29 сентября на владимирском Рынке на Студеной горе пройдет первый урбанистический фестиваль «Владимир будущего». В городе еще не было подобных событий, когда бы активисты, архитекторы, дизайнеры и специалисты других сфер собирались в одном месте и без непосредственного участия властей обсуждали, как глобально сделать областной центр комфортнее и безопаснее для жизни.
Зебра ТВ поговорила с организатором урбанистического фестиваля, основателем дизайн-бюро «Четыре» и интеллектуального клуба «Тимметрия» Артемом Чернеем о том, зачем обращать внимание на происходящее вокруг и почему нет ничего зазорного в переносе европейского опыта на владимирскую действительность.
* * *
Зачем нужна урбанистика? У нас есть чиновники, прямая обязанность которых - благоустраивать город; есть профессиональные архитекторы... Какое место у урбанистов?
Урбанистика — это такое системное учение, которое объединяет и архитектуру, и транспорт, и те условия, в которых мы живем, и экологию, и зеленые насаждения. В общем, всю ту среду, которая формирует город и формируется вокруг города. Она дает понимание о функционировании города как системы.
Мы рассматриваем город не на уровне отдельно взятой архитектуры или транспортной схемы. Очень важно, что это системный подход, который наблюдает за влиянием разных компонентов друг на друга. Например, урбанистика может изучать, как изменится жизнь в квартале или микрорайоне, если внести коррективы в транспортную сеть — сделать ее более доступной или, наоборот, отсечь какие-то составляющие. Для этого есть специальные модели, это все просчитывается, предсказывается, есть огромный накопленный опыт за рубежом.
«Нужно делать общественный транспорт более привлекательным для того, чтобы уменьшить количество автомобилистов и убрать проблему пробок»
Россия пока очень сильно отстает в этом плане от Европы и других развитых стран. В то же время это дает преимущество, потому что нам не нужно повторять ошибки, которые уже совершены другими. Изучая опыт других стран, мы можем выбирать лучшие примеры и пытаться их реализовывать с учетом российского менталитета - земли, которая отторгает асфальт; климата, в котором почему-то невозможно делать хорошие дороги или строить дома с безбарьерной средой.
Один из самых главных доводов противников урбанистики заключается в том, что Европа сильно отличается от России. Взять хотя бы заборы. Недавно в Лондоне стали убирать пешеходные ограждения вдоль улиц. Когда ставишь это в пример россиянам, возникают разговоры из разряда: «да там вообще все по-другому, там левостороннее движение, там лучше ездят» и так далее. Если действительно такие большие различия, как перенести европейский опыт на российскую действительность?
Это больше идеологические, политизированные рассуждения. Вы всерьез будете утверждать, что население России сильно отличается от населения Европы? Это довольно странно, потому что корни наших цивилизации уходят в Древнюю Грецию. Наука, культура — все идет оттуда по большому счету. Христианство пришло из Византии.
Россия всегда была государством, которое тесно контактировало со своими соседями. В русском языке, если внимательно проанализировать, очень много заимствований из польского, французского, английского, немецкого, голландского языков. Мы никогда не были каким-то изолированным островом посреди океана. Все процессы, которые происходили в Европе, сказывались на нас, а то, что происходило в нашей стране, влияло на другие страны. Например, Советский союз в 1957 году запустил первый искусственный спутник Земли. И слово «спутник» так и вошло в английский язык. В современном мире вообще странно предполагать, что отдельная страна может быть изолирована от других государств.
Исходя из этих предпосылок, утверждать, что у нас какая-то другая урбанистика, у нас какие-то другие города, люди ведут себя по-другому — это как-то странно. Есть небольшие отличия — то, что называют национальным менталитетом, но это не настолько глобально, чтобы утверждать, что нам нужны какие-то особые правила дорожного движения или особые подходы к решению урбанистических проблем.
Человек везде человек, он всегда хочет пойти по самому прямому, самому короткому пути, поэтому срезает углы там, где это возможно, протаптывает самодельные пешеходные тропинки. Точно так же происходит на дорогах. Человеку в любой стране никогда не хочется идти в обход. Это страшное изобретение: П-образные пешеходные переходы. Их же никто не любит. Все же хотят прийти по самому короткому пути.
«Город у нас маленький, компактный. Как правило, большая часть перемещений — это из дома на работу, ну и куда-нибудь в кафе после работы. Все это абсолютно доступно, здесь не нужна машина — достаточно велосипеда или даже самоката»
Страны, в которых понимают, что нужно использовать сильные и слабые стороны, чтобы уменьшить количество дорожно-транспортных происшествий, сейчас на передовой. Страны, которые идут по пути запретов, ограничений, заборов, усложнений наземных схем движения и подземных пешеходных переходов, отстают очень сильно.
Как этого добиться? Возьмем, к примеру, какой-нибудь небольшой город в Нидерландах, все эти каналы, велодорожки... А потом приезжаем, например, во Владимир и смотрим на серые, унылые многоэтажки в спальных районах. Как бетонные высотки поменять на уютные двух-трехэтажные домики?
Боюсь, что многоэтажки мы уже изменить не сможем, потому что их можно только снести и на их месте построить что-то новое, но это довольно сложно. Но опять же можно посмотреть на европейские страны. У них есть довольно солидный опыт трансформации жилых кварталов, построенных по советскому образцу. Есть Польша, есть Венгрия, есть та часть Германии, которая раньше была ГДР. Все они застраивались ровно по тем же стандартам, ровно с теми же подходами, что и СССР.
Безликость зданий решается довольно просто. Каждому отдельному зданию можно придать свой неповторимый образ путем кисти и краски, если сильно упрощать. Приглашаются художники, которые делают какие-то интересные произведения искусства, стрит-арт.
Кварталы развиваются путем превращения их из «спальников» в многофункциональные районы. Туда добавляются офисные здания, деловые центры, культурные центры, кафе, рестораны. Суть в том, что спальный район должен быть интересен людям, чтобы им было там интересно проводить время. Тогда и квартал становится более дружелюбным, микрорайон преображается в какое-то наполненное жизнью пространство, а не остается «человейником», куда люди приезжают вечером и откуда уезжают утром.
А почему сразу так не делать?
Мы говорим об изменении городов. Надо понимать, что решения, которые мы принимаем сегодня, будут работать десятилетиями. Дом, который мы строим, простоит 50, 70, 100 лет, и все это время он будет определять мировоззрение и мироощущение. Поэтому мы живем в том городе, в котором мы живем.
Мы выросли среди девятиэтажек, среди хрущевок. В одночасье это изменить очень сложно по многим причинам. У нас, наверно, нет таких ресурсов, чтобы кардинально изменить облик города, но мы можем учитывать новые тенденции при проведении, капитального ремонта, который сейчас идет по городу и по всей стране.
Во многом мы упираемся в то, что нужны кадры, которые думают по-другому. По большому счету, мы до сих пор заложники советской школы архитектуры, которая давно — по разным причинам — потеряла свои лидерские позиции. Сейчас их нужно возвращать, нужно выращивать новых специалистов, новых архитекторов, новых транспортников, урбанистов. А чтобы появились квалифицированные специалисты, которые будут делать проекты по новым правилам, нужно время.
«Нужно менять взгляды на проектирование и создание этих детских площадок. Те типовые детские площадки, что есть сейчас, мягко говоря, не соответствуют современным требованиям»
Мы опять же сталкиваемся с государственным регулированием, с теми самыми СНИПами, которые тоже устарели и которые тоже нужно пересматривать; требования по пешеходной безопасности, которыми руководствуются тогда, когда устанавливают абсолютно ненужные металлические заборы на перекрестках. Необходимо обратить внимание людей на эти проблемы, сформировать мнение общественности, которое поменяло бы взгляды чиновников, создавало запрос населения на качественную городскую среду.
Сейчас лицо российской урбанистики — это Илья Варламов. Человек, который пишет в ЖЖ, ездит по городам и рассказывает, как там много мусора, а посреди тротуаров торчат какие-то штыри.. Как-то не вяжется с образом ученых с глубокими познаниями в архитектуре, городском транспорте и хозяйстве. Они представляются несколько иначе, но точно не как стильные кудрявые люди с камерой наперевес.
Урбанистика — это такая фундаментальная наука, а любой науке нужны популяризаторы, нужны люди, которые связывают обывателей с ученым сообществом. Если говорить про Илью Варламова, во-первых, у него есть специализированное образование, он все-таки архитектор. У него есть и практический опыт работы в этой сфере. Плюс, что самое главное, у него есть смелость говорить о тех проблемах, о которых мы часто не решаемся говорить вслух или предпочитаем не обращать внимания.
Мы все прекрасно знаем проблемы Владимира. Мы прекрасно знаем, куда можно гостей отвезти, чтобы произвести хорошее впечатление, и куда гостей города водить не нужно, чтобы они не увидели какие-нибудь развалины, заброшенные дома, какие-то остатки домов, где живут бомжи, где трава не скошена, где дорога разбита. Мы все это прекрасно знаем, но почему-то страшно обижаемся, когда об этих проблемах нам говорят люди со стороны.
Мы гордимся тем, что мы входим в Золотое кольцо России, гордимся миллионами туристов. Но в то же самое время почему-то не обращаем внимание на комментарии с критикой или пожеланиями об изменении городской среды. А потенциал-то огромный. Я абсолютно убежден, что если мы будем исправлять недочеты, будем улучшать городскую среду, то это скажется на экономике в целом, привлечет новых туристов и задержит их подольше.
Сейчас об этом тоже не очень принято говорить, но Владимир по большому счету является транзитным городом по пути в Суздаль. Владимир — это город, в который они приезжают на несколько часов для того, чтобы пройти по историческому центру, не более того. Качественные изменения городской среды позволят задерживать туристов.
Назови основные, на твой взгляд, урбанистические проблемы города Владимира, которые срочно нужно решить.
Общественный транспорт. У нас есть такой стереотип в голове, что во Владимире очень хороший общественный транспорт. Наверно, лет 10 или 15 назад так оно и было, в сравнении с другими российскими городами.
Нужно кардинально пересмотреть транспортную схему. У нас сейчас получается очень много дублирующих маршрутов, и очень большая нагрузка ложится на центральные улицы: Большую Нижегородскую, Добросельскую, Большую Московскую, Дворянскую, проспект Строителей. Мы пускаем огромное количество общественного транспорта на центральную магистраль, добавляем естественный автомобильный трафик — и получаем пробки и заторы в часы пик. Это проблема будет только усугубляться, потому что количество автомобилей не уменьшается, и пока город не предпринимает ничего, чтобы серьезно как-то изменить количество автомобилей на улицах.
Нужно делать общественный транспорт более привлекательным для того, чтобы уменьшить количество автомобилистов и убрать проблему пробок. Для того чтобы сделать общественный транспорт более привлекательным, нужно закупать новые автобусы, новые троллейбусы, развивать альтернативные виды транспорта. Я говорю о велосипедах, самокатах, электросамокатах. По сути, это вторая проблема, которая вытекает из первой: создание доступной среды для велосипедов и электросамокатов.
Город у нас маленький, компактный. Как правило, большая часть перемещений — это из дома на работу, ну и куда-нибудь в кафе после работы. Все это абсолютно доступно, здесь не нужна машина — достаточно велосипеда или даже самоката. У нас нет ярко выраженного рельефа, все-таки это не Владивосток, но и подготовленной среды для этого тоже нет. Нам нужны велодорожки, нам нужна безбарьерная среда, нам нужно полностью менять подход к строительству тротуаров, пешеходных переходов, в конце концов, пора решать проблему поребриков, которые очень мешают передвигаться комфортно по городу.
«Кварталы развиваются путем превращения их из «спальников» в многофункциональные районы. Туда добавляются офисные здания, деловые центры, культурные центры, кафе, рестораны. Суть в том, что спальный район должен быть интересен людям, чтобы им было там интересно проводить время»
Безбарьерная среда — это не только инвалиды. Безбарьерная среда нужна пожилым людям, велосипедистам. Родители с колясками тоже очень большая и важная категория. Если мы говорим о Владимире будущего как о городе, в котором хочется жить и работать, то мы должны удерживать прежде всего молодых талантливых людей, которые сейчас предпочитают уезжать в Москву, Питер, Казань, Нижний, какие-то соседние города, но не оставаться здесь.
По большому счету, когда мы говорим о создании комфортной городской среды, мы подразумеваем, что она повлияет на решение многих молодых специалистов остаться здесь в городе. А если они останутся здесь, то и город будет развиваться. Если у нас остаются талантливые педагоги, соответственно, это поднимет уровень образования. У нас жуткая нехватка медицинских кадров, соответственно, нужно заинтересовывать врачей. Качественная среда может быть одним из решающих аргументов. Точно так же можно говорить про айтишников, про дизайнеров, про кого угодно, на самом деле. У нас жуткий дефицит кадров практически во всех сферах, во всех отраслях.
Посмотрим на город глазами молодого человека, который закончил одиннадцатый класс и думает, куда ему поступать, или он уже закончил, скажем, ВлГУ и выбирает, куда пойти работать. Конечно же, модная хипстерская Москва с кучей разных интересных мероприятий, с общественным пространством, с парком Горького и прочими другими точками притяжения, выглядит гораздо более привлекательной, чем спокойный, тихий, провинциальный Владимир, в котором мало тусовок, мало фестивалей, мало развлечений, да и городская среда мало похожа на ту, что хочется видеть в 21 веке. Это даже не проблемы, на самом деле, это задачи, которые можно решить в самой ближайшей перспективе, в течение 3-5 лет. У нас очень хороший потенциал, у нас очень хорошее географическое положение. У нас все-таки сохранился провинциальный дух, тишина и спокойствие. Это в какой-то степени плюс, тихий, размеренный образ жизни привлекает людей, уставших от суеты большого города.
Третья проблема — это парковые зоны и скверы. Сейчас они не очень приспособлены для того, чтобы люди там постоянно находились и регулярно отдыхали. Зеленые зоны должны быть предназначены не для транзитных прогулок. Во многих скверах у нас даже нет лавочек или скамеек, нет фонарей, урн - выглядит все не особо гостеприимно и дружелюбно, не хочется там задерживаться. Там нет каких-то активностей, нет кафешек, нельзя выпить кофе, купить пирожок, посидеть, отдохнуть, выйти на прогулку.
Да, есть три парка на весь город, более или менее благоустроенных. Зато нет скверов около домов. Точнее, их очень мало. На это нужно обращать внимание, нужно создавать как можно больше подобных пространств для того, чтобы не усиливать миграцию людей между районами, чтобы у каждого человека была возможность, не тратя лишнее время, лишние усилия, выйти из дома отдохнуть, погулять с детьми, погулять с семьей, с друзьями. Прогулка не должно превращаться в какое-то событие, когда тебе нужно заранее планировать несколько часов на поездку в парк «Дружба» и заранее составлять маршрут. Если уж тебе хочется куда-то поехать специально и потратить на это время — ради бога, — но при этом должна быть и возможность отдохнуть рядом с домом.
«Рынок на Студеной горе — это как раз тот самый новый формат, которого так не хватало Владимиру. Во многом благодаря открытию Рынка появилась возможность провести «Владимир будущего», потому что это идеальная площадка нового времени»
Продолжение этой темы — детские площадки. Для начала их должно быть гораздо больше. Нужно менять взгляды на проектирование и создание этих детских площадок. Те типовые детские площадки, что есть сейчас, мягко говоря, не соответствуют современным требованиям. Как правило, это корабли, минимум естественных материалов, довольно ограниченный функционал, не очень дружелюбная среда под ногами — резиновое покрытие, которое еще и установлено неправильно. Оно недолговечное, некачественное, не обеспечивает нужный уровень амортизации, потому что устанавливается либо на асфальт, либо на бетон. Примеров качественных детских площадок довольно много уже есть за рубежом и в России.
И ещё одна важная вещь. Может быть, тут сказывается моя сфера деятельности, но чем я бы еще озаботился в первую очередь, так это созданием нового бренда города с привлечением большого количества специалистов, причем не только из нашего города, но и из других российских и даже европейских городов. Это нужно для того, чтобы определить, каким может и должен быть Владимир будущего, каким он может стать через 20 или 50 лет.
Что мешает властям сделать это прямо сейчас?
Легко, конечно, критиковать власть. Я никогда не был чиновником и не очень представляю, как это все у них работает и что их действительно связывает. Из того, что мы слышим от представителей власти, самая частая причина — это отсутствие денег. Здесь я бы, наверно, поспорил. Было бы интересно провести какую-то общественную дискуссию с представителями администрации, особенно с теми, кто отвечает за принятие решений, за проектирование, планирование и финансовую часть.
Мне кажется, что деньги есть. Мы видим, как город тратится на установку абсолютно ненужных заборов, на побелку деревьев, на высаживание однолетних цветов, которые живут даже не полный сезон. Мне, как стороннему наблюдателю, видны возможности по экономии и перенаправлению средств на другие более полезные и эффективные решения.
Дискуссии — это хорошо, но... Как это обычно бывает? Пришли, посидели, поговорили, и разошлись каждый при своем мнении. Ты придумал урбанистический фестиваль, и есть риск, что все закончится так же. Что будет после «Владимира будущего»?
Скажу честно, я не знаю. Есть определенные ожидания, конечно же. У меня в планах, что фестиваль станет первым в целой цепочке мероприятий, посвященных урбанистике, городской среде, развитию дизайна в городской среде, чтобы мы привлекли внимание людей к важности этой темы.
Все проблемы городской среды, с которыми мы сталкиваемся, решаются при помощи обсуждений, при помощи принятия каких-то решений, при помощи взаимодействия населения, властей и тех людей, которые могут принимать какие-то решения.
«Мы видим, как город тратится на установку абсолютно ненужных заборов, на побелку деревьев, на высаживание однолетних цветов, которые живут даже не полный сезон. Мне, как стороннему наблюдателю, видны возможности по экономии и перенаправлению средств на другие более полезные и эффективные решения»
Я надеюсь, я верю в то, что эта дискуссия повлияет в дальнейшем и на молодых людей, которые заинтересуются всерьез урбанистикой. Возможно, это станет делом их жизни. Это повлияет в какой-то степени на подход к принятию решений, если мы говорим о чиновниках. Возможно, это изменит мнение представителей бизнеса о том, как они должны выстраивать свое дело и формировать среду вокруг своего ресторана, кафе, магазина. Возможно, это даже подтолкнет к появлению каких-то новых форматов.
Рынок на Студеной горе — это как раз тот самый новый формат, которого так не хватало Владимиру. Во многом благодаря открытию Рынка появилась возможность провести «Владимир будущего», потому что это идеальная площадка нового времени.
Идея урбанистического фестиваля витала в воздухе несколько лет, но разговаривать о современных тенденциях и урбанистике в Доме культуры родом из 1956 года, мне кажется, довольно странно. Основная целевая аудитория фестиваля это все-таки молодежь — школьники, студенты. Это все как раз для того, чтобы повлиять на формирование их мировоззрения, для того чтобы вдохновить их на изменение мира, города.
