К вопросу о «матильдизации» России

Валерий Скорбилин:
Журналист
9 февраля
Фильм Алексея Учителя сделан так, будто все документы, свидетельствующие о событиях 120-летней давности, не просто разлетелись в беспорядке, а сгорели в печках
ИСТОРИИ 5 ноября 2017, 13:12 12 5415

Смотреть ли вам «Матильду»? Безусловно. Для чего, скажу в конце этих заметок. При том, что вне совета «смотреть» я заранее оставляю тех, кто не собирается этого делать принципиально, выражая усталость от всей предпрокатной шумихи. Скорее всего, моим мнением не удастся залучить в кинотеатры и откровенных противников, не видевших картины и считающих себя оскорблёнными одним фактом существования фильма Алексея Учителя. Представительница таких людей, называющих себя монархистами, пару месяцев назад пробовала уговорить меня «выступить и осудить «Матильду» по известному рецепту «я Пастернака не читал, но скажу…».

С тем, что такое «Матильда», разбираешься по ходу фильма довольно быстро. Возможно, один из ключевых (не путать с кульминационным!) эпизодов – так называемый розыск архивных документов, могущих подтвердить права Кшесинской на польский престол (что дало бы ей шанс на брак с наследником российского трона). «Розыск», который на пару с влюблённым в неё великим князем Андреем ведёт сама балерина, заканчивается тем, что Матильда картинно валится вместе с архивной стремянкой на исторические фолианты и свитки, оказываясь к тому же в объятиях великого князя. Выпорхнувшие из её рук страницы бесценных документов под смех обоих разлетаются в беспорядке. Фильм Алексея Учителя сделан так, будто все документы, свидетельствующие о событиях 120-летней давности, не просто разлетелись в беспорядке, а сгорели в печках.

В одном из начальных эпизодов фильма показано крушение императорского поезда, случившееся в 1888 году. Можно ли поверить в то, что причиной катастрофы было столкновение идущего на всех парах локомотива с застрявшей на рельсах крестьянской телегой и лошадью? Да такую «преграду» спецпоезд должен был разметать в куски и, «не моргнув глазом», продолжить путь! Нам же показывают, как разметало вагоны с вываливающимся из них на снег августейшим семейством, а кобылка ещё дёргается…В действительности, крушение случилось в середине тёплого украинского (малороссийского, так точнее) октября. Но с белым непорочным снегом – оно, конечно, живописнее…И такие автомобили, на которых разъезжают персонажи фильма, появились в России не раньше начала ХХ века, но не в 1896 году.

Итак, отношение сценариста и режиссёра к достоверности исторической фактуры манифестировано явно и наглядно. Нет, думаешь, это не байопик прилежного кинолетописца. Подобный, например, отечественному сериалу «Любовь императора»(2002) – о связи стареющего Александра II, деда «Ники» Романова, с юной княжной Екатериной Долгоруковой.

Это и не фильм о власти, которая, по определению Осипа Мандельштама, «отвратительна, как руки брадобрея». Её «сумрачное бремя» проскользнуло в двух эпизодах фильма, когда наследник не может принять решение о выборе незамерзающего порта для русского флота и когда, преклонив колени, взирает на усеянное трупами Ходынское поле.

Это и не фильм о балете, об искусстве. Хотя зрителям показали пресловутые «32 фуэте» и окровавленные пуанты героини вперемешку с подтанцовками кордебалета. (Кстати, такого директора императорских театров – Ивана Карловича – в реальности не существовало. Это всё к вопросу об отношении к фактам).

Так о чём же всё-таки фильм? О любви и драме выбора. Как и заявлено было прокатчиками, «Матильда» оказалась исторической мелодрамой. Правда, от истории здесь лишь хронологический фон и главные действующие лица. Всё остальное, по большей части, – плод воображения именитого сценариста и не менее именитого режиссёра. Как художники они имели на это полное право. Вспомните прежние работы Алексея Учителя – «Дневник его жены», рассказывающий о жизни Ивана Бунина в эмиграции, и, в особенности, снятую 20 лет назад «Манию Жизели» – о любовных приключениях знаменитой русской балерины Ольги Спесивцевой (может, у режиссёра «балетомания»?).

В «Матильде» стилистика «приключенчества» бьёт едва ли не из каждого эпизода. На сеансе не заскучаешь. Порой ловишь себя на мысли, что режиссёр нанизал на сюжетную нитку череду сменяющих друг друга трейлеров. Да можно ли так, коли на экране – судьба российского императора? Ну, во-первых, то, что это «можно», давным-давно показал Голливуд, вдоволь наснимавший клеопатр, цезарей, спартаков и т.д. в прокрустовом ложе исторических боевиков «по мотивам». Во-вторых, «можно», поскольку неизвестны точные факты, подробности, уничтожены письма и дневники, и не существовало свидетелей, державших свечку над ложем цесаревича и прима-балерины Мариинского театра. «Приключенчество», которое многие ставят в вину создателям «Матильды», искупает одно качество, трогающее душу также множеству зрителей, – чувственность персонажей. Помазанник Божий – тоже мужчина, сообщают нам актёры и режиссёр, очевидное стремление которого – явить на экране не державного истукана, а земного человека, имеющего право на всё, кроме любви.

Закралась даже догадка о том, что Алексей Учитель пытался обнажить буквальную семантику слова «страстотерпец» – терпящий во имя страсти. Эту одержимость сердца, кроме Ники Романова, воплощает в фильме его антагонист – влюблённый в Матильду Кшесинскую гвардейский поручик Воронцов. Из его демонической брутальности режиссёр Алексей Учитель и актёр секс-символ Данила Козловский выжимают всё и даже сверх того. Трагическая гибель поручика, объятого пламенем, – указующий перст режиссёра на гибельность пламени страсти как таковой. Назидательная роль этого необязательного для фильма и, в общем, искусственного персонажа, очевидна. Между тем, сама история безнадёжной личной страсти «отца нации», у которого словно и нет других забот, разворачивающаяся в роскошных дворцовых и театральных интерьерах, в перманентных сценах праздного времяпрепровождения высшей власти и её фаворитов, и одновременно – в эпизодах бессмысленных людских смертей в Ходынской давильне, в выпавшем из рук государя при коронации императорском венце – всё вместе объективно, настойчиво ведёт зрителя к ощущению обречённости Российской Империи. И странно было бы недругам фильма этого важного знака не заметить. Но замеченным, к сожалению, оказалось нечто другое.

«Матильдизация», если будет позволено так выразиться, населения страны началась примерно за год до выхода картины в прокат. Истинная семантика слова «страстотерпец» принадлежит православной церкви. Это чин канонизации для невинно убиенных царственных мучеников, каковыми и оказались император Николай Второй и его семья. А раз так, то можно ли с главой святого семейства обращаться столь легкомысленно, как это происходит в фильме? Эти слёзы отчаяния государственного мужа, эта то и дело мелькающая обнажённая девичья грудь, вся любовная интрижка с балетной гризеткой якобы кощунственны в отношении страстотерпца. При том, что оценки выносились на основании двухминутного трейлера к фильму и сопровождавших его «охов», «ахов», обращений в генпрокуратуру, призывов к запрету выхода и бойкоту просмотра «Матильды».

В ситуации далеко зашедших общественных распрей официальная церковь (отдельные её члены не в счёт) благоразумно сохранила молчание, возможно, вспомнив на этот раз о своей отделённости от светского государства с его кинематографом. О том, что в РПЦ немало святых, бывших до канонизации отъявленными грешниками. О том, что император-страстотерпец возведён в оные отнюдь не за безупречный образ жизни, а за трагическую гибель. Однако на Руси испокон веку хватало ревнителей чистоты, оказывавшихся святее Папы Римского (в данном случае Патриарха). Слава Богу, на Владимирской земле, в отличие от Москвы, не зафиксированы антиматильдовские пикеты и выступления, хотя именно у нас можно было ожидать более нервного восприятия происходящего «православной оппозицией». Как-никак в 1913 году августейшее семейство торжественно встречали в губернском Владимире, Боголюбове, Суздале, в 1993 году их наследники повторили маршрут своих предков, а в 1990-м во Владимире для фильма Карена Шахназарова «Цареубийца» снимались сцены с Ипатьевским домом, в котором были погублены семья Николая Второго и их прислуга.

Алексею Учителю, как кажется, не хватило чуткости и прозорливости в оценке развёртывания ситуации, если только поднятая шумиха не спровоцирована в его же интересах. Верю, что он хотел одного, а получил совсем другое, как-то упустив из виду, что благими намерениями в России бывает вымощена дорога, известно куда ведущая.

Если в год 100-летия Октябрьского переворота, раздавившего монархию, режиссёр собирался примирительно напомнить об участи безвинного агнца революции, то должен был понимать, что в масштабах страны Николай Александрович Романов не был, не является и вряд ли когда-нибудь станет популярной личностью, вне зависимости от канонизации.

Если, приурочив премьеру к самому дню Октябрьского переворота (по старому календарю), режиссёр уповал показать фильм, объединяющий нацию к Дню народного единства, то должен был понимать, что таких чудес не случается со времён проповедей Христовых народу Израиля.

Если, отдав главные роли зарубежным исполнителям, удивительно тактично ведущим себя на экране, во главе с пленительной Матильдой, созерцая которую не раз вспомнишь пушкинское «нет на свете царицы краше польской девицы», да ещё пригласив итальянского композитора, режиссёр рассчитывал вбросить в пространство кинематографа в известной мере наднациональный и хорошо продаваемый блокбастер (надо же отбивать затраченные 25 миллионов долларов!), то должен был учесть, что у записных российских патриотов немецкий актёр в роли русского императора вызовет по меньшей мере недоумение, по большей части – отвержение (ведь он в каком-то фильме снимался голым!).

А всё же, для чего вам смотреть «Матильду» после всего здесь сказанного? Хотя бы для того, чтобы убедиться: «Матильда» не хуже и не лучше большинства отечественных картин новейшей эпохи, и нет оснований отлучать её от экрана. «Матильда», облыжно затравленная рядовыми и высокопоставленными блюстителями народной нравственности, идёт по стране, и небо всё ещё не упало на землю. И есть надежда, что замироточивший где-то там бюст(!) последнего российского императора и зрительские слёзы в тёмных залах уравняет для истории и судьбы опального фильма верховный повелитель сущего – Время.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции