Собственник строительных компаний «Консоль» и «Вертикаль» Александр Шамов заявил, что не видит перспектив в работе на строительном рынке Владимирской области. Девелопер не готов играть по новым правилам игры, которые государство выработало для строительной отрасли.
В интервью Зебра ТВ Шамов рассказал о перспективах завершения проектов, намерениях видоизменить свой бизнес и о взаимоотношениях с налоговой. А также о том, почему новая команда Минстроя РФ во главе с вице-премьером Виталием Мутко не успеет спасти российскую строительную отрасль.
Вопрос:
Как дела?
Ответ:
А вы знаете тех, у кого хорошо? Хотите анекдот? Доклад иностранного шпиона: «По нашим наблюдениям в России всплеск гомосексуальной активности. Российские мужики собираются в барах/ресторанах. Девушек за стол не зовут. Пиво не пьют — пьют одну водку. И говорят друг другу: «У меня такая ж*па!».
Вопрос:
Давайте, тогда с этого и начну. Ходят разговоры, что вы уходите со строительного рынка Владимирской области. И насколько я понимаю, этого не скрываете. Можете пояснить, что это значит? С чем связано?
Ответ:
Мы не уходим со строительного рынка региона. Мы не хотим начинать строить новые дома в ближайшие два года, потому что я не вижу перспективы в этом бизнесе. У нас сегодня в работе четыре дома, еще один сдаточный. Я его не считаю, это 13-й, про который так много говорили. Думаю, введем его в ближайшие дни. Эти дома, которые сегодня в работе, мы должны достроить. Работы как раз где-то года на два. На сегодняшний день я понимаю и источники финансирования, и механизм, как это сделать. Долгострой связан, в основном, с рассрочками. Мы очень много квартир продали на условиях ежемесячного платежа в 10-15 тысяч рублей. А если у тебя дебиторка 100 миллионов рублей, а собирается в месяц 1,5 миллиона, на это невозможно строить. Надо признать, что в какой-то момент мы вынуждены были пойти на это, потому что денежек у людей нет, и мы рады любому клиенту. Но тем самым попали на эти грабли, которые ударили нам по лбу. Но еще раз повторю, все это говорит только о переносе сроков — проект, в любом случае будет реализован. Потому что в целом-то он деньгами наполнен.
Я принял решение, что в эти два года я пока буду наблюдать: изменится ли ситуация. По моему мнению, она не изменится в лучшую сторону, как я это понимаю. Она изменится в худшую. И в этой ситуации у меня, я не буду говорить за других. Допускаю, что вместо нас придет кто-то более достойный и успешный. У нас нет возможности строить в соответствии с новым 214 ФЗ - то есть, работать в рамках проектного финансирования.
Вопрос:
Поясните.
Ответ:
Это новый закон, вступающий в силу с июля. Согласно документу теперь нужно иметь 30% собственных средств, иметь банковскую гарантию и банковское сопровождение, иметь обеспечение под эти меры. Я не вижу перспектив. При этом, я понимаю, что с учетом всего этого будет сильное удорожание. А вы знаете, что рынок уже провалился? Сейчас очень много начали говорить о том, что все к этому не готовы. Но это закон и его надо выполнять. К тому же, мы всегда не готовы. Несмотря на эту неготовность, ввели же, например, страховки, которые не покрывают рисков, в случае банкротства или трудностей у застройщика. И знаете, что? Я читал обзор по страховым компаниям: никому эти страховки не выплатили вообще.
По идее, это правильный механизм. Скажем, если застройщик разорился, то во всем мире есть процедура, защищающая права дольщика. А у нас - нет. И по идее, надо наказывать тех, кто это придумал и не довел все это до конца — не разработал совершенный механизм. Но у нас крайним, естественно, оказывается застройщик. Теперь придумали, что эту страховку заменят каким-то компенсационным фондом. Но это тоже самое, я думаю, деньги просто украдут и все. Известные страховые компании в этом никак не участвуют, потому что они оценивают свои риски и понимают: страховать застройщиков им невыгодно при тех тарифах, которые существуют. А из тех компаний, которые нам были предложены, одна уже разорилась и никакой компенсации не было. Мы, например, вынуждены были все перестраховать с целью защиты интересов своих дольщиков. Выглядит так, что весь этот механизм защищает интересы только хозяев этой страховой компании. А она разорилась и при этом не понесла никакого наказания.
Работать закон не будет. Зато банки теперь будут владеть как строительными компаниями, так и дольщиками: дольщик придет туда брать ипотеку, а мы придем за кредитом. И все деньги останутся в банке - мы их не увидим, по большому счету. При этом банк вынужден выступать регулятором, он не позволит демпинговать, то есть делать то, что происходит сейчас. Если брать Владимир, то себестоимость строительства я здесь оцениваю в среднем примерно в 34 тысячи рублей за «квадрат». А продают сейчас за 30 и даже за 28. Я знаю такие случаи.
Вопрос:
Такой демпинг - это желание хоть как-то вернуть уже вложенные деньги?
Ответ:
Нет. Теперь это не дома. Это - пирамиды. Это желание застройщика не понести ответственность и пережить трудный период. А потом изыскать дополнительные источники финансирования, так как страховка этого не покрывает, и выполнить свои договорные обязательства. Люди, видя что застройщики активно уступают в цене, тоже активно этим пользуются в надежде на то, что именно с ними этого не произойдет, что пирамида рухнет не на его доме, а на чьем-нибудь чужом. Но это русский авось. Все уже рушится, и прецедентов предостаточно.
Вы же понимаете, что такое проектное финансирование? Вот к вам приходит застройщик Александр Игоревич Шамов и говорит: «Хочу построить в Веризино следующий дом или два». Банк говорит: «Давай бизнес-план». И там рассчитано, что цена метра при учете части собственных средств и всех остальных новых обязательств должна составлять, я думаю, не меньше 55 тысяч рублей. 15-20% - это та маржа, которую он может позволить застройщику, а остальное — не позволит. То есть, банк выступает регулятором.
Вопрос:
И как реагирует строительный рынок на эти нововведения?
Ответ:
Когда вам сегодня говорят, что у нас все хорошо, вы не верьте. Нет тех, у кого все хорошо. Все строят не дома, а пирамиды. А пирамиды, сами знаете, имеют тенденцию обрушаться. Поэтому я и принял решение больше не строить. Я определил источники финансирования: при срыве сроков по текущим объектам я должен их доделать, это мои обязательства. А осенью прогнозируется массовое банкротство застройщиков. Вы, наверное, слышали, Urban Group рухнул — один из крупнейших московских застройщиков, занимающихся социалкой. А там несколько миллионов квадратных метров, он у СУ-155, в том числе, забрал проблемные объекты, которые санировали. А на кого в таких случаях ложится обязанность? На плечи государства в лице субъекта. А средств сейчас нет.
Не имеет смысла ничего делать, пока не выстроятся понятные правила игры. Потому что пока все сводится к нашей ответственности, ну, и, может быть, субъекта, который вынужден в случае чего потом разруливать ситуацию с обманутыми дольщиками.
Вопрос:
Есть регионы, где ситуация в строительной отрасли лучше, чем во Владимирской области?
Ответ:
Если честно, я не анализировал. Но везде, где дальше 200 километров от Москвы, сложная ситуация. В Нижнем Новгороде тотальное банкротство крутых застройщиков, которые застраивали город микрорайонами. А Нижний - не Владимир.
Вопрос:
Застройщики между собой общаются, вырабатывают какие-то предложения?
Ответ:
Была рабочая группа в Госдуме по этому закону. Возглавлял ее Васильев — бывший замминистра внутренних дел, который теперь уехал в Дагестан. Я даже хотел к нему ехать, поговорить, но не успел.
Для чего писался этот закон и корректировался таким образом, я не знаю. У меня двоякое ощущение. Скорее всего, это люди просто не видят дальше Садового кольца. Там при стоимости жилья 200-250 тысяч за квадратный метр (+-10% накладных расходов, что предусматривает корректировка этого закона в виде удовлетворения монопольных нужд каких-то структур) эти изменения не так существенны. То есть, у проекта все равно остается рентабельность. Если возьмете даже ближнее Подмосковье или Северное Бутово — там 120-130 тысяч за «квадрат». Это при том, что себестоимость строительства везде примерно одинаковая, ставки налога существенно не отличаются. Там тяжело, но выдерживают. Ощутите разницу: у нас однушка стоит уже 1 миллион рублей (была 1,5), а у них стоит — 5. При таких ценах можно, конечно, потерпеть и удовлетворить чьи-то пожелания, узаконенные в форме дополнительной ренты.
Это первое ощущение. А есть еще второе. Все думали, что будет передел рынка. То есть, что у застройщиков, которые владеют большими земельными участками, будут пытаться их выкупить. Но пока этого не ощущается, и пока даже интереса у москвичей к нам нет. Они просто не понимают того, чем мы здесь занимаемся. Я недавно общался с одним крупным столичным застройщиком, и он мне сказал, что на командировочные больше тратит, чем я зарабатываю со всего своего микрорайона. Где бизнес-то? То есть, там понятие «бизнес» применительно к строительству еще осталось, а у нас его уже нет. Лично мы сейчас занимаемся выживанием с целью, в первую очередь, защитить интересы своих дольщиков и уберечь себя от той ответственности, которая чувствуется впереди.
Вопрос:
Правильно ли я поняла, что на уровне региона ситуация сложная по всем застройщикам? Если говорить про ваших конкурентов, темпы снижаются? Или кто-то все-таки продолжает наращивать?
Ответ:
В целом темпы снижаются. Если вы видите, что на каком-то объекте они наращиваются, вы посмотрите всю его величину и сразу поймете, что это тоже пирамида. Идет тотальный демпинг, благодаря которому какое-то количество клиентов затаскивается туда. Затем происходит временный рывок, который потом превратится в то, что вы уже видели. Но не буду говорить про конкурентов. Я вам говорю о своих ощущениях. Уверен, что без помощи государства, без помощи субъекта мы не справимся. А как таковой помощи, кроме критики, мы сегодня не видим и не ощущаем.
Вопрос:
То есть, регион вам все-таки может как-то помочь?
Ответ:
У него мало возможностей. Но, по крайней мере, какие-то шаги он может предпринимать: обратить внимание на отрасль в целом, провести системный анализ, разработать какие-то меры, с точки зрения регуляции, подключить ФАС. Потому что кто еще может регулировать ситуацию на рынке? Цены снижаются, и все это рано или поздно приведет к тому, что на последний этаж, условного говоря, денег не хватит. А у ФАС есть статистические данные, она могла бы за этим следить, это возможно. Но она не хочет, понимает, что, по идее, это ее дело, но в законе это не прописано, поэтому не хочет. В общем, субъект мог бы к этому подключиться — вышел бы, может быть, с законодательной инициативой. Как-то же это делается? Я не специалист в управленческих делах, но если сидеть и смотреть, то ни к чему хорошему это не приведет.
Вопрос:
Вы не говорили с региональными властями об этом?
Ответ:
А я не знаю, хотят люди или не хотят. Там нормальные люди работают, но у них свои дела. Я 20 лет этим занимаюсь, и знаю, что никогда никто перспективно не мыслил. Все смотрят на федеральный центр. А федеральный центр действует совершенно противоположно: он корректирует законы. Правда, возможно, уже поняли, что надо все это отложить. Видите, Меня этого убрали, кого-то там поставили. Но уже поздно. И какие дальше будут шаги, мы не знаем. И потом сейчас есть приоритетные задачи: строительство объектов к Чемпионату мира, еще что-то. А жилье как-то... Все же аплодируют, все растет. Вы видели, как у предыдущего министра все росло? При этом по Москве едешь — треть объектов стоит. И я уж молчу про региональные масштабы. И это мы еще недалеко от Москвы живем, а уж подальше — там совсем неизвестно что. А страна-то большая, есть разные прецеденты. Я знаю, что в один регион нагрянула обширная проверка, и там чуть ли не всех застройщиков арестовали, и представителя Росреестра.
Вопрос:
Это где?
Ответ:
Не скажу. Но аналитики прогнозируют осенью тотальное замедление темпов, а в перспективе — приостановки и банкротства. Мы это видим по той же Москве. Сейчас по Москве и Московской области семь или восемь предприятий с суммарным пакетом того, что придется решать государству, на 15 миллионов квадратных метров. Поэтому тенденция есть. Не зря произошли эти перестановки в правительстве. Но почему слишком долго смотрели на это и хлопали в ладоши? И что теперь будет, я не знаю.
Вопрос:
Как вам назначение Мутко?
Ответ:
Я, если честно, не имею представления об этой личности, кроме телесюжетов и публикаций в интернете про его богатство и состоятельность. Поэтому я оценивать не могу. Оценивают те, кто назначает. Хорошего, я думаю, не стоит ждать, как и от предыдущих. Слышал, что он строил «Зенит-Арену» и что-то про допинг там выступал. А потом сказал, что допинг требуется строительной отрасли. Видимо, это слово для него приоритетное. Я не могу давать оценки его деятельности. Вы же знаете, что эта личность в СМИ неоднозначно оцениваемая.
Вопрос:
Да, даже Медведев при представлении Мутко депутатам Госдумы хихикал.
Ответ:
Но кто-то же принимал решение в отношении него. И мы не можем на это повлиять. А все эти эксперименты в итоге приводят к очень тяжелым последствиям. Так что у нас сейчас - очень простая цель. Нам надо выполнить обязательства по договорам и достроить свои объекты. Если ничего за 2,5 года не произойдет, а будет только хуже, мы не будем больше закладывать дома. Это не значит, что мы не будем работать и строить, но жильем мы заниматься не будем. Но мы должны закончить. И отдать людям то, что им положено. Это — основная цель. Я — мужчина. И я понимаю свою цель так. Если дальше я останусь со своими проблемами, это никого не волнует. Кому я буду интересен, когда нет какого-то политического момента или информационного повода?
Вопрос:
А как банки управляют имуществом обанкротившихся строительных компаний?
Ответ:
Там очень сложный механизм. До того момента, когда банк решит реализовать этот свой актив, который в залоге у него находится, он всячески старается этого не делать. Потому что реализация таких активов — это проблема. Для этого создают целые структуры, а покупателей на рынке мало. Вот у нас же есть кредит по программе ЖРС, и можно уже сказать, что вчера мы подписали очередную реструктуризацию — это именно то, почему я пребываю в позитивном настроении. Теперь мы им останемся должны 5 миллионов рублей из всех денег, что у них брали, к тому же мы их должны только в ноябре отдать. А это колоссальная работа, учитывая то, какой тяжелый монстр Сбербанк. Но нашлись люди, которые услышали нас, и мы сообща сделали эту работу. По сути, у нас кредиторов минимальное количество осталось, почему я и смотрю с оптимизмом в будущее. И при всех трудностях я ощущаю себя…
Вопрос:
Не в самой ж*пе?
Ответ:
Да! (смеется) Я именно о том, с чего мы начали этот разговор. Мне нужно сделать еще несколько шажков, которые я себе представляю. И если пазл сложится, я просто доделываю все свои дела и наблюдаю. Может быть, и произойдут изменения, например, услышит кто-то меня или нас? Просто все боятся высказываться. Почему я рассказываю? Да потому, что мне плевать. Я сказал: не буду больше этим заниматься. Поэтому, чего мне бояться?
Вопрос:
Я неслучайно спросила про назначения. Речь же не только о Мутко. Приходит новая команда с новыми фигурами, с которыми специалисты из отрасли могут связывать какие-то надежды.
Ответ:
У меня — нет. По министру я, вообще, не представляю, кто это. А других мы знаем и в связи с этим у нас нет никаких перспектив и надежд. Что нужно предпринимать — понятно. Надо делать шаги навстречу застройщикам. Это как в теме с банкротствами, которую вы уже поднимали. У всех же позиция простая: если человек банкротится, значит он уже априори преступник. То же самое и в отношениях бизнеса и власти - мы как бы на разных сторонах поля. Соответственно, какие бы шаги сегодня не принимало это Министерство, оно будет руководствоваться какими-то социальными лозунгами, а не реальными решениями вопросов, связанных с улучшением инвестиционного климата, налаживанием механизмов реализации девелоперских проектов.
Чтобы было, как за границей. Мы ездили в Германию смотрели, в Израиль — там все прозрачно и абсолютно понятно, включая меры государственной поддержки. Тебе выдали листок — там написано все, что ты должен сделать. При выполнении последнего пункта у тебя открывается финансирование, и ты строишь. И более того, когда человек строит, он уже не парится о том, кто все это продаст. И не переживает о том, что если вдруг не продастся, то его посадят за то, что он занял деньги и не вернул. То есть, существуют механизмы компенсирующие.
Вопрос:
А туда, где есть прозрачные и понятные правила игры, есть желание уехать?
Ответ:
Нет. Я здесь родился, здесь, надеюсь, и помру. Мне там скучно. А потом, слушайте, мне 47 лет — это много. И ехать туда, не зная языка, пытаться вновь чего-то там добиться.. А зачем? Я не ощущаю себя здесь изгоем. У меня есть контакты, связи.
Вопрос:
Бывает, что просто усталость накопилась.
Ответ:
Так она накопилась. Но это не говорит о том, что ничего не нужно делать. Вы же знаете, что, если человек, который так активно действовал много лет, полгодика ничего не будет делать, он заболеет и помрет. Поэтому я пытаюсь объяснить: с начатыми проектами все будет хорошо. Можно смело покупать, потому что я знаю, где взять деньги. Сроки сорву, сразу говорю, на всех объектах, кроме последнего дома — там сразу заложен большой срок с учетом всей вот этой ситуации. Все остальное - это мои планы. Вот вам стало интересно — вы пришли. А все эти форумы в интернете мы читаем и ржем. Никто ничего не знает, никто ничего не понимает, никто не знает реальное финансовое состояние. Но все пишут там что-то. Сплошное словоблудие. Люди живут в наших домах, они определились, но продолжают писать всякие пакости.
Вопрос:
Но претензии к качеству домов, действительно, есть.
Ответ:
Были претензии, что дома ввели под гарантии с недоделками. По сути, мы все устранили. Есть проблемы по квартирам с отделкой, где мы просто в сроки не уложились и сейчас там ударными темпами в меру сил то, что можем, то делаем. Банально не хватает денег доделать, но доделано будет, потому что не такие большие остались участки работ. Отмостки доделываются у трех домов, благоустройство давно завершено, детские площадки стоят. Претензии лично у меня были по качеству отделки подъездов. Делали зимой, торопились ввести в срок. Сейчас переделали, стало более-менее.
А еще 13-й дом. Я там недавно был — нормальный он. Лично я принял решение на первых семи этажах отделку ободрать и все заново сделать, включая кафель. Зимой делали и подрядчик подвел нас — не учел некоторые технологические особенности. Но сроки уже сорваны, так что не страшно. Чтобы не заниматься профанацией, мы после встречи с вами едем на промежуточную приемку, определяем сроки и до конца недели вызываем государственную комиссию. Все остальные замечания — удовлетворены. Могу сказать, что я вводил дома и гораздо хуже, но значит, сейчас кое-что поменялось. Но я не хочу никого критиковать: мы договорились, что я больше никого не критикую. А что касается качества дома, он очень неплохой.
Вопрос:
Чем будете заниматься после достройки всех домов? Я слышала о двух вариантах: продать землю или выступать в качестве заказчика. У вас же много земли в Веризино?
Ответ:
Мы поменяем профиль. У нас остаются активы в виде земельных участков. Точнее, я надеюсь, что останутся после уплаты всех претензий, которые могут возникнуть за период нашей деятельности. И это довольно приличное поле для деятельности. Мы просто видоизменимся.
Я хочу, чтобы вы понимали, что такое «Веризино-1». Это единственная перспективная территория во Владимире, куда бы вы ни смотрели. Светлана Юрьевна Орлова, спасибо ей большое и дай бог здоровья, без шуток и без ерничанья, пообещала нам детский сад. Причем прилюдно и при мне лично. Я не знаю, каким путем и какие есть источники финансирования. Мы говорили с Андреем Станиславовичем Шохиным недавно, и он сказал, что тоже не знает. Но есть, видимо, какие-то программы — нам не называют. Так или иначе, она сказала, что это будет в этом году. Но даже если в следующем — все равно очень быстро. То есть, одна проблема снята. Вторая — это школа. Она в программе, завершение строительства назначено на 2024 или 25 год. Она тоже будет.
Всю остальную инфраструктуру создал я — мы вложили огромные деньги, пока они были. И теперь очень удобно. Приходишь, берешь участок — коммуникации все подведены, дорога-дублер, по которой надо только автобусы пустить, есть. И я понимаю, что как только начнется строительство детского сада в Веризино, туда обратят внимание застройщики. Я вижу в этом перспективу, но сам я строить не хочу — конкурировать сам с собой. А вот если туда придет два-три застройщика, может быть, не местные, а с денежкой, они быстренько застроят этот микрорайон. А это, извините меня, 20 тысяч жителей. Для сравнения, Судогда - 15 тысяч или даже меньше.
Вопрос:
Сейчас сколько там живет?
Ответ:
Сейчас — 4 тысячи. С учетом достраивающихся домов будет 5 тысяч. За 5 лет это все реально застроить. Если будет, например, два застройщика, у которых будет по 500 миллионов, больше не надо. Тогда этот микрорайон расцветет, как цветок. И они будут, вопрос времени. И вот этим я хочу заниматься. Мы можем выполнять функцию технического заказчика или просто заказчика. Плюс там есть ряд объектов, кроме жилья, которые нам интересны.
Вопрос:
Какие?
Ответ:
Социальные объекты - общественный центр, который должен в себя включать фитнес, кинотеатр и так далее. Это должен быть такой центр притяжения. Там есть коммунальная зона, которую тоже надо развивать: не могут же люди жить, не имея каких-то вспомогательных сооружений. Там же будет зона для организации торговли и массовых мероприятий. Наша задача - затянуть на себя эти объекты и ими управлять.
Возвращаясь к планам. Учитывая экономическую ситуацию, я принял решение, что у нас будут партнеры. Да, пока мы к этому не готовы, потому что должен получиться абсолютно конкурентоспособный продукт. Но как только уважаемая Светлана Юрьевна даст команду заложить первый камень в основание будущего детсада, это будет самый лакомый объект во Владимире. Потому что автобус есть, экология хорошая, новый участок на Пекинке сейчас сделают, развязка на въезде так или иначе будет — она в генплане есть. Поэтому это самый перспективный микрорайон, и я это знаю. У меня силенок не хватает, но найдется тот, у кого хватит. И, естественно, стоимость квадратного метра будет расти, как только социальная инфраструктура начнет активно развиваться.
Общественный центр микрорайона начнет строиться года через три-четыре. Нам сейчас хорошая компания сделала исследование, где объяснила, что надо строить. Все объекты будут объектами микрорайонного значения - нам здесь не нужен «Вегас». А вот нашим мелким ИПшникам и торговцам — людям, которые ушли с «Факела» или с рынка на Чайковского - им совершенно некуда деться. Понимаете, когда здесь будет жить 20 тысяч человек, людям же надо где-то покупать муфты, гвозди или покушать. И не обязательно брать в «Пятерке» какой-то хлеб некачественный. Можно купить в приличной пекарне, которая будет на территории находиться или зайти в ресторанчик, которых должно быть не один, а пять-шесть.
Вопрос:
Сколько должно быть жителей, чтобы все это было выгодно развивать?
Ответ:
От 10 тысяч. То есть, нужно удвоить то, что сейчас есть. И это реально в ближайшие 5 лет сделать при условии, что у нас появятся партнеры.
Вопрос:
Напоследок спрошу, чем закончилась история с налоговой? В прошлом году фискалы рассказали, как «шкурят» строительную отрасль. Называли большие сумму доначислений. Я знаю, что это вызвало большой резонанс. И это была первая отрасль, за которую так активно принялась…
Ответ:
Да, было. Но это не первая отрасль. В ней денег просто больше. Доначисления больше, потому что больше объем. Вы же понимаете, что существует двоякая ситуация. С одной стороны, говорится о повышении собираемости налогов. А вторая часть айсберга - это то, что для того, чтобы этого достичь, нужно практически уничтожить какую-то отрасль. Что сейчас и происходит. Более того, я вам скажу, что нам уже сейчас звонят и говорят: «Не вздумайте показать убытки — вы уже сейчас у нас в позитиве в отчете на следующий период. Как вы это сделаете, нас не интересует, иначе будет еще хуже». Государство закрывает глаза. Кому надо - дали карт-бланш, суды — ангажированы, этого никто не скрывает. Это понятно, потому что по аналогичным делам, которые раньше решались в пользу предпринимателей, теперь в 90% случаях происходит наоборот.
На нас абсолютно также наехали, по-другому я это выразить не могу. Путем переговоров договориться о каких-то приемлемых размерах не удалось — как это раньше имело место быть. И в итоге приличную сумму они нам написали, мы в ответ - свои возражения. Потому что, по моему мнению, и по мнению других людей, там даже близко не стоит к этой сумме.
Понимаете, они обнаглели. Судебное заседание заканчивается, и их оставляют для консультаций, а нас удаляют. Не хочу ничего плохо ни про кого сказать — на этих консультациях я не присутствовал. Но и не слепой. Соответственно, это тенденция. Пока государство не вмешается — ничего происходить не будет. Наверное, должна поступать достоверная информация, но сейчас, по всей видимости, она блокируется. А когда она доходит, обычно уже поздно, тогда и происходят кадровые перестановки. То же самое и в налоговой службе — там же поменялось сейчас руководство. Но чем это кончится, я не знаю. Может, нормальный попался, который включит режим наибольшего благоприятствования. Но пока никто ничего не знает. В регионе у нас будет так же, как и там — сегодня же четко вертикаль выстроена.
Что касается нашего дела, мы со своей стороны смотрим на эту ситуацию с оптимизмом, потому что консалтеры говорят, что у нас все шансы. Все зависит от того, насколько все это будет политизировано и ангажировано.
Вопрос:
Во сколько раз, вы считаете, превышена сумма налоговых претензий?
Ответ:
В 10 раз. Даже больше. И я не считаю, я знаю. Но что получится из этого? Поживем — увидим. А они не знают, они даже не утруждают себя порой. Потому что в законе четко написано, а они его трактуют по-своему. Более того, у них премиальный фонд существует — раньше такого не было. Точнее, в 90-е было, но потом это отменили. А теперь он существует опять.
