"...и вдунул в лице его дыхание жизни"

Из мягкой, податливой глины лепят они свои творения. Заворачивают бережно и плотно от чужих глаз и холодной ночи. И разжигают огонь...

В глубину ночи к самым звёздам поднимается дым, улетают искры. И приходит музыка.

Она вплывает медленно из глубины времени, как лодка появляется из тумана. Она манит за собой. Яркий луч света выхватывает лицо женщины, пальцы рвущие струны и неясные тени вокруг.

Голос её наполняет ночь, как глину - жар огня. Скульптуры-свёртки начинают светиться всё ярче и ярче сквозь покровы свои. Но гончары неумолимы. Они несут еще дров и огонь всё жарче. Он прогоняет ночь, дым закрывает звёзды и невозможно оторвать глаз от малиновой трубы, выбрасывающей снопы искр.

Наконец приходит мастер. Аккуратно снимает проволочные обручи. Длинным металлическим прутом медленно он снимает покровы. И теснее сжимается кольцо желающих посмотреть огненный стриптиз. И кричат, и хлопают в ладоши, и щелкают затворы фотоаппаратов, и мигают телефоны, планшеты, камеры...

Новорожденная скульптура горит так, что больно глазам. Её посыпают опилками, и в стороны разлетаются снопы искр. Из отверстий наружу вырываются языки пламени, облизывая глину, но, не находя пищу себе, скрываются внутрь.

Беззаботная гитара напоминает, что ещё лето, что ночи коротки, и тепло, и жизнь легка. И можно греться у скульптуры как у печки, сидеть тесно, пить чай и гонять комаров.

И хорошо...