Андреев - дурак. Официальный. У него и справка есть. Родители его тоже были того. И дети. Трёх по детдомам отдал, а младшую дочку оставил: на неё пособие платили.
- Я двух нормальных ращу, на двух работах работаю, мне государство ни копейки, а этот дураков плодит, ему пособие, - сокрушалась соседка снизу.
- Потому что государство у нас… это самое… социальное! - втолковывал ей Андреев. Радио, что ли, слушал. Телевизора-то у него нет.
Нет, потому что пьёт. И жена его пьёт. И дочка, говорят, уже пригубливает. Наследственность. Напьются - шумят. Соседи милицию вызывают. Та: тук-тук, нарушаете, не прекратите - заберём! Андреев им: шиш, я дурак, вот моя справка, вот жены, а вот дочки! Те: ладно, живи, только потише!
Куда там - тише! Гуляют. С чего только, непонятно. Ну, пособие. Заработки случайные: постоянки нет. Да вот еще - агитация.
За агитацию давали бутылку. Было это нечасто, но - было. Жил Андреев в старом доме, деревянном, двухэтажном, до революции еще выстроенном. Зато - в центре Тюринска, на главном проспекте имени первого космонавта Земли. Второй этаж. Окна на улицу.
Под окном и вешали агитацию. Типа плакатов. Выборы, праздники - к Андрееву из районной администрации порученец: держи бутылку, обмахни стекла, агитировать будем! Андреев довольный. Только зимой поворчал. Пришлось между створок вату выковыривать, потом - затыкать. Холодно же!
Окна у Андреева старые. Деревянные, косые. Ровесники дома. Когда их последний раз красили - поди угадай. Может, к приезду царя-батюшки, а может, на столетие Ленина - никто не помнит. Наличники вот богатые. Любитель старины один залюбовался, Андрееву руку потряс: «Какой вы молодец! Другие навтыкали стеклопакетов и рады, а вы держитесь традиций. Можно ли окна обмерить, сфотографировать?»
- А мне что - бутылку давай и фотографируй, - смеётся Андреев. - У меня такса чёткая!
В последнее время ему фартит. Выборы были - местного главу выбирали - растянули под окошком плакат: «Голосуй за Козлову!».
- А мне что Козлова, что Сидорова, - хорохорился Андреев. - Давай бутылку, вешай что хошь!
Потом День города: «Люблю родной Тюринск!». Потом митинг в поддержку. Потом годовщина. Порученец замылился плакаты менять.
- И чего вы все к Андрееву бегаете! - стыдила порученца соседка снизу. – У него ж окна старые, облезлые, под ними ваша агитация смотрится как «Версаче» на бомже. Да и смешно: все ж знают, что «агитатор» - алкаш!
- Да? – горячился порученец. - А когда я к другим с плакатом Козловой пришёл, они меня что?
- Что?
- Послали, вот что! А у меня начальство. А у этого такса чёткая.
…Когда в начале апреля порученец стал вывешивать из андреевского окошка плакат «С 70-летием Великой Победы!», собралась вся улица.
- Ты что ж творишь? - сжали кулаки мужики. - Святое - за бутылку?!
Кинулись в подъезд. Спустили порученца по скрипучим деревянным лестницам.
- Сколько у тебя этих плакатов?
- Пять!
Таких, как Андреев, по улице, точно, пятеро. Все «прикормленные».
- Давай сюда! Сами повесим, безо всяких бутылок! Это ж святое – никто не откажет!
Вечером у Андреевых было тихо. Сам сидел у подъезда чуть поддатый и злой. Жаловался курившему порученцу.
- У меня такса чёткая… Вы ж мне всю стену гвоздями… Я что: говорят надо - готов, но ты уважь… Зимой - мороз, а я нараспашку…
Плакаты Победы висели на непривычных для тюринцев местах, под новыми окнами, пусть и в нелюбимых ревнителями старины стеклопакетах, на чистых стенах более-менее ухоженных домов. «Наконец-то догадались! - кивали горожане на «агитацию» через стёкла троллейбусов, проезжавших по улице первого космонавта Земли.
- Да ладно, не переживай! Осенью снова выборы будут. Потом День города. Не пропадёшь! - успокаивал Андреева порученец. – Кандидатов они вешать откажутся, а мне куда деваться – к тебе приду. У меня ж – начальство. А у тебя такса чёткая.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции