2 марта временно исполняющий обязанности вице-губернатора Владимирской области Александр Байер написал заявление об увольнении, которое было удовлетворено губернатором Владимиром Сипягиным. Причиной для отставки стало принятое 28 февраля Законодательным Собранием решение отказать Байеру в согласовании его в должности вице-губернатора. При этом ни его, ни Сипягина не уведомили о рассмотрении этого вопроса — решение принималось в их отсутствие. Против Александра Байера высказались фракции «Единая Россия», «Справедливая Россия» и «КПСС». А фракции КПРФ и ЛДПР от участия в голосовании воздержались.
В интервью Зебра ТВ Александр Байер сообщил, что принял решение подать в отставку сразу же после того, как получил отказ в согласовании. Напомним, в декабре 2019 года он с трибуны ЗакСобрания заявил, что для него будет невозможно исполнять свои обязанности без получения депутатского одобрения — Байер назвал депутатскую поддержку «политическим ресурсом». Тогда народные избранники отложили принятие решения по кандидатуре Байера на неопределённый срок.
Губернатор Владимир Сипягин согласовал увольнение Александра Байера с 30 марта.
В интервью Зебра ТВ пока ещё вице-губернатор рассказал, почему после декабрьского заседания ЗакСобрания он срочно ушёл в отпуск, и кто его из этого отпуска отозвал. Александр Байер заявил, что не намерен уезжать из Владимирской области. Он также объяснил, почему он не видит в 33-ем регионе никого, кто мог бы заменить его на посту вице-губернатора, что не так в устройстве органов власти и почему в Белом доме на самом деле не так уж и много нижегородцев.
На февральском заседании ЗакСобрания фракция «Единая Россия», не советуясь с другими фракциями, неожиданно - хотя утечки об этом были - внесла вопрос об утверждении вашей кандидатуры в качестве вице-губернатора в ваше отсутствие. Вы когда узнали об этом, какая ваша реакция была? По вашему мнению, с чем связана такая спешка со стороны единороссов?
В тот день, 28 февраля, я находился в командировке, к вечеру уже возвращался во Владимир. Я читал об этом в стенограмме заседания Законодательного Собрания, по-моему, на Зебра ТВ, поэтому — вам респект. Могу сказать, что губернатор Владимир Сипягин мою кандидатуру внёс на утверждение в должности заместителя губернатора депутатским корпусом значительно раньше - 11 ноября.
То есть, ещё на декабрьское заседание Законодательного Собрания?
Это неважно. Он внёс один раз, и реакция депутатов - их ответ "нет" - была сделана в декабре. Я тогда был на трибуне, отвечал на все вопросы, высказал свою позицию, и, в принципе, она никак не поменялась на сегодня. Я думаю, что и их отношение ко мне никак не могло измениться за это время. Почему они выбрали этот момент для принятия решения по моей кандидатуре? У них висела задача рассмотреть этот вопрос - они могли рассмотреть и в январе, или на внеочередном заседании, но они выбрали заседание в феврале - имеют на это право. Почему так экстренно, и почему мы не были приглашены? Это вопрос к депутатам. Мне же, например, неудобно комментировать, почему меня высшее должностное лицо региона отправило в командировку, или почему депутаты не пригласили на обсуждение собственной кандидатуры. Я просто не готов отвечать на эти вопросы, так как я не знаю ответов на них.
Вы считаете нормальным, когда принимается решение о согласование человека на должность без уведомления его об этом?
Я скажу, что депутаты имеют право на это. Я же постоянно работал с Законодательным Собранием, за несколько дней до февральского заседания в один день прошли сразу три комитета ЗакСобрания, и я там лично присутствовал в течение более четырёх часов. Поэтому можно было меня и не звать на очередное заседание ЗС, особенно если они знали, что происходит во вверенном мне блоке. Могут ли они этим правом пользоваться? Наверное, могут.
В декабре, когда ЗакСобрание обсуждало вашу кандидатуру, вы сказали, что для вас очень важно согласование в должности вице-губернатора депутатским корпусом, потому что это важный политический ресурс, без которого вам будет невозможно работать. Вы подчёркивали, что у вас есть доверие со стороны губернатора, и вы надеялись получить такое же доверие от ЗакСобрания, чтобы с обеих сторон чувствовать себя наделёнными определёнными полномочиями, доверием, карт-бланшем на проведение действий в курируемых вами сферах. Вы до сих пор разделяете этот тезис?
Конечно. Это моя позиция жизненная. Я стараюсь быть последовательным в своих заявлениях, особенно на таком уровне.
Но теперь вы не согласованы депутатами в должности вице-губернатора. Вы будете ждать вторую попытку?
Нет. Я отвечу развернуто - всё-таки вопрос очень сложный. Определённый подобный опыт в моей жизни есть. Нижегородский парламент пять лет назад голосовал 45:0 по моей кандидатуре в мою пользу. Я был утверждён в должности заместителя губернатора Нижегородской области, и поэтому я могу комментировать, насколько заместителю губернатора по-другому работается после утверждения депутатами - для меня в тот момент многое изменилось. Вдумайтесь: на работу приглашает высшее должностное лицо региона, выбранное людьми, а утверждает в должности Законодательное Собрание, состоящее из депутатов, тоже выбранных людьми. И то, и другое - явление институциональное. И когда высшее должностное лицо - губернатор - подписывает контракт, а депутаты голосуют «за», это наделение политическим ресурсом, это совсем другое положение самого человека; депутаты, по сути, делятся с утверждённым ими заместителем губернатора частью доверия их электората. Если они говорят, что они не готовы наделять политическим ресурсом, то работать при таких обстоятельствах практически невозможно. Почему? Потому что ты должен на этой должности исполнять политическую функцию, замещая губернатора, но у тебя нет на то политического ресурса. Поэтому я говорил и буду говорить, что в таких условиях для меня работать практически невозможно.
Но вы продолжите работать?
Нет, я не продолжу работать. 2 марта мною написано заявление, и я в отставку ухожу 30 марта. Я стараюсь во всех своих заявлениях поступательно двигаться, последовательно. Если я сказал, что я не буду работать без политического доверия со стороны Законодательного Собрания, на следующий же рабочий день, после того как это случилось, заявление было на столе у губернатора, и он прекрасно знал, насколько это моя принципиальная позиция, поэтому он его удовлетворил.
Почему вы не стали пользоваться второй попыткой прохождения этой процедуры, ведь закон это предусматривает?
Я думаю, что депутаты Законодательного Собрания ответственно приняли решение. И если мой текущий руководитель ещё раз выдвинет мою кандидатуру, они поступят ровно точно так же. Зачем участвовать во всём этом? Если у них есть другое мнение, они могут его высказать губернатору, и до 30 марта можно ещё всё исправить. Какие проблемы? Я говорю о наделении политическим ресурсом. Если для них это "шашечки", по-русски говоря, то для меня - это важнейший момент для работы в этом кресле. Вопрос стоит так: да или нет.
В инфраструктурном блоке, которым я руковожу, в основном полномочия муниципального характера. Вверенные мне департаменты находятся в постоянном системном конфликте с органами местного самоуправления, которые не исполняют возложенные на них функции. Как мэр какого-нибудь города будет реагировать на заместителя губернатора, который вдруг нечаянно начал на него покрикивать, при том, что он не согласован депутатами ЗакСобрания, то есть, не обладает политическим ресурсом? На моей должности, не буду сейчас говорить про других коллег, это важнейший ресурс. Могу ли я без него повысить голос на руководителей органов местного самоуправления? Буду ли я для них значимой фигурой? Смогу ли я напоминать им о необходимости исполнения их полномочий? А ведь речь идёт о тепле, воде в домах жителях - о всем понятных вещах базисного, инфраструктурного характера. И это никакая не поза с моей стороны; это последовательное, чёткое понимание вопроса, о котором я и говорил как с трибуны, так и в кулуарных разговорах с депутатами, которым я объяснял, что это серьёзный момент.
Есть в ЗакСобрании фракции, представители которых говорят, что закон о согласовании кандидатов на должность вице-губернаторов - ненужный или, наоборот, нужный. Но закон-то, на самом деле, хороший. Более того, на федеральном уровне пошли по такому же сценарию. Президент страны говорит о том, что, наверное, Госдума будет принимать участие в утверждении состава правительства в будущем - мы идём на изменение Конституции для этого. Так, чем же региональный закон плох? Просто правоприменение такое, какое есть. И, не дай бог, на федеральном уровне вот так будет, как случилось со мной - кто тогда будет работать в этом правительстве? Вот об этом надо думать. Когда ответственность всех сторон за принимаемые решения осознанная, тогда и результаты другие.
Если мы говорим о политическом ресурсе, значит и решение депутатами было принято не хозяйственное, а политическое?
Я когда стоял на трибуне в декабре, несколько раз депутаты положительно отозвались о моём профессиональном уровне. И губернатор отзывается положительно о моём профессиональном уровне. За несколько дней до этого неутверждения я был на всех комитетах, где меня слушали, мне не оппонировали. Особенно это касается истории с Единым расчетно-информационным центром - я не услышал ни одного вопроса к себе. Я в состоянии комментировать ситуацию и нести ответственность за то, что делают департаменты и другие органы исполнительной власти, деятельность которых я курирую и координирую. Но я уверен, что это было, конечно, политическое решение - это не может быть хозяйственным решением, потому что мне не было задано ни одного хозяйственного вопроса.
Владимирская область останется в вашем горизонте, или вы уедете в другой регион?
Я очень люблю Владимирскую область, это было ещё до того, как я был приглашён работать во Владимир. Впервые в Суздале я побывал в 1999 году, это было такое место душевно-духовного отдыха, я туда очень часто ездил, когда работал в Москве. Обрадовался, когда позвали в Нижний Новгород, потому что практически каждую неделю проезжал через Владимирскую область. Более того, я уже владимирец, я прописан во Владимире, у меня есть недвижимость во Владимире. Я достаточно спокойно отношусь к происходящему, и очень не хочется принимать какие-либо предложения, скажем так, извне Владимирской области. У меня серьёзные намерения здесь остаться, а как уж судьба распорядится - сложно сказать. Более того, мне ещё нужно доработать до 30 марта, я этим, соответственно, и занят, потому что сейчас нужно стартануть по национальным проектам, и от того, как старт пройдёт, финиш очень сильно зависит.
А старт должен до 30 марта произойти?
Большинство национальных проектов входят в активную фазу до 30 марта. Я имею в виду вопросы, связанные с нацпроектами «Безопасные и качественные дороги», «Экология», «Жильё и городская среда» и так далее. Они все реализуются уже с апреля. И впервые, что касается дорог, мы понимаем, что при таком климате, такой погоде, которая сейчас, уже нет смысла запускать асфальтовые заводы, выходить на работы в конце мая - надо пробовать это раньше. А это значит, что можно по нацпроекту «Безопасные и качественные дороги» не только шестое место в России занять, а можно в этом году совсем на призы выйти, на первые места в стране. Так мы и собираемся сделать. Поэтому от этих резких решительных действий сейчас будет зависеть, как в декабре Владимирская область будет выглядеть на федеральном уровне, независимо - со мной или без меня.
После декабрьского заседания ЗакСобрания, на котором депутаты предпочли отложить принятие решения по вашей кандидатуре, появились сообщения, что вы ушли в отпуск, и пошли разговоры, что вы не выйдете из него на работу. Вы тогда хотели уйти?
Нет, я тогда не собирался уходить. Я собирался подобрать юридическую форму своему состоянию. То есть, если я говорю, что я не могу работать без политического ресурса, а политический ресурс придержали, то, наверное, уйти в отпуск заслуженный - это правильно. Тем более, опять же, нацпроекты были все завершены. Я не поверил тогда депутатам, что они не знают, и чего-то не видели для того, чтобы не голосовать по моей кандидатуре. Почему? Потому что мои коллеги были значительно спокойнее проголосованы, к ним вопросов не было. Более того, вы увидите уже в ближайшее время положительное голосование по моим коллегам, которым, наверное, повезёт больше, чем мне, но они едва ли вышли на работу, а я к декабрю проработал больше года и нацпроекты привёл к достойному финалу. Можно было изучить результаты моей работы и спокойно принимать решение, потому что основная функция региональной власти, особенно у заместителей губернатора, это, конечно, исполнение национальных проектов. Но, я полагаю, что меня не позвали на заседание ЗакСобрания 28 февраля, может быть, потому, что никто и не хотел меня слушать. Это как версия, которая тоже имеет право на существование. Второе, я напомню, что в декабре через десять дней губернатор отозвал меня из отпуска, с разговором: «Очень просим тебя выйти на работу». Он сидел в кабинете, там находился председатель Законодательного Собрания Владимир Николаевич.
Это было при Киселёве?
Да. И я поэтому из отпуска вернулся, я же не буду в позе стоять. Тем более, я находился во Владимирской области, никуда не уезжал, даже по стране, не говоря уже за территорию страны. Потому я решил, что здесь амбиции можно куда-то деть, и если есть просьба двух лидеров региона, то надо всё-таки вернуться к работе, довести некие вещи до конца. Вот и всё.
28 февраля вы вечером вернулись. А когда написали заявление?
В понедельник, 2 марта.
Можете спрогнозировать, есть ли кто-то из тех людей, с которыми вы работали, кто мог бы вашу позицию занять? Вы кого-то рекомендовали бы вместо себя или вы не видите таких людей?
Я не вижу таких людей, к сожалению, потому что это совсем иной труд, нежели труд руководителя органа исполнительной власти — директора департамента или начальника инспекции. Здесь стоит поговорить об управленческих традициях. Администрация Владимирской области, а я могу сравнивать, имеет немного неправильные традиции. Их неправильность заключается в том, что заместитель губернатора не относится к руководителям органов исполнительной власти. Органы исполнительной власти, в нашем случае департаменты и инспекции, имеют печать, подпись, они действуют самостоятельно. А заместитель губернатора – это полная копия вице-премьера на региональном уровне. Это человек-координатор, это человек-пастух, если хотите, у него совсем другая функция. Он вне регулярного менеджмента, он вне этих процедур, он надзирает за исполнением этих процедур и вмешивается только по системе отклонений, как только департаменты и инспекции не успевают или не могут выполнить поставленные задачи, когда у них нет методологии, результатов или взаимодействия друг с другом. Например, бывает так, что регулярные процедуры выполняются идеально, а проектная тема завалена. Нет результата, например. И тогда заместитель губернатора начинает натягивать на себя эти вопросы, поэтому у него ментально другая задача. Знаете, многие спорят, правильно ли, что главный врач больницы – это все-таки врач, потому что хозяйственная деятельность или управление у него начинают преобладать, и не каждый может с этим справиться. Так и здесь. Может ли руководитель отдельного органа исполнительной власти стать заместителем губернатора? Не всегда. Я пока во Владимирской области таких людей не вижу.
В своей судьбе я работал министром в правительстве Нижегородской области, и через 10 месяцев мой шеф - вице-губернатор - сделал предложение главе региона переместить меня на этаж выше в заместители губернатора. Это было в 2015 году. Он обосновал своё предложение именно из-за моего склада характера и из-за тех талантов и умений, которые он во мне заметил. Поэтому я спокойно перешел на ту позицию. Подобных движений даже в правительстве Нижегородской области не так много, потому что люди в основном заходят уже на заместителя губернатора, потому что являются ментально людьми-координаторами процессов, а не исполнителями процессов. Хотя, грубо говоря, министерский труд и труд руководителя департамента Владимирской области – это достаточно тяжелый труд. Почему? Потому что он по объему превосходит труд самого заместителя губернатора. У руководителей органов госвласти глубина владения вопросами должна быть значительно выше, чем у координатора, потому что, повторюсь, разные функции. В этом развернутом длинном ответе, может быть, я хотел передать, почему не вижу кандидатов на должность заместителя губернатора, курирующего инфраструктурный блок, потому что они в большинстве своем уже на своих местах.
Кроме того, отмечу, что есть сложности назначения именно на руководство департаментами - много исполняющих обязанности. Например, сегодня обязанности директора департамент лесного хозяйства исполняет Ольга Канищева, но вырастет ли она до руководителя органа исполнительной власти? Это моя задача как координатора дать ей шанс, а взять этот шанс должна она. Я могу продолжать точно так же по каждому органу исполнительной власти - и по департаменту транспорта и дорожного хозяйства, и по департаменту природопользования и охраны окружающей среды. Например, назначение Татьяны Клименко на должность директора департамента природопользования, а она до этого в течение нескольких месяцев исполняла обязанности руководителя, это как раз и есть то, о чём я говорю: она смогла до этого дотянуться, исполнив все достаточно сложные поставленные задачи под ключ. После этого губернатору ничего не оставалось, как поддержать мою инициативу о её назначении. Но координационная функция – это совсем другая история. Здесь нужно иметь еще и навык к этому.
Почему говорят об опыте? Наверно, кабинет заместителя губернатора - не место, где можно учиться чему-то. Представляете, если в этом кресле человек начнет учиться этой работе? А если получаться не будет? Цена вопроса, я так без пафоса скажу, может отразиться сразу на сотнях людей. Малейшая ошибка – это проблема тысяч людей. Стоит ли в этом кресле держать человека без опыта, без навыков? Я считаю, что нет. Поэтому сегодня, слава богу, наше государство уже говорит об этом - и о карьерном лифте, и о системе подготовки руководящих кадров, чтобы в эти кресла не попадали люди некомпетентные, бездельники или временщики. Ну, а «локальный сепаратизм», он, конечно, мешает в этой части, легкий сепаратизм, потому что найти заместителя губернатора сложно в той же самой области, где вы работаете. Заметьте, миграция руководителей в МЧС не вызывает проблем, миграция руководства МВД не вызывает проблем, ФСБ - так прописано везде, прокуратура обязана это делать.
У федералов все-таки другие мотивы для того, чтобы менять руководителей своих структур в регионах.
Они очень схожие. Значит, в федеральных органах у нас все нормально, мы мигрируем, переезжаем из области в область, и это всеми приветствуется, а региональная исполнительная власть в похожих случаях сразу же отдает запахом «варягов». Когда я читал про себя, что я «варяг», мне было это интересно — какой я «варяг», если с востока во Владимирскую область приехал? Скорее, «татарин», а не «варяг».
А почему так много нижегородцев в органах управления во Владимирской области?
Давайте их просто перечислим и посмотрим, найдем ли много нижегородцев. Я, например, ростовский. Я долго жил и формировался в Ростове-на-Дону.
Я имел в виду людей, которые пришли к нам на работу из органов управления Нижегородской области.
Давайте последовательно. Обобщать можно, но просто не всегда нужно. Я, например, формировался, учился, делал первые свои карьерные шаги на Дону. Если надо «погэкать» - могу перейти на южный акцент в доказательство. Трудно меня назвать нижегородцем. В Нижнем, если поднимите прессу, всегда называли «варягом». А где я свой тогда? Когда я в Москве делал карьеру, и в Нижнем работал - в этом была доля случайности. Я вышел из правительства Нижегородской области, когда Глеб Никитин избрался губернатором, то есть он был временно исполняющим обязанности, и я весь год, по сути дела, работал наподхвате. Он избрался в сентябре 2018 года, и уже через неделю я, выполнив свои обязанности до конца, покинул правительство Нижегородской области, так как у него было свое видение о команде, и она больше носила, если угодно, питерский отлив, потому что каждый на таком уровне старается брать профессионалов, но еще и лояльность должна быть, потому что все-таки политика диктует свои условия. И в этот момент я ушел в отставку, не собирался нигде работать.
Но пошли звонки и предложения, и Владимир Владимирович Сипягин меня пригласил к себе. Была ночная встреча, прямо скажем, я в один день зашел к нему в полдвенадцатого ночи, а вышел в начале третьего - было такое собеседование. И он не дал мне ни «да», ни «нет» - я уехал в неведении. И только на следующий день он сделал мне предложение, на которое я согласился. Так я попал в Белый дом на Октябрьском проспекте.
Что касается остальных. И врио первого вице-губернатора по социальной политике Сергея Шевченко тяжело назвать нижегородцем - он в Нижнем Новгороде работал в правительстве менее года. Он, насколько я помню, вообще на Кавказе родился. Это оперирующий врач, работал в Сеченовской академии, трудился военным врачом. Его карьерный путь есть в интернете. Но почему нужно из пути человека, которому уже за 50 лет, выхватывать полгода, чтобы у него на лбу написать «нижегородец»? Ну, даже обидно. Сергей Шевченко - питерский вообще по своему складу и ментальности, он любит Петербург и старается там жить, и хочет жить там, наверно. Зато это опытнейший человек. Он работал в управделами президента, на разных высоких постах - его не надо учить. Но он пусть лучше сам расскажет.
Что касается нашей коллеги Татьяны Метелкиной, буквально на днях назначенной председателем комитета общественных связей и СМИ администрации Владимирской области, мы в Нижнем Новгороде виделись, наверно, раза два. Она для меня принадлежит к той когорте ваших коллег, которых я крайне уважал и уважаю. Да, она, наверно, из всех перечисленных до этого точно нижегородка от начала до конца, даже ментально.
Кто еще? Директор департамента строительства и архитектуры Михаил Романычев? Да, он на самом деле нижегородец, но я с ним никогда не работал и раньше его не знал. Мне его привели на собеседование по протекции губернатора. Владимир Владимирович Сипягин сказал: «Посмотри, вроде, неплохой специалист. Мне нужно твое решение, ты отвечаешь за кадры». Я Романычева не сразу согласовал. Мне было совершенно фиолетово, нижегородец он или из Рязани, или откуда ещё - он шёл на стройку, а строительного опыта прямого я не увидел в резюме, поэтому я вначале ответил «нет». Он еще мыкался полтора месяца потом, доказывал, ходил, еще одно было собеседование перед тем, как он занял этот пост. Я увидел, что именно его работа в департаменте строительства, плюс работа в администрации города Нижнего Новгорода, работа в Сбербанке сделали своё, то есть - он хорошо разбирается в вопросах права, земельных моментах. То есть, в этом плане даже когда он в департамент зашел, смотрю, сотрудники его приняли достаточно быстро. Кстати, это очень профессиональный департамент, несмотря на то, что там не было руководителя, там люди достаточные профессионалы. Сможет ли Михаил Романычев проявить себя на этой должности или не сможет – это уже другое дело. То есть, сейчас есть нарекания по скорости работы департамента строительства и архитектуры, но к какому департаменту нет нареканий?
У каждого своя судьба. Можно ли меня нижегородцем назвать? Спросите у нижегородцев, они меня никогда нижегородцем не называли. Я ментально на них непохож. Я быстро говорю, они очень долго думают - на юге быстрее соображают. Я ментально другой человек. То есть, как меня можно назвать нижегородцем? Не знаю.
СОГЛАСИЕ НА ИНТЕРВЬЮ БЫЛО ПОЛУЧЕНО НА УСЛОВИИ ОТКЛЮЧЕНИЯ ПОД НИМ ОПЦИИ КОММЕНТАРИЕВ.
