Уж простите, буду писать то, что накипело.
Моя любовь с монументальным искусством Владимира непроста и имеет давнюю историю. Раньше оно было представлено, в основном, Ильичом в разных позах, поэтому и говорить было не о чем. Но новые времена добавили нашему городу всевозможных каменных и медных обитателей, что не могло не вызвать отклик в душе.
Начну издалека. Из Центрального городского парка, еще сохранившего свое народное имя "Восьмисотка". Обычно, в этом месте меня удивленно спрашивают: «А что, там есть скульптуры?». Сразу скажу - уже нет. Но были. Я их тоже открыла для себя не без помощи знающих людей, хотя стояли они на самых видных местах и никуда не прятались. С тех пор они стали моим любимым аттракционом. Мне нравилось подводить к тому или иному изваянию людей и следить за их реакцией. А посмотреть было на что.
Я сейчас не буду описывать все фигуры, некогда наполнявшие собой парк, покажу только парочку.
Вот, например, эта композиция. При первом взгляде на нее, добропорядочные женщины почему-то всегда вскрикивали: "Ой, фу!". Но я спешила их успокоить, что это всего лишь бюст (а не то, что вы подумали) мужика, держащего в охапке богатый урожай со своего огорода... Утешала так всех до тех пор, пока мы не пришли в парк с моим мужем, который мне, буквально на пальцах объяснил, что тут изображен страстный поцелуй. И это вовсе не "ой, фу!" и не плоды огорода, а женщина, млеющая в страстных объятиях мужчины (ну, хоть мужика я угадала!).
В то время в парке жило довольно много изваяний, разной степени узнаваемости. Но вот вам мое любимое. Мне кажется, оно может стать символом всего творческого почерка художника, приложившего к нему свои инструменты.
При том, что я человек довольно широких взглядов и понимания, этот предмет у меня вызывает только один вопрос: «За что?». Вопрос один, но очень большой и мучительный. Потому что, когда смотришь на этот изуродованный валун, мозг взрывается. Такое впечатление, что у художника одновременно кончились фантазия и желание, а так же ум, честь и совесть. Но за изваяния, явно, платили поштучно, и он произвел это. Однако именно этот экспонат я считаю символом всего творчества автора. Сейчас я это докажу.
Не далее, чем в прошлом году, город облетела счастливая весть - появилась новая смотровая площадка! И мы с сыном отправились туда. Сразу скажу, что я очень рада, что места, некогда представлявшие из себя свалки мусора в самом центре города, оформляются в объекты, достойные внимания горожан и наших гостей, пополняя собой список мест, где можно прогуляться в выходные. Но...
Приближаясь к новой достопримечательности со стороны Козлова вала и увидев впереди некие бордовые шары, я поймала себя на несколько непристойных ассоциациях. Почему-то вспомнились фотографии из какого-то дикого африканского племени, которое вынуждено из-за угрозы авитаминоза получать необходимые микроэлементы, как бы это сказать поприличнее, непосредственно из коров. И вот у мужчин этого племени и вырастают как раз такого размера и цвета, как бы это сказать поприличнее, шары.
При ближайшем рассмотрении я забыла про мужчин африканского племени, потому что меня разобрала досада. Ведь это оказалось памятником, да еще владимирской вишне. Если не ошибаюсь, тарелочку к тем ягодкам делали аж в самом Санкт-Петербурге. А потом везли. А потом при вбивании в нее арматуры, символизирующей веточки этой самой вишни, откололи кусочек, но быстро запенили скол монтажной пеной и сказали, что так и было. Ну, а теперь благодарные граждане что только ни делают, чтобы запечатлеть себя с этой тарелочкой - садятся в нее, ложатся, встают ногами... Мне захотелось посоветовать особо рьяным сесть на ягодки верхом, запечатлеться, а потом всем говорить, что они тоже из Африки...
И - граждане, дорогие товарищи! - неужели эти две, сомнительного художественного качества, каменных ягодки и есть увековеченная память нашим огромным вишневым садам, которые своим белоснежным цветением производили неизгладимое впечатление на путешественников? Тем необыкновенно вкусным плодам почти черного цвета, которые вагонами (!) отправлялись в Москву и Петербург и которые прославили нашу землю? В конце концов, неужели именно такой памятник заслужили те люди, которые невероятными усилиями приручили теплолюбивые саженцы, привезенные с Афона, в нашем климате и подарили нам столько сортов этого замечательного растения?
Я понимаю, что памятника могло не быть вообще. Но лучше ли было поставить такое, при упоминании о котором, люди переспрашивают: "Яйца судьбы-то?".
И на эту народную характеристику обижаться нельзя. В ней сформулировано кредо все того же, насколько я понимаю, художника. Не задумываясь, не ища достойного художественного решения, не выказывая уважения к зрителям, он снова производит...
Да, объекты для селфи теперь неотъемлемая часть оформления любого уважающего себя города. Но если это объект для селфи, то и стоить он должен не дороже садового гнома. А если это, простите, памятник, тогда нужно работать над ним не только "камнеобрабатывающими" инструментами.
Но - пошли дальше! Спешим за художником! Потому что уже совсем скоро в городе появляется новый памятник. И это памятник диктору Левитану.
Я даже не хочу сейчас говорить о том, что столб, на котором висит репродуктор, явно сбежал из пушкинских времен и так некстати изящен, что того и гляди переломится под тяжестью висящей на нем конструкции. Да, несоразмерность объектов одной и той же композиции тоже часто встречается у художника. Не буду также придираться к тому, что "оба два" человека всеми тремя ногами шагнули одинаково - это, может быть, только меня коробит. Не стану делиться подозрениями, что голова мальчика кажется маленькой, а у старика она, наоборот, великовата... Даже позволю себе мысль о внезапном творческом озарении художника, который до этого сделал такие предельно дословные вишни, а теперь столь иносказательно трактовал диктора как голос, несущийся из репродуктора - тут можно даже поставить плюс за нехарактерное для него решение художественной задачи. Надеюсь, что этот плюс именно ему... Я просто хочу вглядеться в людей, которые стали олицетворением всех тех, кто остался в тылу страны, сражавшейся на фронтах тяжелейшей войны.
Я понимаю, что тут изображены "старики и дети" воюющей страны. Знаете, в чем весь ужас? Ребята, они сытые и благополучные! У старика - почти аристократическая трость, у мальчика - хорошая обувь и тугой кожаный мяч. И выглядят они так, как будто вот только что прогуливались в парке в теплый летний день, а тут вдруг захрипело что-то черное на столбе, и они подошли послушать, что же оно скажет...
Знаете, как раз на днях видела передачу о Британии времен Второй Мировой. Так вот, на территории этого государства не было военных действий. До них, если сравнивать с СССР, только иногда долетали вражеские бомбардировщики. Это государство не принимало в войне такого участия, как это выпало на долю нашей страны, но оно тоже воевало. Так вот, на фотографиях того времени изображены еле живые, ужасно изможденные люди, которые всеми силами старались поддержать фронт. А что же говорить о нашей стране?!
Реальный мальчик такого возраста в ту пору, если еще не сбежал на фронт, то сто процентов уже трудится на заводе, чтобы у фронта были снаряды. Ест он, мягко выражаясь, не вволю. Ему не до футбола. А если в нем, несмотря ни на что, все-таки побеждает детский оптимизм, то он бежит во двор босиком пинать с друзьями комок тряпья. Потому что кожаный мяч очень долго и после войны был сказочной роскошью. Одет он в перешитые отцовские рубашки и брюки старшего брата. А наш мальчик?
Старик... Хорошо, пусть символом тыла страны, измученной войной, тыла, жадно ждущего сводок с фронта и этого легендарного "враг разбит!", будет не старуха мать и не женщина с младенцем. Но, Боже мой, как он возмутительно благополучен и сыт!
Возмутительно, потому что художник не потрудился обо всем этом подумать, обратиться к фактам, снимкам, хронике. И это пренебрежение к нашей истории и к нам как к зрителям заставляет негодовать. Негодовать.
Но нас уже влечет следующий объект, возникший в нашем городе и приютивший у себя новых бронзовых детищ, как я догадываюсь по почерку, все того же художника.
И снова - я очень рада новой жизни Георгиевской улицы. Жаль исторической мостовой, и очень хочется спокойно, не кидаясь на стены и заборы, посекундно уворачиваясь от мчащихся машин, преодолевать расстояние между двумя новыми смотровыми площадками, но это совсем другая история. Хочется пожелать новой Георгиевской настоящей творческой жизни и постоянного оживления. Но...
Нет, художник получился вполне нормальный. Такой "художник-художник". Кажется, даже в нем кого-то узнаешь. И плевать, что тренога большая и словно сварена из уголков, и что на ней маленькая акварелька, которую художник пишет почему-то кистью для масла, причем самого последнего номера. Ну, не подумал автор о такой мелочи, всего-то.
Но, господа, скажите мне, куда он смотрит? Он стоит боком - нет, почти спиной - к своему объекту. И я никогда не видела, чтобы художники становились так, чтобы на предмет приходилось оглядываться, да еще через "рабочую руку". Уже не говоря о том, что прямому взору художника открываются задние дворы. Которые последнее время стали выглядеть во много раз лучше, но так и остались задними дворами... И фотографироваться с бронзовым художником очень неудобно. Памятник хочется выкорчевать и поставить в центр площадки, развернув на 180 градусов. Или так же к заборчику, но обязательно развернув. Потому что сейчас он стоит "против всех законов физики" и определения в Википедии: "Монументальное искусство (лат.monumentum, от moneo — напоминаю) — одно из пластических пространственных изобразительных и неизобразительных искусств; данный род их включает произведения большого формата, создаваемые в согласовании с архитектурной или естественной природной средой, композиционным единением и взаимодействием с которыми они сами приобретают идейно-образную завершённость, и сообщают такую же окружению."
И если это досадное недоразумение не произошло из-за неформального подхода "творческих узбеков", то тогда это прямое последствие того, что художник снова не подумал. На этот раз о том, как расположить свое творение в пространстве. А вы помните, что такие вещи меня очень расстраивают, я чувствую, что меня как зрителя не уважают, от этого я становлюсь злой и пишу подобные статьи.
Ну, и теперь десерт. Памятник аптекарю, про форму головы и длину поднятой руки которого ходят легенды. Я даже не буду спрашивать, что он взвешивает на своих аптекарских весах с помощью гири из овощного магазина. И не буду подбирать эпитеты его игривой позе. И не буду вдаваться в, опять же, исторические подробности о том, что аптекарю никогда не приходилось скакать как коробейнику, рекламируя средства от поноса. Потому что в этом случае к нему бежали сами. Я просто скажу, как памятник назвали в народе. Говорят, что причиной этому стал подвешенный "неизвестно на чем" прилавок...
"Памятник Виагре". Прошу любить и жаловать.
Вот и хочется спросить: «Доколе?». Доколе еще на наших улицах будут появляться сказочно дорогие объекты для селфи, при создании которых художник не соблаговолил даже подумать?
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
