», то ли «Чаяния селянина». Эссе школьного Ивика опубликовали в рубрике «Письма наших читателей», после чего у военрука случился триумф.

Он перестал быть просто учителем (очень хорошим, кстати). Он стал «тот-кого-напечатали-в-газете». Легендой. Весьма живучим таким эпосом. Письмо, сверкнувшее в газете, ему поминали года полтора.

Но я рвался писать по другой причине. Просто нравился процесс. Это сродни адреналиновой зависимости. Тут ремарку дописать не специалист - задачу поставлю, но разъяснить не смогу.

Вероятно, сказалось обаяние «Огонька» Коротича и других ему современных изданий. Казалось, что журналистика дает возможность вариться в гуще событий. «Пишу, следовательно, существую».

Сейчас, имея несколько изданных книг и даже какие-то лауреатские вериги, я, наверное, имею право дуть щеки и немного заменторить интонации. Себе-то я точно не откажу в таком праве. Так что, если встретится — не удивляйтесь. Это я сам себе решил понравиться. Смотрятся же некоторые при разговоре в зеркало и полированную мебель тайком. Вот и я побалуюсь.

Первой моей газетой было небольшое молодежное издание в Иванове, прозванное сотрудниками «Гудок».

Как туда просочился? Просто пришел. Дайте, говорю, задание на статью. Они немного удивились, но тему подсказали.

Тогда на одной из магистралей Иванова прорвало теплотрассу. Трубу вовремя не залатали. Зато организовалась стихийная мойка машин. Вот про это я и делал репортаж - мой первый опубликованный на бумаге текст. Мойка продержалась еще два месяца.

Я стал получать репортерские задания. В провинциальной иерархии газетный репортер, как правило, занимает низшую позицию. Журналист пишет на постоянную тему. Ведет постоянную рубрику, а в маленькой газете - несколько, и очень часто под псевдонимом. Репортер же носится, как дурной, куда пошлют. Такая ходячая затычка на случай любых информационных авралов.

Но мне нравилось. Я писал про художников Кинешмы и бомжей в теплотрассах. Я делал материалы про санитаров травмпункта и проведение Дня города. Вел криминальную хронику.

Народу мои тексты шли нормально. Зато мы частенько ругались с замредом. Та страдала страстью к шаблонам, отчего во всех материалах мелькали «лазоревая гладь моря», «голубизна небес» да прочая шаблонная муть. Это доставало, но проявлялось в терпимых дозах.

Некоторые материалы не пропускали. Мое интервью с вором-домушником назвали «пособием для ранних» и предали проклятью. Принципиально не давали резкие материалы. Подача была всегда мягкая и «няшная». Клеймить и ругать кого-то можно было только по отмашке начальника. Беда провинциальных изданий - боязнь брать темы глобальной тематики.

Потом пришло разочарование.

Мне поручили задание о санитарах морга. Кто не знает - это особая каста.

Тогда я подрабатывал ночным санитаром в травмпункте - доход репортера невысок. Поэтому устроиться санитарить в морг на окраину через знакомого судмедэксперта не составило труда. Решил проникнуться формалиновым духом профессии.

Беда пришла, откуда не ждали. В морге дневной санитаркой работала Люся. Она имела на должности мужа алкаша, гонявшего ее под горячее настроение нещадно. А потому, чтобы хлебнуть культуры и красивой жизни, вечерами Люся задерживалась на работе и смотрела в ординаторской телевизор - романтичная дама под полтора центнера весом обожала сериалы.

Я дорабатывал уже последние дни и занимался весь из себя в задумчивости своими делами. Руки дело делали, а думы витали далеко, где я уже мысленно составил здоровенный репортажный цикл (номеров на пять) про медиков. Смеркалось. На каменный пол заведения легли первые вечерние тени.

В этот романтичный час Люся - она ходила в теннисных туфлях практически бесшумно - подкралась ко мне за спину и, схватив меня за трапециевидную, восторженно заорала на ухо: «Илюха! Ракель-то жива!»

Оказалось, что какая-то мексиканская падла, съеденная акулами тридцать серий назад, сегодня воскресла, чем сильно поразила горы Люсиной романтики. Радостью требовалось поделиться. А тут я сижу, как назло. Женщина не устояла...

После лошадиной дозы валокордина я решил завязать с журналистикой. А спустя пару месяцев переехал во Владимир.

Учился в педе и делал печки, выкладывал заводские стены и рассылал монтеров, рулил цехом и организовывал прием стеклотары. Занимался весьма разнообразными, но странными и непонятными делами. Но чего-то все равно не хватало.

Лето тогда случилось жарким и затяжным. Я решил взяться за старое. В районе Гагарина стояли две редакции федеральных газет. Они еще тогда были вполне себе не желтые. Писали в них тогда интересно и ярко. И адрес был известен. Такой соблазн, такой соблазн...

В новые гости хорошо ходить с гостинцем. Я решил явиться с готовым материалом.

Только на первый взгляд кажется, что тему для статьи найти легко. Ни фига.

Помню, как писал про День знаний. Едва явившись на линейку в школу, я понял, в какое же болото втюхался. Дети пришли такие и сякие. Кто в бантиках, а кто курит. Ну мы потусили мрачные с учителями часа полтора и разбрелись по своим делам. Одни пошли сеять доброе и вечное, а я рванул в областную библиотеку, где нарыл пачку газетных подшивок, откуда, гаденько хихикая и потирая пухлые негодяйские ручки, натырил первосентябрьских историй, сляпав из них какой-то бодрый коллаж, от которого пришли в восторг редакторы. Все удовлетворены.

Так что выбор темы порой сложнее самого процесса написания. Если не технически, то морально.

Мой товарищ, уставший жировать на харчах педовского старпера, решил в то лето немного подзаработать и устроился заправщиком на новую АЗС. Кажется, официально это называлось помощником оператора. Смысл профессии простой: бегать между постами и самоотверженно предлагать автолюбителям свои навязчивые услуги. Я пошел по тому же пути.

На словах смотрелось неплохо. На деле же люди, непривычные к такому сервису, шарахались и тихо ненавидели услугу и представителей сервиса. Ждали подвоха и массовых краж барсеток.

Вообще, работенка оказалась так себе. Довольно лакейская. Но, как нечто новое, даже и познавательная. Товарищ с видом изгнанного идальго принимал чаевые просто и благородно, роняя голову чуть набок и говоря с достоинством: «Благодарю вас». Я так не умел. Я мелочно кивал головой и старался скрыться с занятым видом.

К концу дня начала паскудно дергаться рука - диавол наживы овладел мной окончательно. Самое лучшее, что я услышал в тот день, было циничное и язвительное: «Не, братан! Бог подаст. А мне, ей-ей, некогда».

В конце смены мы втроем (коллеги) уединились под кустики на обочине Пекинки и честно распилили чаевые. Штаны приходилось поддерживать - медяки нещадно оттягивали карманы - а разменять мы не додумались.

Сутки отсыпался. Можно начинать писать. Так и сделал.

В газетах меня встретили прохладно - там своих попрошаек хватает. Впрочем, хохотали хором - материал понравился. Сказали, что видно профи. Юмор, стиль и все такое. Только статью не взяли. Предложили составлять кроссворды - у них не хватало головоломок.

Через два дня на заправке мне предложили выбор: стать оператором или перейти манагером в офис. Уговорили быстро - я особо и не ломался. Это и считать первым осознанным шагом к фрилансу.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции