В четверг владимирскую прессу позвали в областной суд. Думали — идем на пресс-конференцию председателя облсуда, оказалось — на «встречу-аккредитацию», именно так был обозначен формат мероприятия. Приунывшие было во время полуторачасового ликбеза по строению судебной системы журналисты были вознаграждены за терпение в конце этой долгой встречи: разговор зашел-таки, что называется, «о вечном». То есть о том, есть ли в России тот самый суд — справедливый и беспристрастный.
Вообще, об открытости правосудия и об отношениях "судьи — СМИ" председатель Владимирского облсуда Александр Малышкин рассуждал достаточно много. Продекларировав тезис — что суд и пресса не просто союзники, но даже помощники друг другу, ведь в обе структуры обиженные и недовольные обращаются за помощью в надежде на справедливость — Малышкин, тем не менее, дал понять, что разделяет позицию «некоторых деятелей из Госдумы», высказывающихся на тему — а не переборщили ли мы с законами об открытости правосудия.
Малышкину понятно желание некоторых СМИ сделать из судебных процессов шоу, поскольку это — журналистский хлеб. Однако этого, по мнению «главного судьи 33-го региона», допускать никак нельзя, поскольку каждый процесс — это «борьба страстей, а нередко и трагедия». В общем, редко кто из участников даже резонансных дел жаждет публичности в СМИ, поэтому в присутствии камер и диктофонов участники судопроизводства становятся неискренними, а то и вовсе отказываются от дачи показаний, что не может не повлиять на исход дела, следовательно — освещать судебные процессы, по мнению Малышкина, нам следует с величайшей осторожностью, нащупав ту грань, до которой распространяется пресловутое «не навреди».
О претензиях к местным СМИ: они у облсуда, оказывается, есть. Например, в 2013 пресса растиражировала информацию из доклада уполномоченного по правам человека Лукина: Владимирская область прозвучала там в числе лидеров по числу жалоб на работу правоохранительной системы, в том числе судов. Облсуд направил запрос Лукину. Из полученного ответа из ведомства обмудсмена следует, что число жалоб владимирцев именно на судебную власть минимальное (встречный вопрос: СМИ тоже должны были поставить под сомнение информацию, озвученную Лукиным, и письменно обращаться к нему за уточнениями? А на каком основании?).
В общем, любой негатив относительно судопроизводства в областном суде тщательно отслеживается и проверяется. И чаще всего «крайними» (даже за цитирование слов интервьюера, высказанных на официальной пресс-конференции) оказываются именно журналисты. Вывод: отношения «суд — СМИ» все еще далеки от идеала, удовлетворившего бы обе стороны, есть к чему стремиться.
А вообще открытость, непредвзятость и качество работы российской судебной системы критикуют много. Всегда ли по делу? Малышкин уверен — вовсе нет. Например, пресловутый тезис о минимальном количестве оправдательных приговоров. Их, по сравнению с тем же Западом, действительно ничтожно мало. Что дает возможность критикам говорить о том, что российские суды, де, «карающая машина в руках властьимущих». Председатель владимирского облсуда, что называется, «на пальцах» объяснил различие в работе правоохранительной системы и судопроизводства у нас и на Западе. По мнению Малышкина, эти самые различия и дают «вроде бы почву» для критики, на самом деле — беспочвенной.
- Сейчас начали звучать голоса, что в судебной практике сталинских времен процент оправдательных приговоров был достаточно высок
- У нас с конца 30-х годов уголовный процесс-носит инквизиционный характер
- Во многих странах мира уголовный процесс носит устный характер. Там нет предварительного расследования, прокурорского надзора
- У нас дело будет 15 томов, а там — схематически обозначенное преступление и адреса свидетелей, ссылки, впервые люди допрашиваются в суде
- Общий процент, включая прекращенные дела и оправдательные приговоры, у нас будет больше, чем на Западе
- Это термин легальный, что у нас уголовный процесс носит инквизиционный характер. Чтобы перейти на другое законодательство — надо перестроить свое правосознание. - А нужно переходить? - не могу сказать вам
Ну и про судейские ошибки. За которыми — людские судьбы. Может, и наивно было ждать от председателя облсуда оценочных высказываний на тему соотношения несправедливо вынесенных приговоров у нас и в других странах мира. Но мы ждали. И дождались лирического отступления, подытожившего «встречу-аккредитацию».
Александр Малышкин признался, что носит в своем портфеле художественную книгу. А именно — один из рассказов Мельникова — Печерского, писателя 19 века. Рассказ называется «Поярков», по фамилии главного героя - полицмейстера, который стал нищим, пытаясь добиться правды, и босой и нагой прошел по России — по святым местам. Так вот, рассуждения главного героя о судебной системы так запомнились председателю Владимирского областного суда, что он счел нужным практически дословно процитировать их журналистам. Комментируя вопрос о несправедливо вынесенных приговорах.
- Бывает, что судье мзда глаза закрывает. Бывает, что судья дела не знает. Осуждают человека невиновного
- Но есть же высший судья, разве он допустит, чтобы невиновного осудили?
- Так значит, за каждым лицом, кажется нам невинно осужденным, есть тайный грех какой-то, нам неведомый, но высшему судье известный
- И вот за эти грехи человек получает наказание, кажется нам несправедливо. А с точки зрения высшей справедливости — ну не может же высший судья ошибиться
- Я как прочитал — подумал: господи, хорошо-то как! Это значит, что никогда я и мои коллеги грех на душу не возьмем! Почитайте рассказ
