Вице-губернатор Брусенцов: «Предпринимателям некуда приходить. Везде пустое поле»

«Называть проекты, наверно, преждевременно, потому что на любом этапе сделка может сорваться либо отмениться по объективным причинам. Это будет повод потом сказать, что кто-то не доработал, хотя, опять же повторю, причины могут быть совершенно любые. Еще важный момент, когда мы подходим к заключению договора о сотрудничестве, то часто инвестор просит подписать соглашение о неразглашении, потому что план развития — это его коммерческая тайна, экспансия территориальная либо направление развития производства, он тоже не хочет это афишировать до того момента, пока это не станет реальностью. Поэтому обещать что-то сложно. Проекты есть, проекты будут.

У нас есть уже несколько инвестпроектов, которые, я думаю, мы в ближайшее время покажем. Наш план следующий. Появляется инвестпроект - неважно, партнерский он или не партнерский - и мы говорим о том, что хотим в нем участвовать. Показываем экономику, ожидаемые результаты, риски, оценки, финансовые схемы и финансовые модели. У нас уже есть Совет директоров абсолютно вменяемый - он его смотрит, и, если надо привлечь каких-то экспертов — привлекает для экспертизы до входа в проект. А дальше любую крупную сделку надо будет согласовывать. Задачи работать в убыток у нас точно нет», - заявил вице-губернатор Максим Брусенцов.

«Процедура ликвидации юридического лица была приостановлена в пятницу. 23 сентября документы будут возвращены, и в принципе, мы юридически закрепим отмену ликвидации. С 23 числа в организации появится официально новый руководитель - генеральный директор. Соответственно, дальше будем работать».

«Я из города Мурома Владимирской области. Последние из 12 лет 10 работал в банковской сфере. Начинал в Муроме, потом во Владимире: "Росбанк", "Петрокоммерц", может, помните был такой банк, "Уралсиб", "Русский стандарт". Был руководителем территориального офиса, то есть я частично руководил несколькими офисами, которые находились в Муроме, в Вязниках, в разных городах. После этого имел опыт работы в коммерческих структурах, в частности, был коммерческим, а потом генеральным директором ОАО "Ковровское карьероуправление". После этого работал коммерческим директором на ОАО "Ковровский электромеханический завод" - недолго. Собственно, есть опыт работы с инвестиционным проектами, есть опыт структурирования сделок и понимание программ государственное поддержки, которых сейчас несколько десятков. А это как раз та ценность, которую мы можем дать инвесторам, потому что часто предприятие не имеет нужных компетенций, чтобы собрать и оптимизировать те формы поддержки, которые сегодня существуют. То есть это то, что мы можем предложить».

«Оперативное управление находится в моих полномочиях, а Совет директоров принимает все стратегические решения, начиная от стратегии, согласовывают сделки — то есть, делает все, что связанно именно с направлением развития».

«В каждом проекте мы можем абсолютно детально просчитать экономику и сказать, что есть у нас прямые затраты, есть косвенные, и в рамках всех затрат при 100% выручке, которую мы получим, мы должны зарабатывать и тратить не больше 99% процентов с учетом всех вообще возможных затрат. Первый постулат, что это точно все должно работать на результат, никакого убытка быть не может. Второе: мы в течение полутора месяцев (называю эти полтора месяца «техническим», потому что «Корпорация» за эти полтора месяца принимать решение об участии в каком-либо проекте не будет) мы подготовим бизнес-план, подготовим стратегию. Эта стратегия будет, может быть, не до конца проработана, но, как минимум, она будет уже в близком к конечному варианте - наработки есть.

Мы разработаем и покажем финмодель, штатное расписание, и все затраты и доходы, которые возможно получить. Вы увидите там всю конкретику. Но для того, чтобы это сделать, нам ее нужно вытащить компанию из юридической ликвидации: чтобы директор и новые люди, которые туда будут приняты, начали это делать. У нас, как у экономического блока, наработок много. Сейчас надо упаковать — давайте использовать инвестиционную терминологию. Когда мы это все упакуем, сделаем модели, покажем экономику, мы вам все это представим».

«У нас есть, конечно же, планы и предложения, есть утвержденные документы, которые представлены официально - мы живем сейчас в них. В течение полутора месяцев мы разработаем все так, чтобы это все соответствовало тем результатам, которые «Корпорация» должна принести. Также будет разработана система KPI, стимулирования, премирования от результата работы. Мы точно должны быть в результате: взять и отдать миллионные зарплаты и не привязать это к результату невозможно».

«Слушайте, давайте так, у нас нет сейчас задачи — посчитать, сколько мы потратим. У нас задача сейчас есть — посчитать, сколько мы заработаем. Любой проект, который будет реализовываться, будет под себя собирать проектную команду, которая будет учитываться в затратах этого проекта. На сегодня у нас есть, еще раз повторю, директор, главный бухгалтер, есть одна ставка секретаря, потому что все-таки кто-то должен бумажками заниматься. Больше в штатном расписании нет никого. Дальше мы делаем план развития.

Для нас это срок примерный до конца октября. Мы его называем «технический период», когда мы не начинаем никакие инвестиционные проекты, а готовимся к тому, чтобы работать. После чего будет предложено на утверждение совета директоров штатная структура, будут предложены проекты, будет предложена фин модель, бизнес-план, может быть, и стратегию там напишем уже к тому моменту. Исходя из этого, будут понятны все показатели».

«Есть вероятность, что придется, но мы пока не хотим этого. Но если вдруг есть государственная задача и кто-то где-то серьезно ошибся, то может быть принято решение, что ничего исправить невозможно и тогда придется использовать этот болезненный механизм.

Но даже при самом плохом варианте - неправильной документации, ошибках в сметах - все равно 99% проектов нужно вывести как минимум в ноль. Я имею в виду через госэкспертизу, через проектирование, перепроектирование. У меня лично этот опыт достаточно глубокий: больше 15 лет я занимаюсь стройкой, и мы ни разу гособъекты в минус не делали. Потому что все равно мы имеем опыт доказывания экспертизе, что кто-то где-то произвел ошибку.

Но, еще раз говорю, такие варианты возможны — в этом случае будет приниматься серьезное коллегиальное решение. И все это совершенно точно будем открыто показывать. Мы не совсем коммерческая организация, мы все-таки акционерное общество, принадлежащее государству, и в принципе так делать не можем. Потому что Счетная палата потом это все разорвет и скажет: "Так, вы здесь не то наделали, разберемся, а здесь — молодцы".

Но пока задача стоит так, что каждый проект в отдельности и все проекты "Корпорации" в целом должны работать прибыльно. Размер прибыли мы будем регулировать в зависимости от обстоятельств». 

«Я бояться перестал в детстве. Прям вообще перестал. Точно ничего не боюсь. Какой шлейф, какая информация? Не слышал. Если я сейчас буду все читать, что было в течение 15 лет, я, может так испугаюсь… Но глаза боятся, а руки делают: надо идти вперед. То, что кто-то что-то делал — это его личные трудности. Они принимали какие-то решения, отдавали что-то, не отдавали — не знаю. Наша задача, чтобы мы прибыльно развивали наш регион. Больше ничего не надо.

Сегодня нет механизма, который позволял бы даже просто инвесторам прийти сюда. Посмотрите, что было. Посмотрите на Камешково — там взяли просто коммерсанта нагрузили так, что взял и создал сам управляющую компанию, потратил деньги. Для чего — я до сих пор разобраться не могу. А теперь мы имеем техническую сложность — вся земля передана этому коммерсанту. А зачем? Почему это не «Корпорация» сделала? А это же должно быть четко закреплено в ее функциях. Управление индустриальным парком, созданным на бюджетные деньги — это задача ее, четкая задача.

Вы про проекты спрашивали, так вот проект первый: мы сейчас точно будем Камешково забирать, потому что это наша задача. Как я буду инвесторов туда сажать, если это коммерческая часть? Или, например, та же особая зона "Доброград" - здесь может быть та же управлялка совместная с коммерсантом, которая будет управлять этой площадкой.

А проблемные активы, которые у нас есть в регионе, кто ими будет управлять, я что ли? Я не могу: как администрация области мы не имеем права управлять активами. Много задач. И проблема как раз в том, что у нас сегодня нет руля. Мы не можем делать некие задачи для того, чтобы просто подхватывать и развивать то, что бросают наши любимые друзья-коммерсанты.

Инструментов государственных огромное количество, которые можно использовать. Месяц назад два наших предприятия выиграли конкурс с помощью нескольких департаментов на субсидии по 500 миллионов на развитие своих индустриальных парков — Ставрово и "Русклимат" в Киржаче. Такие деньги мы также можем выиграть спокойно на другой индустриальный парк. Самая главная задача - сделать проект. Мы проектируем и можем показать, что хотим сделать, бюджетные деньги вложить туда: не наши с вами, а федеральные. В стране дали 25 таких траншей по 500 миллионов. Наш регион получил два. Соответственно, 23 региона - по одному. Я считаю, что хороший результат.

Почему нельзя в следующем году получить еще, например, один, два или три? Это могут быть проекты «Корпорации»: «Корпорация» может проектировать, получить проектную документацию, землю, разрешение на строительство. Еще раз, юридический аспект пока не смотрим: это может быть и дочка корпорации — все это технические вещи.

Мы можем сделать индустриальный парк реальный, куда можно привести тех предпринимателей, которые могут сегодня прийти, хотят, готовы. Но им некуда приходить: везде пустое поле, классное пустое поле - реально крутое пустое поле. Иди — не хочу!».