В личном архиве депутата Гусевского горсовета и краеведа Виктора Шохрина есть фотография, сделанная в 1918 году - на фоне городских строений запечатлены несколько десятков людей, стоящих у двух гробов. Собравшиеся одеты по-зимнему, на головах у женщин черные платки, мужчины без головных уборов. Одна из девочек держит в руках венок.
В гробах лежат двое мужчин. Обоих хоронят в соответствии с христианскими обычаями: на голове венчики, тела укрыты саваном.
После того как фотограф запечатлел это прощание, гробы были с почестями опущены в землю в самом центре Гусь-Хрустального — на площади Свободы, напротив Торговых рядов, рядом с пересечением улиц Калинина и Интернациональной. Позднее к ним подхоронят еще одного человека, над могилой появится обелиск и даже будет гореть Вечный огонь. В начале 21 века памятник чуть было не демонтировали и не перенесли его вместе с останками на городское кладбище.
Имена лежащих в гробах на фотографии — Николай Зайцев и Федор Лаврентьев. Родились они оба в 1900 году и погибли они в один день — в марте 1918 года. Надпись на современном памятнике гласит, что эти люди - гусевские комсомольцы. Очевидно, что это ошибка, поскольку Российский коммунистический союз молодежи (РКСМ) возник спустя полгода после их смерти — в октябре 1918 года. Из других источников известно, что Зайцев и Лаврентьев были инициаторами создания и первыми членами Гусевского союза рабочей и учащейся молодежи «III Интернационал».
Большинство членов этой организации были бойцами Красной гвардии - добровольного вооруженного отряда. Красная Гвардия начала формироваться в Гусе в апреле 1917 года после обращения Гусевского комитета РСДРП(б).
«Переживая грозный момент, когда решается судьба русской революции, для охраны революции и успешной борьбы в будущем делегаты Гусевских фабрик и заводов и боевые дружины Петрограда на собрании в городской Думе 17 апреля признали необходимым создать Красную Гвардию. Защищая интересы пролетариата, Красная Гвардия будет в то же время стоять на страже интересов всей демократии. Фактом своего существования будет являться угрозой всяким контрреволюционерам. Только вооруженный класс рабочих может быть действительно защитником завоеваний свободы...
Помните, товарищи, что сорганизованная Красная Гвардия всегда, как верный часовой революции, выступит в защиту своих интересов и попираемых прав, откуда бы эти попирательства ни исходили», - говорилось в обращении.
К августу 1917 года Гусевской отряд насчитывал 300 бойцов. Оружие для отряда привезли из Тулы. Гусевские красногвардейцы после Октябрьской революции несли охрану государственных зданий и учреждений в Москве, участвовали в подавлении мятежей во Владимирской губернии.
Когда именно 18-летние Николай Зайцев и Федор Лаврентьев стали красногвардейцами и в каких операциях им пришлось участвовать — неизвестно. Известно, что в защиту революции и «попираемых прав» им пришлось выступить в марте 1918 года.
Начало 1918 года для Владимирской губернии было очень тяжелым: в городах был голод и разруха, росла преступность, были погромы, на борьбу с германской армией и Белой армией отправлялись все новые силы. 23 февраля во Владимирской губернии было введено военное положение. Формирующиеся органы новой власти ждали контрреволюционных восстаний и мятежей у себя под боком.
Одно из первых чрезвычайных происшествий произошло во Владимире 16 марта 1918 года (по другим данным 22 марта). Как следует из источников, в этот день голодающие крестьяне двух волостей Владимирского уезда, доведенные до отчаяния, начали прибывать во Владимир, разоружать красноармейцев и прорываться в разные административные здания, требуя раздачи продовольствия. Назревали погромы. По имеющимся данным, частично разгромлено было здание бывших присутственных мест (Палаты), в которых после Октябрьской революции размещался Губернский исполнительный комитет и губпродком.
Спасать порядок во Владимире бросили отряд Гусевских красногвардейцев. Среди них были Николай Зайцев и Федор Лаврентьев. По имеющимся данным, крестьянский бунт удалось быстро и бескровно пресечь. Единственными жертвами стали двое молодых гусевчан. Они были убиты на площади Свободы (Соборной). Их догнали пули, вылетевшие из окон так называемых «Славянских номеров». На месте этой старой гостиницы теперь стоит новое здание Сбербанка.
В источниках трагедия описывается следующим образом:
«Это было в середине марта 1918 года. В 10 часов утра их построили по тревоге. Из губернского продовольственного комиссариата сообщили по телефону, что здание на Троицкой улице окружила большая толпа крестьян из близлежащих от Владимира деревень. Они требуют немедленной раздачи запасов хлеба, грозят расправой.
Командир отряда решил на помощь губпродкому направить молодежный взвод. Красногвардейцы вышли на площадь и перекрыли выход на Московскую улицу. Вдруг из окон гостиницы «Славянские номера» раздались выстрелы. Молодежный взвод немедленно рассыпался и занял оборону, а на чернеющем мартовском снегу остались лежать Федор Лаврентьев и Николай Зайцев. Бандитские пули, выпущенные из засады, оказались смертельными».
На следующий день тела красногвардейцев в гробах специальным поездом по Владимир-Рязанской железной дороге были доставлены в Гусь-Хрустальный. На станции состоялся траурный митинг. Еще через день Зайцева и Лаврентьева похоронили в ограде Троицкой (Иоакиманской) церкви.
По данным владимирских историков, из-за мартовских беспорядков во Владимире распрощался со своей должностью председатель Владимирского губисполкома Самуил Иосифович Типограф (фактически первый руководитель Владимирской губернии после Октябрьской революции 1917 года).
Сразу после разгрома исполкома Типограф Самуил Иосифович оставил свой пост, не сдав дела, и не спросив у товарищей по партии на то разрешения. Члены Губисполкома постановили «...опубликовать в заметках ЦИКа о бегства председателя Исполнительного Комитета тов. Типографа и о немедленном его аресте». Имя первого руководителя края исчезло из публикаций - как уже бывших, так и всех последующих; дальнейшая судьба его неизвестна», - утверждается в одной из статей о контрреволюционных выступлениях владимирских крестьян в годы Гражданской войны.
Однако прежде чем исчезнуть из Владимира, Типограф успел попросить у властей молодой Советской республики солидную сумму. В архиве Владимирской области хранится его обращение ко Льву Троцкому, датируемое 29 марта 1918 года. Председатель губисполкома просит срочно прислать Владимирской губернии 5 миллионов рублей для борьбы с голодом, говорит, что губерния находится в критическом положении и вскользь упоминает о владимирском мятеже.
«Несмотря на неоднократные просьбы помочь нашей губернии выйти из ужасного голодного состояния, помощи от Минпрода не получаем. Назначенные губернии маршрутные поезда не выполнены. Не просим, а требуем активной помощи от Минпрода. Так продолжаться дальше не может. Бороться с голодом в таких условиях нет возможности. Население теряет веру в лучшее будущее. Начинаются голодные бунты. Необходима немедленная помощь, иначе революционная губерния превратится в губернию анархии и ужаса. Просим срочного содействия по оказанию помощи губернии в смысле снабжения нас денежными знаками в размере ПЯТИ МИЛЛИОНОВ...
Только экстренные меры могут вывести нашу губернию из критического положения, ликвидировать голодные бунты, и то антисоветское движение, которое сопровождалось на днях кровавым столкновением во Владимире. Промедление грозит катастрофой.
Председатель ГУБСОВДЕПА С. Типограф».
Вскоре Самуил Типограф из Владимирской губернии исчез. В ноябре 1918 года в братскую могилу к Зайцеву и Лаврентьеву был похоронен организатор Гусевской комсомольской организации, молодой большевик Гавриил Трефилов, умерший от чахотки. В 1947 году в честь 30-летия ВЛКСМ на могиле был установлен конусообразный обелиск со звездой. Летом 1967 года, отмечая 50-летие создания Гусевского Союза рабочей и учащейся молодежи, рядом с братской могилой установили новый памятник и зажгли Вечный огонь.
В первые годы 21 в Гусь-Хрустальном обсуждалась идея перенести братскую могилу и обветшавший памятник на местное кладбище. Мнения горожан и властей разделились, разразился скандал, была создана специальная комиссия, но и к единому решению так и не пришли. В результате все оставили как есть, а мемориал отреставрировали.
