«Мы сделали всё очень плохо ещё в советские времена и с тех пор ничего не поменяли. Мы в этом направлении бесчеловечно работаем и негуманно по отношению к ребёнку, который оказался без семьи». Так уполномоченный по правам ребёнка во Владимирской области Геннадий Прохорычев высказал своё отношение к тому, что дети, оставшиеся без попечения родителей на первом этапе отправляются в больницы, а не в социальные учреждения.
Во Владимире, в случае изъятия из семьи, или в ситуации, когда ребёнок в возрасте до четырёх лет остался без попечения родителей, его направляют в инфекционное отделение городской больницы №2 на улице Токарева. Этого требует федеральное законодательство. В больнице проводят обследование ребёнка и только потом направляют в детдом или дом малютки. Детский омбудсмен считает, что это неправильно, так за детьми в больнице никто не следит, дети получают психологическую травму, и эту ситуацию надо в корне менять.
Более того, во Владимирской области не во всех муниципалитетах в больницах зарезервированы койки для изъятых из семьи детей. Но не принимать их невозможно, поэтому врачи вынуждены выкручиваться, чтобы пребывание детей было оплачено.
Вот как описывает ситуацию детский омбудсмен Геннадий Прохорычев:
«У нас законодательство такое очень непонятное в этом плане. Если ребёнок не достиг 4 лет, он попадает в больницу. Чтобы поместить ребёнка в дом малютки, нам нужна путёвка, направление департамента здравоохранения. Пока собираются анализы в инфекционном отделении, в разных районах по-разному, ребёнок там находится без родных людей от семи дней до месяца, а то и больше. Ребёнок всё это время находится без няни, без человека, который бы следил за ним.
В Москве и Питере решили этот вопрос, они нанимают волонтёров, они проходят медицинское обследование и в больницах находятся. Но это опять неправильно. У нас есть учреждения во Владимирской области, это дома ребёнка, есть изолятор, куда можно поместить ребёнка, там есть персонал, врачи разных направлений и няни, и ночные дежурные.
Что происходит здесь? Есть дежурные по этажу, но эти дети никому не нужны. И бедные мамы со своими инфицированными детьми, они видят этих брошенных детей, которые никому не нужны, они как-то участвуют в жизни этих детей, изъятых из семей. В сети можно посмотреть видео о том, как обращаются с такими детьми в больнице города Рыбинск Ярославской области. Ребёнок говорит, что хочет бегать, а няня ему говорит, мол, сиди там. Эту ситуацию надо менять в корне.
Это бесчеловечно по отношению к маленькому ребёнку, он и так пострадал, потому что у него вот такие мама и папа, такая семья. А мы это усугубляем. Врачи уже более 10 лет кричат об этой проблеме, талдычат, что нельзя так. Как правило, в больницы дети попадают здоровые, но в инфекционном отделении они инфицируются, потом направляются в дом ребёнка и инфицируют других детей.
А как всё это финансируется? Где-то есть койко-место, запланировано, как во Владимире. Я был в одном из районов, там в одной больнице хорошие условия, но койко-место для приёма детей, оставшихся без попечения родителей, не запланировано. Я спрашиваю, а как это оплачивается? Через ОМС. Но как?! Мне сказали, что «придумываем заболевания». А как по-другому, спрашивают меня, ведь отчитаться же нужно.
Понимаете, взрослые люди придумали какую-то схему, для того, чтобы решить свои проблемы, и по всей этой цепочке происходит какой-то дурдом по сути. А самое главное - ребёнок остаётся один. Потом реабилитировать таких детей очень сложно. А если они ещё и заболели в этом инфекционном отделении, они там потом ещё больше месяца находятся. И они опять одни. А бедные врачи ищут памперсы, ищут детское питание, и так далее.
В обычной ситуации с детьми в возрасте до 5 лет находится мама, а с этими детьми никто не находится, они никому не нужны. Мы сейчас готовим предложения для того, чтобы в корне поменять эту ситуацию. Считаю, что Владимирская область должна быть первой в этой работе, направленной на то, чтобы мы могли по-человечески защитить наших детей. Которые оказались в такой сложной жизненной ситуации».