Губернатор Александр Авдеев заверил, что во Владимирской области нет эпидемии недостроев, объяснил, почему родителям не стоит переживать из-за школьной реформы, рассказал о том, стоит ли владимирцам ожидать «строек века» наподобие трассы М-12 или Рпенского проезда, раскрыл подноготную муниципальной реформы, в результате которой к Владимиру могут быть присоединены новые территории, и оценил эффективность регионального правительства.
НЕДОСТРОИ ИЛИ ДОЛГОСТРОИ
«Эпидемия недостроев» - явление есть, а термина, устраивающего всех, нет. Как корректнее называть ситуацию со срывом сроков ремонта и строительства объектов по нацпроектам и госконтрактам?
Вы брали какое-нибудь интервью у подрядчика, а почему они задерживают? Хоть у кого-нибудь взяли? Ведь они же задерживают — подрядчики. Их же - много, их же - сотни.
Подрядчики не дают официальных комментариев.
Поэтому проще назвать это своим термином …
Они не говорят об этом под запись, они говорят это на условиях анонимности.
И что они говорят?
Что у них рабочих нет. И кредитов нет.
У нас объективно — в целом по стране — люди либо воюют, либо уехали восстанавливать Мариуполь, Донецк. Многие реально уехали, строят там и защитные сооружения, строят социалку, восстанавливают дома.
Кроме этого, поменялась политика по отношению к мигрантам, и действительно на стройке меньше стало людей. И в силу санкций, других всяких вещей, инфляции и так далее, действительно есть трудности с доступом к свободным деньгам — они как бы есть, но их стоимость сильно возросла.
Это вам ответ на вопрос, притом что я не могу сказать, что нас во Владимирской области как-то это коснулось масштабно. Я хотел у вас спросить, что вы вкладываете в это понятие - «эпидемия недостроев»?
Два-три раза в неделю прокуратура сообщает о нерадивых подрядчиках, которые срывают сроки исполнения госконтрактов.
Я вам потом назову реальные недострои, которые на виду. Вот дорогу строили от Горького до Мира во Владимире. Вот это — недострой. Этот проект «повис» в какой-то момент, да?
Есть частные недострои, вы об этом знаете,. У застройщиков Другова и Хромова, к которым масса претензий со стороны как участников долевого строительства, так и со стороны государства, — недострои. И каждый из них ссылается на то, что строителей нет. Или деньги куда-то испарились.
В центре города Владимира сколько у нас недостроев? Допустим, на площади Фрунзе комплекс не введен в эксплуатацию, на Студёной горе десятки лет стоит вот этот объект рядом с горнолыжной трассой.
Вот это — реально недострои. А прокуратура иногда вмешивается, потому что это — её функция. Поэтому она и тренирует, извините за такой термин, подрядчиков, чтобы они всё-таки быстрее работали.
Раз вы задали этот вопрос, я просто скажу, что за три года во Владимирской области были построены десятки объектов. Причём контракты были исполнены в установленные сроки подрядчиками, которые не ссылались на то, что им чего-то не хватает. И работы по большому количеству объектов продолжаются, и жалоб со стороны подрядчиков на отсутствие чего бы то ни было неслышно.
Понимаете, есть подрядчики недобросовестные изначально, и они были бы даже при наличии денег и строителей. Поэтому спрашивать о срывах исполнения контрактов надо с подрядчиков, и мы будем это делать, их спрашивать. Поэтому прокуратура абсолютно правильно делает, что периодически наведывается на объекты и интересуется сроками сдачи.
Проблема недобросовестных подрядчиков не связана тотально с текущей ситуацией — они есть и будут в любые времена.
Есть еще одна проблема, но уже действительно наша внутренняя: мы подчинены правилам федерального правительства, когда нам говорят: «Слушайте, хотите деньги, берите, но имейте в виду: сдавать объект надо через год или полтора». А есть объекты, которые за полтора года не построишь физически. Вот, например, школа в Суздале — самая крупная по объёму школа, её нельзя сделать ни за год, ни за полтора. Она будет строиться два с половиной года минимум. Это как женщина рожает за девять месяцев, но никак не за три. Но при этом нам сказали: «Вы хотите получить деньги на строительство, тогда берите на себя и обязательства». Мы, конечно, покаялись и покаемся, но еще приедем в Москву, потому что скажем: «Ну мы же не могли отказаться. Мы будем делать, да, но подольше, ну сдадим не через полтора года, сдадим через два с половиной». Такое тоже бывает.
То есть, либо ввязываемся, и тогда есть шанс построить, либо не ввязываемся, и тогда не будет ничего. Но если ввязываемся, то заранее берем риски получить негатив?
Абсолютно верно. Критику от прокуратуры, от профильного министерства, от Минфина вроде: «А мы вас там оштрафуем». Ну, оштрафуйте. Зато я объект поставил. Ну, я не могу картошку вырастить за 2 недели, а не за 20. Не могу.
И много таких случаев?
Они есть. Как раз сейчас заканчиваются нацпроекты, которые стартовали в 2018 году, и сейчас подводят итоги 2024 года. Вот у нас есть несколько проектов, которые сползают на 2025 год. Мы их сдаем не в декабре 2024-го, а в марте, в апреле 2025-го.
Не обидно?
Наоборот, чувствуем гордость оттого, что все равно построили условный ДК — люди его ждали, и он у них появился. Люди ждали школу — она у них будет. А если бы мы отказались 3 года назад, то нас бы не критиковали. Ничего страшного, не развалимся. Пускай критикуют.
Ваш прогноз на следующий год, ситуация со сдвижкой сроков при реализации госконтрактов продолжится или найдутся механизмы для её исправления?
Сейчас формируется новый пакет национальных проектов на ближайшие шесть лет, и многое прояснится в послании президента Федеральному Собранию в следующем году.
И тогда посмотрим на подходы. В целом они меняться вряд ли будут. То есть надо просто делать хорошую документацию и сразу определяться с подрядчиком. Если подрядчик неспособен, то лучше на ранней стадии с ним расторгать договор, а не тянуть год-два, давая ему шанс, еще один шанс, второй шанс, третий шанс и так далее.
У нас есть такая история. Я жалею о том, что три года назад не расторг договор с компанией, которая ремонтировала акушерский корпус в Коврове. Вот это тоже зависший вопрос. Надо было тогда же расторгнуть, когда расторгли контракт по ковровской же школе. В итоге мы школу уже сдали, а акушерский корпус был готов еще год назад или полтора, так мы в судах теперь с этим подрядчиком полтора года кувыркаемся. Они специально затягивают решение суда, за год назначили три экспертизы, а это экспертиза два месяца, еще два месяца. И я спрашиваю: «Сколько можно-то»?
Поэтому ошибки и подходы будем корректировать в таком ключе, чтобы подрядчика менять сразу же, как станет ясно, что он не справляется. Например, в течение первых двух-трёх месяцев исполнения контрактов.
К сожалению, бывает так, что у муниципальных заказчиков не всегда хватает квалификации разобраться быстро в этих вопросах. Наши министерства им в этом помогают. Поэтому подходы будем корректировать и, может быть, более жестко подходить к тому, что, если, будем видеть, что они не справляются - менять, не дожидаясь, там, год или полгода.
Завершая вот этот блок с эпидемией недостроев....
В вашей терминологии, что во Владимирской области не достроено?
Речь о нарушении сроков исполнения контрактов.
Нарушение сроков — это нарушение сроков. А недострой — это то, что потом уже не работает никак. Вот дорога от улицы Мира до Горького во Владимире — на ней никто не работает три или четыре года. Вот это недострой. Когда нет ни одного строителя, никто бумагами не занимается, ни судами - ничем. Это значит, что не достроено. Поэтому мем это или не мем, но всё-таки: это нарушение сроков или это недострой?
ШКОЛЬНАЯ РЕФОРМА
О реорганизации школ и детских садов в образовательные центры во Владимире. Родители восприняли это как гром среди ясного неба. Почему в такой тайне делается?
Это муниципальный вопрос. Ко мне с этим вопросом руководство города Владимира подходило весной. Я им сказал: «Проработайте этот вопрос должным образом. Вы уверены, что у вас будут те эффекты, которые вы хотите достичь»?
Они утверждали, что это необходимо. Я их попросил сделать это таким образом, чтобы был минимум проблем.
Что можно сказать родителям, чтобы не было паники, «грома среди ясного неба» и всего остального? Школы никуда не переезжают только потому, что кто-то говорит, что сейчас все закроют. Зачем поднимать такую панику? Ничего никто не закроет.
С точки зрения самого глобального смысла происходящего, там есть определенные преимущества, но, наверное, и недостатки есть.
Преимущества следующие. Мы это, собственно, видели сначала на базе высшей школы, но это было на федеральном уровне, когда вузы объединялись.
Потом мы сами провели реорганизацию наших колледжей. В Муроме объединили колледжи и создали хороший центр под единым управлением, который уже неплохие результаты показывает. В Гусь-Хрустальном сделали профессионалитет на площадках базовых колледжей и убрали те ненужные специальности, по которым каждый колледж пытался конкурировать друг с другом в подготовке поваров или бухгалтеров — я условно говорю. Были созданы профессионалитеты по химии и стекольной отрасли. В Коврове то же самое, во Владимире объединили, и это дает определенный эффект.
Объединение — это меньше управленцев, больше самих преподавателей.
Это в идеале?
Да, и оно чуть-чуть получается, потому что с точки зрения, допустим, школ внутри города Владимира, проще управлять, когда у тебя дефицит учителей. Он есть, по крайней мере, порядка 50−58 человек, причём, как ни странно, учителей начальных классов сейчас самый дефицит. На 2−3 школы проще, допустим, предметников распределить, спокойно может один день отвести химию в одной школе, в другой день — в другой.
С точки зрения перспективы ближайших нескольких лет, с учётом того, что некоторые детские сады будут недозагружены, начальную школу можно будет начинать уже в детских садах, а помещения под начальную школу в действующих школах отдать старшим классам для того, чтобы ликвидировать вторую смену. Это тоже возможно.
Это такой взгляд чуть подальше, чем на сейчас?
Абсолютно. Но эта тенденция даже не на сегодня. К сожалению, у нас с каждым годом количество детей, которые идут в детский сад, будет меньше. Всплеск рождаемости десятых годов сейчас идёт на спад. Ресурсы высвобождаются, а, соответственно, можно будет высвободить площади для школьного процесса в действующих школах. Плюс современность показывает, что при наличии централизованной бухгалтерии, электронных систем обмена данными можно спокойно управлять. То есть один директор сможет руководить сразу двумя или тремя школами. Это видно и по муниципальной реформе, которая идет по всей стране, и по укрупнению - самое такое большое было - банковской сферы, производственных холдингов и так далее. Поэтому чем меньше начальников, тем больше тех, кто работает непосредственно в школьном процессе.
С точки зрения использования совместной инфраструктуры плюсы тоже есть — школы у нас разные, с разным состоянием спортзалов, с разной дополнительной инфраструктурой, с разными возможностями по внешкольной работе. Тоже это можно как-то скомбинировать.
Ещё раз говорю: это те заявленные цели, которые муниципалитет выбрал для себя. Я думаю, будут какие-то накладки, и их надо будет вовремя как-то отыграть, исправить. В любом случае для нас есть, скажем так, неоспоримые показатели, к которым надо стремиться. Это уровень образования, качество образования, наличие учителей, собственно подготовка самих учителей, чтобы они преподавали качественно предметы. Поэтому, если в этой административной процедуре мы не потеряем основную цель, все должно быть нормально.
В любом случае школы никуда не переезжают, поэтому напрасно кто-то начал паниковать, что сейчас ребенка куда-то отправят или учителей лишат.
Это психологически сложно. Для многих за каждой школой были свои традиции и истории. А что такое образовательный центр из трех школ и нескольких детских садов, объединённых искусственно? Это ещё и эмоциональный вопрос.
Эмоциональный, правда?
Конечно, ведь люди живут эмоциями.
Это преодолимо. Нужно просто преодолеть это, и всё будет нормально.
В других муниципалитетах ожидаются такие реформы?
Я думаю, что надо смотреть, исходя из ситуации. У нас действительно много малокомплектных школ, которые требуют какого-то объединения, оптимизации, и это не оттого, что впрямую ставится задача сэкономить деньги, там как раз денег уже не сэкономишь, там потрачено очень много, и в любом случае школьный автобус ездит, это как-то надо поддерживать и так далее. Вопрос в том, как дать образование качественное, как детей социализировать правильно, как выстроить образовательный процесс, дать им больше возможностей? При этом мы все равно понимаем, что дефицит учителей тоже будет. Поэтому какие-то элементы укрупнения будут.
В следующем году?
Я думаю, что это перспектива следующих лет. Будет работа с малокомплектными школами, и это тоже будет кому-то неудобно. Но когда посмотришь со стороны, выясняется: там, где эта процедура проведена, все учатся, дети получают всё самое современное, у них там IT-кубы, «Кванториумы», они уже куда-то ездят и так далее, а в своей старой школе они не могли этого сделать, потому что ресурсов не хватало. То есть я не слышал таких негативных откликов. Просто когда эмоции закончились, через два года выяснилось, что дети получают хорошее образование, им даже удобнее стало, и они учатся в полноценных классах. Хотя и сначала было очень много таких нервных высказываний. Потом, оказывается, ничего страшного. Просто кто-то пошумел. А зачем? Нужно было просто набраться терпения.
СТРОЙКИ ВЕКА
К теме крупных инфраструктурных проектов. Есть опасения, что денег меньше на них становится.
У кого?
У людей, которые видят, что какие-то проекты закрываются, что-то откладывается, что-то переносится.
Буквально недавно объявили, что будет строиться высокоскоростная магистраль «Москва − Санкт-Петербург». Продлевается проект по М-12. Я не знаю, где вы берёте такие сведения.
Если таких тенденций нет, тогда какие крупные проекты с участием федеральных денег могут быть у нас реализованы?
На 2025 год Российская Федерация нам дает в 2 раза больше денег на дороги, чем в 2024-м. Это на ремонт дорог регионального значения, а также на строительство дорог местного значения.
Вместе с тем я могу сказать, что из того, что вы отметили, спорт сейчас мало финансируется. Я думаю, что это происходит в силу как раз того, что на международном уровне такая ситуация по российскому спорту. Мы бы очень хотели построить, допустим, центр спортивной борьбы, но нам на него пока денег особо не дают. И никому не дают, чтобы не было иллюзий, что кому-то другому дали.
Вот по спорту, наверное, все немножко сдвигается до лучших времен. На все остальные инфраструктурные вопросы, если есть хорошие проекты, если они вписываются в национальные цели, в национальные проекты, нам дадут деньги. Например, мы имеем поддержку Совета Федерации в лице его председателя Валентины Ивановны Матвиенко по строительству второго моста через Клязьму во Владимире. Мы его спроектировали, но он получился очень дорогим. Ну не дадут нам 35 миллиардов на этот мост, и 30 не дадут, и даже 20 миллиардов не дадут. Для сравнения: второй мост на трассе М-12 через Оку стоил 13 миллиардов, а тут речь идёт о 35 миллиардах на мост через Клязьму, к тому же через железную дорогу.
Конечно, теперь мы будем проектировать альтернативные варианты объекта с ценой более-менее разумной, потому что мы тогда заявляли, что это должно быть 10−15 миллиардов, и вот на это нам деньги дадут. Не все, конечно, с софинансированием из областного бюджета, но получить их реально.
Вообще-то, мы будем проектировать два моста. Какой из них будет первый реализован, покажет время — с точки зрения качества проекта и его стоимости. В общем-то, я скажу так: мы можем заявлять проекты, особенно инфраструктурные, если они у нас готовы. Но чтобы они были готовы сейчас, об этом надо было думать лет 5 назад. А у нас их нет в заготовке. Поэтому сейчас их и нарабатываем.
О чём-то уже можно сказать?
Есть некоторая надежда, что нам все-таки передадут земельный участок под спорткомплекс на пересечении улицы Мира и проспекта Строителей во Владимире. Сейчас должна была пройти правительственная комиссия, жду ответа. Тогда мы приступим к проектированию. Когда будет проект, будем заявляться в программу. Надеюсь, к тому моменту и по спорту немножко оттает ситуация бюджетная.
По дорогам, кроме завершения четырёхполоски от Владимира до Суздаля, будет что-то новое?
Мы сейчас прорабатываем вопрос Северного обхода города Владимира, там всё правильно. Это следующий ключевой проект, который должен соединить трассу «Золотое кольцо» Владимир — Суздаль — Иваново и М-12.
Он, скорее всего, будет платным?
Логично, потому что это всё-таки бесшовная среда, которая идет по М-12 от Москвы до трассы «Золотое кольцо». А там можно разбить на несколько этапов. Первый этап довести, условно, до Суходола, то есть до трассы «Владимир — Суздаль», а второй этап — можно уже уйти в сторону Нижнего Новгорода за Добрынское. То есть вполне разбивается на несколько этапов. Надо только попасть в федеральную программу. Сейчас просчитывается вопрос концессии.
А что ещё из крупных проектов будет в перспективе?
Наш крупнейший проект — это реконструкция аэропорта Семязино по федеральной программе. Всего в России порядка 70 аэропортов будут модернизированы по поручению президента России.
Ежегодно работы на федеральные деньги будут вестись на 20 подобных объектах по стране — где-то будут приобретать и устанавливать новое оборудование, где-то — взлётно-посадочные полосы ремонтировать или перроны строить и так далее.
Вообще, проектов много, но вы мой подход знаете: я стараюсь много не распространяться на темы, которым пока нет подтверждения. А то, что я назвал, — это уже ранее озвученные проекты. Я стараюсь не распространяться раньше времени, потому что в запасе большое количество проектов по разным муниципалитетам. Все они находятся в разных стадиях проработки. Некоторые из них завязаны на федеральную поддержку или будут исполняться с участием федеральным структур. Некоторые являются нашими внутренними делами — муниципальными или региональными.
МУНИЦИПАЛЬНАЯ РЕФОРМА
Интересует судьба Суздальского, Ковровского и Вязниковского районов, которые пока муниципальной реформой не затронуты. Это временно?
Ситуация для проведения муниципальной реформы сама созрела и даже перезрела, и уже есть готовность к этому практически во всех районах.
Двухуровневая структура местного самоуправления, которая была прописана в федеральном законе №131 об общих принципах организации местного самоуправления и которая действует сейчас в большинстве территорий Владимирской области, очень громоздкая. Она подразумевает, что в муниципалитетах нижнего уровня — городских и сельских поселениях, то есть, по сути, везде, депутатам надо сдавать декларации, органы власти создавать со своими полномочиями, и иногда получается от 200 до 400 местных депутатов, в зависимости от района. А что они решают? У них пятикопеечные бюджеты. И где их найти, этих 400 человек? А еще каждый раз надо проводить выборы. Поэтому создание муниципальных округов вместо районов с упразднением городских и сельских поселений назрело хотя бы с организационной точки зрения.
Сейчас все бюджеты исполняются электронно, никаких бумаг не надо. По большому счёту, квалифицированных людей, исполнителей для решения региональных, муниципальных, федеральных программ там — в сельских поселениях — практически нет: в течение последних 50 лет происходил отток жителей из сёл в города.
Кто-то к муниципальной реформе подготовился быстрее, кто-то медленнее. Если же говорить про районы, которые вы упоминали, то с каждым - ситуация разная.
Вот, например, Суздальский район. Здесь, скорее всего, вопрос не в Суздале.
Но ведь создается впечатление, что проблема именно в Суздале, чтобы оставить его отдельным городом-музеем с особым статусом.
Ситуация сложнее, чем многие себе её представляют. Надо еще раз все взвесить с жителями Боголюбого, Богослово, Сновиц — всех населённых пунктов, которые являются частью Суздальского района, но тяготеют именно к Владимирской агломерации. И окончательное принятие решения будет зависеть не оттого, что происходит в Суздале, а от настроений в вышеназванных населённых пунктах.
Здесь надо все взвесить: вопросы медицины, общественного транспорта, логистики, приписки жителей к социальным учреждениям, наличия представителей федеральных органов, например, участковых уполномоченных полиции. Вот от этого многое будет зависеть.
Какова вероятность присоединения к Владимиру новых территорий вроде Боголюбово?
Подходы могут быть разными. Например, взять и интегрировать всё. При создании единого округа Муром посчитали, что Муромский район без города Мурома уже не развивался и не будет развиваться. Конечно, надо присоединять территории с менее богатым бюджетом к финансово более мощным, чтобы таким образом распространить уровень жизни и системы управления на отдаленные населённые пункты. В случае с округом Муром и Муромским районом так органично всё и произошло.
По Суздальскому району мы будем еще всё взвешивать по ситуации, по инфраструктуре, по перспективам развития социальной инфраструктуры.
Чтобы Владимир не захлебнулся новыми территориями?
Жители часто, сейчас, правда, реже, чем раньше, спрашивают, например, почему они должны за справками ехать в условный Старый Двор, когда им до Владимира ближе.
Вы знаете, мы меняем определенную логистику, сделаем связки между территориями. Так вот, это скорее будет зависеть не оттого, что будет в Суздале — в Суздале примерно понятно, что будет, — а что будет с той частью Суздальского района, которая тяготеет к агломерации? И какая она эта агломерация? Вы можете мне сказать? Какая часть жителей тяготеет именно к Владимиру?
Боголюбово, например.
Да, допустим. А Сокол?
Это вопрос.
Вот поэтому всё будет зависеть не от Суздаля, а оттого, что будет в агломерации с Владимиром. И, отвечая дальше на этот вопрос, могу сказать, что президент инициировал создание генпланов и мастер-планов крупных городов. Скорее всего, это будет завершающим этапом рассмотрения генпланов как раз центральных городов, административных центров регионов.
То есть сейчас в генплан Владимира вносятся всего лишь 8−9 изменений, а когда это будет уже полноценный комплексный генплан как агломерации, тогда многое и прояснится. Ответы на все вопросы будут в этом документе, а не в Суздале.
Это будет в следующем году?
Я думаю, на это может и пару лет уйти. Потому что генплан города Владимира, если полноценно над ним работать, то его разработка займёт около года, полгода уйдёт на обсуждение и столько же времени — на его принятие.
А по Вязниковскому и Ковровскому районам в следующем году будут приниматься решения?
В Ковровском районе, скорее всего, всё останется как есть. В Вязниковском — надо посмотреть.
ПОМОГЛИ ЛИ МИНИСТРЫ?
Региональное правительство отработало два года. Будут ли созданы новые министерства или, может быть, какие-то ведомства будут сокращены?
Правительство же не сильно поменялось — назови его структурные подразделения хоть департаментами, хоть отделами. На самом деле люди как находились на рабочих своих местах, так и находятся. Поэтому та структура, которая раньше называлась администрацией Владимирской области, мало чем поменялась. Мы иногда форме придаем большее значение, чем содержанию. Содержательное в том, что все работают на тех же местах.
Тогда зачем переименовывали?
Если сейчас говорить о том, что из управления молодежной политики в составе министерства образования делается министерство молодёжной политики, физически мало что поменяется. Просто решили придать новое значение работе с молодёжью. Это не проблема. Функционально, содержательно важно, что происходит.
А переименование правительства проведено, я с самого начала об этом говорил, с целью универсализации.
Если федеральная структура у нас министерская, ну и пускай здесь будет, потому что так проще общаться на уровне «федеральный министр — региональный министр». Потому что, если мы вносим диссонанс, то могут спросить: «А у вас кто — отдел выше департамента, или департамент выше комитета, или комитет выше управления, у вас что там происходит»? А когда универсально, то достигается понимание, что есть министр, замминистра, всем всё понятно и нет расхождений, с каким уровнем тебе необходимо иметь коммуникацию, решать вопросы, когда ты выстраиваешь диалог с коллегами на федеральном уровне. Только для этого. Больше ничего — никакого смысла глубоко содержательного в переименовании нет. Это не было сделано для того, чтобы кто-то тешил своё тщеславие: «А я теперь — министр»! Да хоть кто! Хоть капрал, хоть сержант. Просто соответствуй тем задачам на том месте, которые тебе предусмотрены. Вот и всё, больше ничего.
Возможно появление новых министерств или, наоборот, упразднение действующих?
Смотрите, появилось министерство региональной безопасности. Согласитесь, такое время сейчас, когда вопросы безопасности выходят на первый план. Приходится прописывать планы эвакуации, смотреть, что там происходит и так далее. Поэтому уровень был поднят с управления до министерства, это логично. А в остальном нет таких серьезных оснований, чтобы что-то у нас было не прикрыто и надо срочно что-то организовать. Скорее, может, что-то и подсократить придётся, я бы так сказал. Сюрприз будет.
Правда, что у всех министров только годичный контракт?
Абсолютно не так. Просто на первом этапе подразумевался годичный испытательный срок. Сейчас у большинства, кто сработался в команде, контракты подписаны уже на период полномочий губернатора.
Количество вице-губернаторов достаточное? Новых не будет или сокращения действующих?
Сейчас достаточно, в каком-то смысле можно даже что-то подсократить. Где-то это невозможно сделать в силу их загрузки, но в каких-то случаях это возможно. Скорее всего, останется как есть. Может быть, что-то уменьшится.
В некоторых регионах есть и губернаторы, и председатели региональных правительств. У нас есть такая необходимость?
Нет, такой необходимости нет. И в ближайшее время этого не предвидится, я, по-моему, это и анонсировал с самого начала работы над созданием правительства. Это может быть актуально для больших регионов с численностью населения, допустим, от трёх миллионов человек.
Где-то это рационально, но у нас не такой гигантский регион, чтобы нельзя было охватить его работой, не создавая дублера. Иногда это делается, давайте говорить прямо, из соображений аппаратной хитрости, когда необходимо, скажем так, воспитать или проверить человека, то есть усилить скамейку запасных. Иногда это получается, а иногда нет. Я такие примеры тоже знаю — не всегда это срабатывает. И наоборот, один регион знаю, где обратно отмотали, то есть ликвидировали должность председателя правительства. Так что везде по-разному. Сейчас во Владимирской области такой необходимости нет. Ни цели, ни необходимости, ни целесообразности с точки зрения потребностей нашего региона.
Telegram-канал Зебра ТВ: новости в удобном формате.
