Митрополит Владимирский и Суздальский в разговоре с Зебра ТВ затронул темы активизации жизни приходов Владимирской епархии и миссионерской деятельности, перемещения священников с места на место, омоложения кадров, необходимости организации сильных общин, происков дьявола, смирения и послушания.
НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ ПЕРЕМЕН РАДИ ПЕРЕМЕН
Конечно, я бы хотел пояснить, чтобы люди это тоже осознали, что нет никакой необходимости перемен ради перемен. Это не то, чтобы я пришел сюда и у меня началось какое-то состояние, когда все не так, все не устраивает, все меняем, а здесь все прекрасно. Нет такого.
Во-первых, необходимость перемен, она продиктована временем, обстоятельством. Например, если мы видим, что сейчас идет спецоперация военная, значит, не может церковь оставаться в стороне. И помимо того, что мы совершаем молитвенную поддержку за воинов, мы должны включаться в реальную работу, ездить, гуманитарную помощь оказывать. Потому что иногда церкви предъявляют претензии, что вы не делаете ничего. А мы реально делаем, но не показываем. Поэтому мы должны усилить информационное освещение своей деятельности. Но тут опять же, знаете, как сказать, мы освещаем, но вот они хвалятся. А мы не хвалимся, мы просто показываем, что церковь не остается в стороне, и она вместе с народом разделяет эти сложности.
АКТИВИЗАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИХОДОВ
У нас есть устав Русской православной церкви, который говорит о том, в каком состоянии должен быть храм, и какие виды деятельности должны быть в храме. То есть храм как место молитвы, это прекрасно, мы это не оспариваем, это то основание, на котором выстраиваются все остальные виды деятельности: это социальная работа, это образовательная работа, это молодежная работа, это работа по катехизации, работа по внутренней миссии, работа по внешней миссии. Вот это все, это тот минимум, который должен сегодня осуществляться в каждом храме - деревенский ли храм или городской. Понятно, что у городского храма спрос больше, у городского храма больше возможностей, но и в сельском храме есть место для деятельности. Например, вот мы говорим о миссионерстве. Что такое миссионерство, что такое внутренняя миссия? Это когда человек приходит в храм и, помимо того, что он помолился на богослужении, он остался после службы, священник предложил ему попить чай и побеседовать о том, что вообще происходит в его жизни, позанимался с ним изучением Священного Писания, разобрал это Писание, провел какие-то занятия по церковной истории, проговорили актуальные вопросы, которые сейчас есть на повестке.
Мне говорят: ну вот он приехал из Москвы, вот он там что-то насмотрелся, вот мы здесь жили спокойно, а он вот приехал, реформатор. Я не вижу в этом реформ каких-то, которые бы шли вразрез с общим контекстом. Сейчас живет так вся страна. И это совершенно нормально, что храмы становятся именно центрами духовной жизни, центрами жизни общественной, когда в храме можно привезти ребенка, где с ним не просто позанимается в школе воскресной, но где есть спортивные секции, где есть творческие секции. Мы будем стремиться к тому, чтобы у нас появился церковный детский сад и школа детского развития, куда можно было бы приводить маленьких детей, где могли бы заниматься этими вопросами. Мне кажется, это совершенно нормально.
У нас такие храмы есть, они, конечно, не соответствуют вполне тому, о чём я сейчас сказал. Зачатки этой деятельности есть, и нам можно на них равняться. Как правило, это центральные храмы районов: в Судогде, в Гусь-Хрустальном, в Коврове, то есть там, где центральный храм, там больше священников, там больше возможностей материальных и там больше есть возможности для развития. Во Владимире, в принципе, почти все большие храмы — они, так или иначе, встали на этот путь, просто не смогли пройти его до конца.
Да, это мои требования, и я как правящий архиерея имею на это право. То есть я не просто так требую, потому что мне хочется этим заниматься, потому что я понимаю, что мы немножко недорабатываем, мы можем больше выдавать, нежели чем мы сейчас действуем, работаем.
И не может жизнь священника ограничиваться только тем, что он один-два раза в неделю послужил. Он обязательно должен активно принимать участие в жизни общества.
НЕ ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ ТОЛЬКО ТЕМИ ЛЮДЬМИ, КОТОРЫЕ УЖЕ В ХРАМЕ
Во-первых, я требую от священников активизации работы с прихожанами и не довольствоваться теми людьми, которые уже в храме. Те люди, которые пришли в храм, с ними это всё ясно, они уже не уйдут из храма, потому что они уже для себя поняли, что это для них очень важно и необходимо.
Но у нас целая большая миссия - те люди, которые еще не открыли для себя жизнь в церкви. Во-первых, это дети, во-вторых, это школьники, подростки и учащиеся молодежь, в-третьих, это люди среднего возраста, жизнь которых, понятно, ну, скажем, очень сильно заполнена суетой жизни. Это быт, работа, семейная жизнь, очень большие проблемы. А церковь и религиозная жизнь - они как будто бы остаются где-то на обочине. А я хотел бы показать, что без Бога не до порога, что если в жизни человека появится Бог, то и всё остальное начнёт само по себе сращиваться благодаря тем усилиям, что человек совершает. А человек всё время на себя, на свои силы опирается: вот я всё могу, я всё умею. Такая возможна модель поведения. Мы это видим, но для нас бы очень хотелось сказать, что ещё есть альтернативный путь. О том, что ещё есть Бог и о том, что можно к Нему обратиться. О том, что есть жизнь церкви, и церковь тоже готова оказать поддержку и помощь этим людям в устраивании своей жизни.
СВЯЩЕННИК ДОЛЖЕН БЫТЬ ОТКРЫТ К ДИАЛОГУ
Священник должен как минимум быть открытым к диалогу. Мы сейчас в Успенском Кафедральном соборе наладили присутствие дежурного священника каждый день. Служба закончилась, и весь день в храме присутствует священник. У него есть место, есть стол, стул, и вы знаете, насколько это эффективно! Люди, одно дело, они пообщались бы с работницей лавки или со свечницей или с кем-то, а другое дело, они увидели священника, они пришли и один на один к нему обратили те вопросы, которым им, быть может, было бы неудобно при всех обратить, или как-то они искали такую возможность, но не имели такой возможности. А сейчас, когда священник присутствует в храме, они реально могут задать все интересующие вопросы, и это увеличивает качество работы с прихожанами и с людьми потенциальными, которые могут стать прихожанами в разы.
КАЖДОМУ ХРАМУ - СВОЙ САЙТ
Моя просьба к священникам о том, что должна быть налажена информационная работа, у каждого храма должен быть сайт. Сейчас распоряжение вывесили, и мне говорят: вы опять что-то требуете от священников невозможного. Нет! Сделайте страничный сайт, где прописаны реальные контакты, где есть телефон, по которому можно дозвониться до священника, где есть по мере возможности страничка в социальной сети, где можно задать вопрос и получить ответ, есть возможность обратной связи, где выложен какой-то минимум информации: как молиться, куда обратиться в случае того-то, того-то. Поэтому информационная составляющая, она, конечно, очень важна, потому что она заполняет большую лакуну тех случаев, когда человек боится в храм зайти. Он боится в храм зайти, но он на сайт зайдёт. Вот он на сайт зашёл, получил информацию, получил возможность обратной связи, задал вопрос, получил от него ответ. Это тот минимум, который должен быть. Это обязательное требование. До конца года, я надеюсь, появятся такие сайты.
Мы сейчас даже занимаемся самым элементарным: мы занимаемся тем, что фотографируем, и выкладываем фотографии каждого священника, то есть мы сейчас на сайте епархии формируем раздел «духовенство», где можно будет видеть фотографию, имя, отчество, основные даты и краткую биографию священника, потому что это крайне важно, чтобы мы понимали: кто вообще представляет из себя сейчас церковь Владимирской епархии.
СВЯЩЕННИКИ СТАРШЕГО ПОКОЛЕНИЯ НЕ ДОЛЖНЫ ОСТАВАТЬСЯ НА ОТВЕТСТВЕННЫХ ДОЛЖНОСТЯХ
Сейчас на слуху, что были освобождены от должности настоятеля, какие-то почтенные священники, именитые священники, но, опять же, они были освобождены от должности настоятеля, они остались почётными настоятелями в этих же храмах, просто с них сняли необходимость и функцию оперативного управления, потому что я увидел, что человек в возрасте, он не в состоянии, быть может, оперативно содержать храм в таком состоянии, которое бы привлекало людей туда. И это совершенно обычная рабочая ситуация, когда тот человек, который отвечает за развитие храма, если он не справляется, его освобождают от этой должности. Это не значит, что он проштрафился, это не значит, что он плохой, это не значит, что у нас есть какое-то неуважительное отношение к людям старшего поколения. Просто люди старшего поколения должны исполнять функции духовного наставничества, но это не значит, что они должны оставаться на каких-то ответственных должностях, потому что это требует от них более оперативной реакции на требования, которые сейчас временем продиктованы.
ВСЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ СВЯЩЕННИКОВ ОПРЕДЕЛЯЮТСЯ ЦЕРКОВНОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬЮ
Существует в церкви общий порядок, который не индивидуальный для Владимирской епархии, а в принципе для всех епархий Русской православной церкви. Это порядок принятия в клир нового духовенства, рукоположения нового духовенства, перевода из епархии в епархию и почтение за штат. И все формулировки, которые указываются, они абсолютно на стандарты для Москвы, для Владимира, для Дальнего Востока — не имеет значения.
Все перемещения, которые осуществлены мной, они исключительно определяются церковной целесообразностью. Идеальная модель — это когда человек был рукоположен и прослужил всю жизнь в одном храме. И если мы видим, что священник служит в храме, и храм развивается, и в нём нет никаких проблем и претензий в организации церковной жизни, никаких вопросов нет, он так и служит.
Если мы замечаем, что священник не готов, не может, неспособен, устал, всё что угодно может быть, разные могут быть факторы, то тогда мы меняем условия жизни в надежде на то, что, оказавшись в новых условиях, священник сможет более успешно реализоваться.
Должность настоятеля храма - она предполагает такое путеводительство, то есть, когда священник задает тон всей общине, и настоятелями должны быть люди, способные на такую деятельность. Иногда эта способность с возрастом теряется, потому что человек в силу возраста уже совершенно по-другому начинает реагировать и замечать многие вещи.
Это совершенно нормально, когда человек уходит на пенсию. У нас, например, в церкви принято, что человек, достигающий 75 лет, в обязательном порядке должен написать прошение о том, чтобы освободили его от должности. Не от священства, а от должности. Потому что должность предполагает активную работу.
Если идёт речь о перемещении обычных священников, рядовых священников, то это, как правило, связано с нахождением, во-первых, родственников на одном приходе. Совершенно недопустимо, когда отец и сын служат вместе на одном приходе. Два священника, папа и сын. Почему? Потому что, если отец настоятель, а у него служат ещё несколько священников, в том числе и его сын, хочешь не хочешь, всё равно к сыну будут совершенно другие требования, нежели к другим священникам. И это не приветствуется ни в каком варианте, когда на приходе некая семейственность. Муж - священник, мама - казначей, муж - священник, жена - бухгалтер, муж - священник, отец - священник, сын — священник, служащий на этом приходе. Это невозможно. У нас такие храмы были, и мы в настоящее время практически все их привели уже в порядок.
СВЯЩЕННИК ДОЛЖЕН СОВЕРШЕННО СПОКОЙНО СЛУЖИТЬ, ГДЕ БЫ ЕГО НИ ПОСТАВИЛИ
Перемещение человека с места на место — это же не ссылка. У нас нет ссыльных приходов, у нас нет тех приходов, куда человека ссылают ради того, чтобы с ним расправиться или совершить какой-то такой поступок, который мог бы деморализовать человека. Каждый приход — это прихожане, это те люди, которые заслуживают себе талантливого священника, доброго отношения, работы с собой. Поэтому, если человека перевели с прихода на приход, это не значит, что тут люди достойны для этого священника, а вот тут недостойны. Нет. Везде одна паства, которая ждет в себе внимательного и творческого отношения.
Поэтому если священник способен это понять, то он будет совершенно спокойно служить, где бы его ни поставили. Вот я в своей жизни был насельником Ставропигиального монастыря в Оптиной пустыне, потом меня перевели в Астраханскую епархию, потом в Вологодскую епархию, потом в Саратовскую епархию, потом в Москву, и сейчас я во Владимире. И что? Что мне теперь нужно было на каждом месте своего служения обижаться и говорить, что вы знаете, мне там было хорошо, а вот тут нет? Нет.
Церковь — строго иерархичная организация, где каждый священник должен понимать, что церковь — это единый организм, и все прихожане, по большому счету - они должны составлять единое тело, единую общину. Конечно, моя цель большая — это сейчас обратить внимание наших священников, что на местах нужно выстраивать сильные общины, чтобы каждый приход — это были не просто случайные люди, зашедшие в храмную службу и разошедшиеся потом. Чтобы это были реальные люди, которые знают, кого друг друга зовут, знают, какие проблемы. Если на службу не пришла тетя Маша три раза - где тетя Маша, что случилось у нее? То есть все должны жить общей жизнью. Община предлагает общую жизнь.
Мы привыкаем к каким-то священникам, это человеческий фактор. Но главная задача талантливого священника - это не к себе привести, сказать: вот я, это моя община и нас не трогайте. Нет! Талант священника заключается в том, чтобы показать ценность веры в Христа. У нас церковь христианская, и мы крестимся во имя Христа, а не крестимся во имя отца Василия, отца Петра и еще кого-то. Понятно, что по-человечески возникают привязанности и возникают какие-то вот такие человеческие моменты. Но опять же, если на приходе все благополучно, нет никаких сигналов о том, что имеют место быть проблемы, вопросы или какие-то сложности, то никто никого и не трогает. Собственно говоря, все только способствуют тому, чтобы подольше эта атмосфера сохранялась.
МОЛОДОЙ СВЯЩЕННИК — ЭТО ЖЕ ПРЕКРАСНО
Конечно же, на городских приходах мы стараемся собрать побольше молодежи, потому что в городе и молодежи больше. И молодым людям проще контактировать, общаться и отвечать на призыв, когда к нему выходит молодой священник. Конечно, сейчас тоже иногда мне ставят в вину, что вот вы везде поставили молодых, а я не понимаю в чем проблема молодежи. То есть молодой священник, это же прекрасно, ну потому что молодой священник, он более инициативный, он более активный.
То, что многие говорят, что мне неудобно исповедоваться молодому священнику, так мы не священнику исповедуемся, мы Богу исповедуемся. Священник - это всего лишь тот свидетель, который перед Богом свидетельствует об искренности этого человека, который пришел на таинство покаяния. Это тоже говорит о том, что мы не всегда и не до конца еще духовно созрели. Поэтому для нас важно: какой священник, какое место.
ЦЕРКОВЬ — ЭТО ТО МЕСТО, ГДЕ МЫ ВОСПИТЫВАЕМ В СЕБЕ ЧУВСТВО ПОСЛУШАНИЯ
Мы должны верить в Бога и стараться адекватно реагировать на любые перемены, которые есть. Мне понятно, что по-человечески может возникать симпатия или антипатия. Но это не значит, что где-то должны не принять священника. Это совершенно недопустимо в церкви. Церковь — это то место, где мы воспитываем в себе чувство послушания, чувство смирения, чувство, как бы сказать, такого, быть может, правильного отношения к решению старших.
И мы стараемся это воспитать с детства. И тогда у нас не возникает никаких либеральных настроении ни в храмах, ни в стране, нет диссидентского движения. У нас не возникает опасности каких-то революций, которые, как правило, всегда приносят огромное количество жертв, и не всегда революция — это благо для страны и для жителей. Хотя всем кажется, что вот, да, что мы сейчас совершим революцию, принесем перемены, но опыт нашей страны показывает, что начало XX века, что начало XXI века — это очень тяжелые годы для страны, и потом страна очень долго приходит себя от этих событий революционных.
Но, опять же, многие воспринимают вот это смирение, как такое животное послушание безропотное. Нет, конечно же, не так. Что такое смирение? Смирение — это когда мы реагируем на события с миром в душе, когда у человека мир в душе есть, и когда он, как человек взрослый, он может очень трезво оценить те обстоятельства, в которых оказался он, его приход, священник или церковь в целом.
Конечно, это не значит, что мы должны соглашаться с тем, что противоречит Евангелию. Если мы видим, что священник, например, в реальности он уклоняется в расколы, уклоняется в ересь, уклоняется в какие-то те моменты жизни, которые расходятся с Евангелием, тогда мы должны четко сказать: мы против этого. Но церковное сознание - оно и есть церковное сознание, оно обязательно выявит это явление, и у церкви за столько лет уже выработалось огромное количество методов борьбы с негативными явлениями в церкви.
И, к сожалению, человек, в принципе, как обычное творение Божие, которое носит на себе греховную природу, способен к тому, чтобы и ошибаться, и где-то согрешить. И церковь, как организация, как община большая - она способна человека поправлять, и к этому мы должны спокойно относиться. Потому что иногда бывает так, что человеку делаешь замечание, а он сразу по своей гордости говорит: а что вы мне замечание делаете? А почему нет, почему мы не можем друг другу замечание делать? Мы можем друг другу помогать вместе духовно расти, а не как к Крылова: кукушка хвалит петуха за то, что хвалит ему кукушку. Если ты друг другу смотришь в глаза и говоришь только приятные вещи, а на самом деле в душе думаешь по-другому - это лицемерие. Это неискренность.
ДЬЯВОЛА НЕ УСТРАИВАЕТ, КОГДА ИДЕТ РАЗВИТИЕ ЦЕРКВИ
Я знаю, что у нас только один враг — это дьявол, у него же нет собственных рук, таких видимых, поэтому дьявол всегда использует людей. И нам очень важно здраво оценивать свою жизнь, чтобы понять, не оказался ли ты в руках дьявола, не являешься ли ты сейчас оружием дьявола. Поэтому дьявол озлобляет людей, дьявол призывает людей стать клеветниками, встать на какой-то такой путь служения самому себе, а не общему делу.
Я знаю точно, что дьявола не устраивает тогда, когда идет развитие церкви. Для него самое важное, чтобы все так мхом покрылось и где-то там за неимением активности все это разложилось. Поэтому, конечно, он в том числе и как-то людей вдохновляет на какие-то действия, высказывания.
Я ко всему отношусь очень спокойно, потому что я понимаю, что я совершаю своё служение исходя из заботы об общем деле, о епархии в целом. Во-вторых, есть каноническая власть епископа, которая распространяется на то, чтобы рукополагать священников. Если епископ рукополагает священника, то он имеет и каноническую власть над ним, потому что священник появился лишь только потому, что над ним была совершена хиротония. Во-вторых, священник имеет возможность совершать богослужение только в тех храмах, где существует антиминс на престоле. Что такое антиминс? Это особый плат, который подписан епископом. Священник не может сам по себе служить. Он может служить только там, где есть благословение от правящего архиерея. Но многие люди это не понимают. Многие люди не хотят это понимать, не хотят это признавать. То есть они хотят все время выступить как бы против такой природы церковности. Но это было на протяжении двух тысяч лет, мы это видим. Ничего нового сейчас не происходит, и все это мы уже проходили не раз, поэтому я отношусь ко всему терпеливо, с пониманием, призываю всех тех, кто не согласен с чем-то, во-первых, к диалогу. Если это священник, то я призываю священника к покаянию. Потому что для меня, конечно, главное, в принципе, как и для церкви, главная цель любых дисциплинарных мер — это призвать человека к тому, чтобы задумался над самим собой: что происходит, почему твоя жизнь привела к такому положению дел. А если ты задумываешься, значит - ты уже способен к тому, чтобы покаяться, изменить свою жизнь. Нет никаких, я говорю откровенно и очень ответственно, нет никаких личных приязней или неприязней. Вот мне этот священник нравится, а этот не нравится, поэтому если он не нравится, мы сейчас его здесь загнобим, а этого мы будем везде любить или лелеять.
Хотя, дьявол все время пытается так представить, что вот эти хорошие, эти плохие. Но это всё на самом деле просто перевирание фактов и какие-то инсинуации, провокации, поэтому призываю всех очень спокойно к этому относиться. Господь дал нам разум и дал такую добродетель как рассуждение, поэтому прежде чем делать какие-то высказывания, нужно обязательно порассуждать.
О ВСТРЕЧАХ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ДРУГИХ КОНФЕССИЙ
У меня в планах встреча сейчас с тем священником, который осуществляет свое служение в Старообрядческой общине, то есть я хочу сначала увидеться с христианскими сообществами, поэтому хочу провести встречу со Старообрядческой общиной. Я посещал уже храм, но там не встретился с ним. Хочу посетить католический наш храм. Ну, и конечно же, я встречался с, как сказать, чтобы никого не обидеть, с самоназванным епископом Феодором, или митрополитом Феодором, который сейчас возглавляет Российскую автономную церковь. С владыкой Федором встречался, с ним общался. С мусульманами пока не виделся, но у меня очень в планах это есть, у меня, в принципе, всегда были хорошие отношения с мусульманами. Когда я служил в Астрахани, я очень близко общался с мусульманами. Пока не было этой встречи, но я не то чтобы осознанно от нее уклоняюсь, просто пока вот так, ну, не довелось мне самоорганизоваться. Но, в самое ближайшее время, ну, я думаю, что до лета я, эти встречи проведу.
Но, мне не очень нравится, когда мы часто, в угоду не понимая чему, говорим, что у нас многоконфессиональное государство. Многоконфессиональность предполагает равенство прав конфессий. Мы должны сказать о том, что у нас страна с преобладающим православным населением и с наличием прочих конфессий. При всем уважении к мировым религиям, они имеют, и мы видим, что у них есть права и возможности, но, в общем-то, и в целом ничего нет зазорного, не надо этого стесняться: мы находимся в том регионе, где преобладающее большинство людей православных. И традиции православных людей, православной церкви - они имеют место быть популяризированными здесь, потому что это наша история. Не надо этого стесняться или смущаться. И в общении с другими лидерами я всегда об этом говорю.
Это не значит, что нужно испытывать превосходство какое-то или подавлять других. Нет. Но это говорит о том, что если нас больше, то и, собственно говоря, и внимания, и заботы о нас тоже должно быть, соответственно, больше.
РАСКОЛЬНИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ ВЫЗЫВАЮТ БЕСПОКОЙСТВО
У нас есть раскольнические движения, и многие паразитируют на имени православной церкви и создают такие организации-клоны, которые на своей основе используют христианское вероучение. Есть достаточно количества групп таких религиозных. У нас это вызывает определенное беспокойство, поскольку это не официально зарегистрированные религиозные группы, а стихийно образованные, и, как правило, опираются на то, что люди не могут до конца различить: это православная церковь, а это неправославная церковь.
У нас есть Царская церковь, которая действует в Гусь-Хрустальном районе. Поэтому для нас, конечно, это вопрос такой: как бы люди способны на самоопределение в религиозном плане, но тогда нужно просто назвать своими именами, потому что есть официальная православная церковь, есть неофициальные группы, которые пытаются под этим именем действовать. Поэтому это, конечно, вызывает мое беспокойство.
Мы сейчас изучили эти группы, во-вторых, я планирую при посещении районов заезжать в те населенные пункты, где локации имеются таких групп, встречаться с людьми, с населением и с ними об этом говорить. То есть, самый лучший способ борьбы — это просвещение. Самый лучший способ борьбы с неграмотностью — это образование. Поэтому будем заниматься просвещением и людям объяснять, чем отличается православная церковь от раскольнических или сектантских движений.
Telegram-канал Зебра ТВ: новости в удобном формате.
