Во Владимире издали книгу воспоминаний выпускников филфака

«Все люди и события отобраны и представлены в ней именно в таком качестве и количестве, как это посчитали возможным и нужным сделать наши мемуаристы. Каждый из писавших выбрал имена и факты, а также точку обзора, свой собственный угол зрения и дистанцию, с которой он позволил себе рассматривать события и лица.

Можно сказать, что идея этой книги просто висела в воздухе. Мы не ставили целью воссоздать точную и исчерпывающую историю факультета русского языка и литературы (филологического) Владимирского пединститута (ВГПИ, ВГПУ, ВГГУ, ВлГУ). В нашей книге литфак представлен не в строгих перечислениях фактов. Привести сухие свидетельства о датах и переименованиях не являлось нашей целью. Это книга воспоминаний», - делится с читателями составитель во вступительном слове.

«Слово «отбирали» здесь категорически не подходит, потому что в книге опубликованы все до одного текста, которые были присланы нам, пока мы собирали книгу и расставляли всё по местам, протирали пыль, расстилали дорожки и тому подобное. Применительно к авторам (которые тогда ещё не были авторами и даже не помышляли ими в таком «разрезе» стать) подойдут слова приглашали, убеждали, уговаривали, даже агитировали. Активно включились завсегдатаи соцсетей. Кроме того, что были сделаны объявления в группах, писали бесчисленные письма в «лички», звонили, писали на адреса школ. Ответное движение было очень неравномерным, и в отдельные моменты казалось, что ничего не выйдет.

Мне переслали ранее написанные воспоминания известного журналиста и человека большого и благодарного сердца - Адольфа Константиновича Буреева, которые он, распечатав на принтере, дарил своим однокашникам. Выпускницей 1954 года оказалась мама моего однокурсника Миши Спорова. Не отказал нам и Сергей Петрович Гордеев, музейный работник с огромным стажем. Учительница-целинница, сохранившая в памяти яркие страницы своей биографии, Лия Николаевна Шкурина передала тетрадку со своими рукописными заметками. В их текстах представлен «дозасьминский» период литфака, который большинству из нас неизвестен. Открытием для меня стало то, что наши преподаватели были выпускниками факультета: Игорь Иванович Дудкин, Владимир Александрович Колобанов, Маргарита Максимовна Тюкова, Нелли Семеновна Бедова, Юрий Петрович Истратов».

«Я сейчас понимаю, насколько неожиданным могло стать наше обращение для потенциальных авторов. Поэтому моя признательность, как составителя, тем, кто написал свои длинные или короткие тексты, − безмерна. Всех авторов, людей трех поколений, объединяло одно – то самое желание сказать слово о факультете, о его людях и любовь к ним. Чтобы это не ушло в безвестность. Потому что мы там жили, любили, дружили и ссорились, искали ответы и не соглашались, нуждались друг в друге и провожали в последний путь наших преподавателей.

Как я уже сказала, каждый из нас по-разному был готов говорить свое слово. Большинство из этих 45 авторов никогда не видели своей фамилии как автора ни в одной книге. Кто-то, напротив, каждый день видит свою фамилию, написанную над текстом. При том что мы писали о годах и людях, всё равно получалось, что писали о самих себе, пропуская всё через себя и таким образом открываясь миру и людям.

Я никаким образом не ограничивала будущих авторов – ни в объеме, ни в способах представления, ни в стиле. Поэтому в книге есть тексты совсем небольшие, а есть до 20 страниц. Есть очень и очень эмоциональные, есть более сдержанные и строгие. Есть настоящие образцы мемуаристики. Есть текст, граничащий с художественной прозой. Есть непохожие на другие по форме, есть иронические. Я считаю, что в этом тоже особая прелесть книги. Сколь разными были писавшие её, столь же разными окажутся и её читатели. Вот сейчас уже видно, что предмет моей гордости – структура и подводки к главам и частям – не всеми могут быть замечены, потому что читают люди в большинстве книгу не подряд, а выбирая сначала знакомые имена», - поделилась составитель книги «Путешествие в обратно».

«Задача была сделать так, чтобы факультет, его необыкновенные люди – преподаватели и студенты – остались вместе. Остался чтобы литфаковский дух, который многие из нас до сих пор в себе ощущают. Хотя я человек очень тяжелый на подъём, но тут не было никакого периода прикидок «за» и «против» и диалогов с самой собой. Сколько нужно будет денег, чтобы напечатать книгу, и где мы их возьмем? Кто и за что будет отвечать? Что мы станем делать, если наши планы не захотят сбываться? Эти вопросы почему-то не приходили в голову. Голова, кажется, тогда мне вообще не подчинялась.

Незадолго до того, как мы сами вышли в открытое море, я прочитала народную книгу «Школа жизни. Честная книга: любовь – друзья – учителя – жесть». В аннотации составитель Дмитрий Быков написал, что цель была – составить хронику школьных лет, «потому что, кроме нас, это сделать некому». Вот это «некому», пожалуй, тогда вперед и толкало.

Единственное, что тогда было абсолютно ясно, – что со страниц книги о факультете и его устройстве, о нашем ни на кого не похожем декане Раисе Лазаревне Засьме, о незабвенных преподавателях будут говорить те, кто когда-то был студентом факультета и видел сам всё своими глазами, сам участвовал во всем или хотя бы наблюдал. Это будет прямая речь. Если «промотать» те 10 месяцев от старта до финиша, то могу коротко сказать, что результатом я довольна».

«Спуститься с небес на землю, конечно, пришлось очень скоро. Быстро стало ясно, что реализовать проект будет не так уж просто. Пришлось разбудить в себе уже уснувшие навыки преподавателя, научного руководителя, редактора, корректора, даже психотерапевта и пионервожатого. Сейчас, когда я уже «вышла из наркоза», я не уверена, что если бы была не по эту, а по ту сторону и ко мне так же бы обратились, как я обращалась к людям, скорее всего я не смогла бы дисциплинировать свое желание написать, разговориться и в конце концов сделать текст. Может быть, что я и не стала бы автором. Потому что наш призыв вспоминать и писать был для всех полной неожиданностью. Нужно было начать копаться в себе, в своей памяти, вытащить из неё то, что уже где-то глубоко. Преодолеть немоту.

Я подумала, что и Засьма, которая по-настоящему многих спасла, определила многим их профессиональное и человеческое будущее, и Пеньковский, и Киприянов, и Инна Львовна, и Ирина Степановна при жизни не услышали и десятой доли слов благодарности и признательности, которые мы могли и хотели им сказать, но так и не сказали. Потому что тогда это не было «в тренде».

Никто из выпускников литфака (филфака), конечно, не был готов к тому, что мы вдруг объявимся со своими приглашениями. Поэтому я решила помочь и составить такой навигатор из вопросов по разным сферам жизни факультета: практика, общественная жизнь, творчество и другое, – чтобы захотелось на чем-то остановиться. Потом эти «сферы» стали содержанием глав. Конечно, сразу отводилось место для стихотворений литфаковцев, но они должны были быть только по теме книги», - говорит Анна Цуккерман.