Автор: Дмитрий Артюх, Анна Хромова
- Мы его закрыли, кузнечный цех, потому что мы входим в состав концерна, а в концерне есть кузница более современная, и мы передали все детали туда.
Жил на территории завода, по началу рыл котлованы, говорит: на земляных работах долго бы не прожил, по счастью перевели в мастерскую слесарем. Работал в группе из 13 немцев. Мы как никто знаем, что такое немецкое качество, подхватывает руководство завода.
- В прессовальном цехе работали немцы, вот посмотрите, какие они штампы делали и мы до сих пор удивляемся, что в то время были такие штампы.
День освобождения Гютер будет помнить всегда - Рождество 1949 года. В Германию, где родные считали его без вести пропавшим, везли эшелонами. А кто-то не вернулся никогда - за территорией ВТЗ, на месте заводского детского садика было кладбище военнопленных, рассказал Гютеру хранитель истории Тракторного завода. Там было около 190 захоронений.
Пауль Гютер, участник Второй Мировой войны:
«Я думаю, что русские военнопленные - им было еще хуже чем нам. Поэтому, нет, на Россию нет обид».
В музее среди моторов и фотографий тракторов - стол директора завода, тоже сделанный руками немецких военнопленных. Гютер листает заводскую книгу памяти ветеранов Великой Отечественной - так оказалось, что те, кто стреляли друг в друга из разных окопов, потом бок о бок перековывали мечи на орала.
Гютеру - 88, он в отличной форме. Немец говорит, что всю жизнь ел мало мяса, много фруктов, бегал и обожал велосипед. После возвращения в Германию работал слесарем, потом сварщиком. Сейчас живет в маленьком городке между Кельном и Франкфуртом. У него сын и трое внуков. Говорит, что во Владимир решил приехать, чтобы посмотреть, что стало с заводом, которому он отдал несколько лет своей молодой жизни.
- До свидания, привет Германии! Здоровья, и приезжайте еще! - Если я еще буду жив! - Будете, будете, такой молодой и красивый! Будете жить!
