Жизнь и судьба в обществе потребления. Как театр стал супермаркетом, но все равно сгорел

Роман Евстифеев:
Политолог, профессор Владимирского филиала РАНХиГС
evstifeev
Горящий в ночи популярный у владимирцев гипермаркет выглядит, конечно, впечатляюще и символично...
ИСТОРИИ 4 мая 2014, 13:56 12 13323

фото из твиттера Александра Бологова

Горящий в ночи популярный у владимирцев гипермаркет выглядит, конечно, впечатляюще и символично. Кто-то наверняка скажет, что это и есть символ не прижившегося в России общества потребления, пожираемого очистительным огнем традиционной духовности и духовных традиций. Кто-то наверняка возрадуется, особенно, я думаю, конкуренты, как нынешние, так и будущие. («И дым от «Глобуса» нам сладок и приятен»…).

А я бы задумался вот о чем.

Россия сдалась обществу потребления всерьез и надолго. Это надо признать. Сдалась без борьбы, с удовольствием и с надеждой. К удовольствию потребления мы уже привыкли, а вот надежды на то, что потребление приведет нас к новому справедливому и богатому обществу, видимо, не оправдались. От потребления отказаться, конечно, уже сложно, да и не хочется, а надежда, как известно, умирает последней. Отсюда и противоречивость нашей жизни. Так и ходим мы вдоль витрин и стеллажей, толкая перед собой корзину на колесиках, заполненную всякой всячиной, киваем знакомым, косясь на покупки друг друга, и ищем, ищем, ищем чего-то важного. Находим - и опять ищем. Опять киваем и оцениваем, кто лучше и больше напотреблялся.

О таком обществе потребления уже написано очень много, начиная с 20-х годов прошлого века, когда австрийско-американский социолог и психолог Эрих Фромм, обвиняя современное ему общество в разнообразных пороках, отметил, что рост массового производства и покупательной способности людей приведет к новому состоянию, в котором потребление товаров и услуг может стать главной целью жизни человека, стимулом и мотивом поведения и любой деятельности, и может заменить все, к чему традиционно стремился человек. Наш погоревший «Глобус» в этом смысле действительно был символом общества потребления.

В 70-е годы вышла книга французского философа Жана Бодрийяра, которая так и называлась - «Общество потребления». Автор обращает внимание на так называемое «знаковое» потребление, которое стало признаком современного человека, его неотъемлемой чертой, такой, как, скажем, посещение гипермаркета, встречи и тусовки в «Глобусе», быстро ставшие у владимирцев очень популярными. В этом смысле потребление становится главной темой и главным инструментом общения и даже - языком общения между людьми. О чем говорить? О том, как удачно что-то приобрел и потребил. Идея потребления распространяется буквально на все: на время, на пространство, природу, на все окружение человеческой жизни, на образы, создаваемые средствами массовой информации, включая, что для нас особенно важно, и политическую сферу.

Все подчиняется законам потребления и все определяется ими. Потребил – выбросил, приобрел новое. И так далее, все быстрее и быстрее. В нашей огромной корзине на колесиках оказываются вперемешку с пельменями и шампунями: дети, мужья, жены, друзья, органы власти, политики и даже – о ужас! – мэры, губернаторы и президенты, которых мы также выбираем на специально подготовленных стеллажах или просто получаем в качестве навязанного якобы бонуса. Демократия? Патриотизм? Державность? Пожалуйста! У нас все есть, на любой вкус, там, в конце зала, выбирайте. Кладете в корзину и оплачиваете на кассе, а пока везете – гордитесь, что у вас все хорошо.

Есть и более жесткое описание общества потребления. В 2001 году вышла книга американских авторов де Граафа, Ванна и Нейлора «Affluenza: The All-Consuming Epidemic», посвященная критике потребительства. На русском языке книгу издали в 2003 году под более чем рискованным заголовком на грани фола - «Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру».

Авторы книги подходят к потребительству как к болезни, описывая симптомы заболевания, его причины и предлагая свой вариант лечения. Синдром «потреблятства» определяется ими как «болезненное, заразное, передающееся внутри общества состояние пресыщения, обремененности долгами, тревоги и опустошенности, которое является результатом упрямой погони за новыми и новыми приобретениями». Книга быстро стала бестселлером, но справедливости ради надо заметить, что случаев излечения от потребительства по ее рецептам пока не зафиксировано.

Можно, конечно, спорить, больны мы или нет, но потребительство уже лежит в основе организации нашего мира, в основе нашей политической системы. И вот символ этой основы, инструмент и язык этой удобной коммуникации сгорает. Сгорает, пусть не целиком, но достаточно для того, чтобы на время (а может, и навсегда) исчезнуть из публичного пространства в качестве работающего символа потребления. (Оставляю за скобками, почему и из-за чего все это произошло и какой «географ Глобус пропил»).

Только вот ничего это не изменит, кроме некоторых временных неудобств для потребителей и несомненного оживления конкурентных предложений на этом рынке. Горящие супермаркеты и торговые центры – привычное, в общем-то, явление в мире капитала и потребления. Много людей, много товаров, богатые финансовые потоки, пересечение крупных интересов, включая властные интересы, – это, согласитесь, вполне пожароопасное сочетание. Именно поэтому супермаркеты горят везде и очень часто. Яндекс, например, на словосочетание «пожар в супермаркете» выдает 3 млн ссылок. И я ему верю.

Так повелось очень давно, когда центром городской жизни был рынок, куда приходили не только за покупками, но и для общения друг с другом. И когда кто-то пытался составить конкуренцию этому средству коммуникации, рынок огрызался и отстаивал свое право собственности на людей. Противоположным полюсом жизни был театр, в котором, по выражению Томаса Манна, «толпа превращается в народ». А потребители, добавлю я, превращаются в граждан. Но рынок всегда побеждал, и сегодня, в итоге, скорее театры живут по законам рынка, чем наоборот.

Так вот, по иронии судьбы, 401 год назад, в июле 1613 года сгорел другой «Глобус», театр в Лондоне, тот самый театр, в котором начинал играть и творить великий Шекспир, которому в апреле этого года исполнилось бы 450 лет. Сгорел прямо во время шекспировской пьесы «Генрих VIII».

От искры из театральной пушки, сделавшей неудачный выстрел, воспламенились деревянные балки и солома, покрывавшая крышу. Пожар был славный, но, к счастью, никто не пострадал, за исключением одного зрителя, на котором загорелись брюки, но он храбро и, главное, вовремя, потушил их, поливая элем из бутылки.

Театр «Глобус» отстроили заново, он существует до сих пор, пьесы Шекспира продолжают идти с огромным успехом. Как говорится, show must go on.

Глобусы сгорают, но мы остаемся. И, надеюсь, еще будем иметь возможность бывать и в мире, в котором мы все - актеры, и там, где мир еще в порядке.

Так что поблагодарим судьбу, что нынче обошлось без жертв, и воспользуемся поводом хоть ненадолго задуматься о том, что с нами стало, заглянем в свои корзины, оставим там необходимые вещи и продукты и переместим поближе к сердцу то, что не может и не должно быть товаром и объектом потребления.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции