Президент Российского союза пекарей Алексей Лялин: «Государство политизировало только один продукт — хлеб»

Рост цен на массовые сорта хлеба удаётся сдерживать за счёт производства продукции, рассчитанной на потребителей с более высокой покупательской способностью — слоек с начинками, пряников, круассанов и так далее. В интервью Зебра ТВ президент Российского союза пекарей Алексей Лялин, являющийся управляющим директором группы компаний DeLavant, в которую входит, в частности, «Владимирский хлебокомбинат», сообщил, что их предприятия выпускают более 240 наименований продукции. Лялин пояснил, что если вдруг доходы населения снизятся, как в 1998 году, и потребители перейдут только на ржаной и пшеничный хлеб, то большинство заводов страны этого не выдержат. На такое перераспределение стоимости хлебопёки идут для сдерживания цен на массовые сорта. И несмотря на то что все повторяют лозунг вроде «хлеб - всему голова», хлебопекарная отрасль является самой недофинансированной в пищевой индустрии.

Лялин рассказал, что с 2020 года хлебопёки, как, впрочем, и все промышленники, живут в состоянии постоянного стресса: сначала пандемия коронавируса (нарушились привычные цепочки поставок сырья), потом — санкции в связи с началом специальной военной операции (они привели к ограничению поставок импортных запчастей, программного обеспечения и оборудования). Президент Российского союза пекарей сказал, что если импортозамещение хлебопекарного оборудования не будет реализовано, то к 2029 году отрасль ждут системные проблемы, так как срок плановой эксплуатации последних импортных производственных линий, полученных в январе 2022 года, составляет семь лет.

Алексей Лялин также рассказал о кадровом дефиците в отрасли и о том, почему все работники хлебопекарных предприятий должны быть забронированными от мобилизации.

Несмотря на работу в постоянном стрессе и режиме неопределённости, ГК DeLavant рассматривает - с помощью ведущих банков, министерства сельского хозяйства Владимирской области - реализацию несколько инвестиционных проектов: запуск дополнительной линии на «Вязниковском хлебокомбинате» и открытие новых производств в посёлке РТС во Владимире и в деревне Хрястово Собинского района. В последнюю площадку необходимо вложить 4,5 миллиарда рублей, что позволит создать 700 новых рабочих мест и даст Владимирской области выйти на лидирующие позиции по объёмам производства хлебобулочных изделий на федеральном уровне. Группа компаний ведёт диалог с региональными властями по этому вопросу. Владимирская область также могла бы принять участие в поставках замороженных хлебобулочных изделий в Арктику в рамках программы «Хлеб для Заполярья».

***

Что сегодня собой представляет производство хлеба и хлебобулочных изделий?

Производство хлеба за последние 40 лет кардинально изменилось. Конечно, ядром этого процесса остаются пекари, производственные работники, технологи, инженера, водители и, конечно, экспедиция и грузчики, хотя и в этих профессиональных группах произошел качественный скачек и повышенные требования к их квалификации. Даже грузчик должен уметь работать с электронными устройствами и запоминать огромный поток информации.

Современное производство хлеба, его реализация и доставку до магазина невозможно представить без микробиологов, программистов, специалистов КИПА [по упаковке крупных партий товаров], маркетологов, специалистов продаж, специалистов РR [общественных связей], R&D [в области развития и инноваций], BD [по базам данных], HR [кадровой] службы, не кадровиков в обычном понимании этого слова, а именно специалистов по управлению и обучению персонала, лаборантов высочайшей квалификации, специалистов складской логистики, производственной и транспортной логистики, аналитиков, методистов и наставников. Хлебозавод - это роботы, автоматизация и цифровизация, включая системы искусственного интеллекта. Это экономика, финансы, маркетинговая политика, корпоративная политика, это производственные бухгалтера, юристы и многие другие профессии, даже медицинские работники.

Также хотел остановиться на вопросе доставки сырья, материалов и доставки хлеба в том числе замороженных изделий. Все это так же в зоне контрактных обязанностей хлебозаводов. У нашего автотранспортного предприятия в собственного всего лишь 70% используемого транспорта — к перевозке муки, хлебобулочных изделий, замороженной продукции, полуфабрикатов, замороженной недопеченной продукции привлекаются сторонние компании, индивидуальные предприниматели. Управление транспортом и транспортная логистика— это отдельная наука, отдельная специфика, нужно обладать специфическими знаниями, умениями, в том числе брать на себя риски перевозки. Сегодня потеря груза, здоровье водителя, здоровье окружающих — это всё большие-большие риски, поэтому это отдельная компания. Наши водители - это люди с железной самодисциплиной и огромными знаниями и умениями.

Здесь и далее все фото пресс-службы группы компаний DeLavant

А в хлебопечении и без этого достаточно собственных рисков. У нас опасное производство и много внимания уделяется именно вопросам безопасности. Так что директору хлебокомбината есть, за что отвечать кроме ещё и транспортных перевозок.

Мы гордимся своим продуктом, особенно тем, что производим его из пшеницы, ржи Юрьев-Польского района. Что малина, черная смородина в начинках у нас наша, владимирская. Я горжусь каждым человеком в нашей компании, потому что это люди с душой относятся к своему делу, работают не за страх, а на совесть. Мы получаем большое количество благодарностей от жителей области за свою работу , редко, но бывают и замечания. Группа компаний, люди , технологии, оборудование, продукт, это все живой, подвижный, быстроменяющийся единый механизм. Конечно, бывают срывы, бывают ошибки, и наш коллектив за это переживает и старается все быстро исправить.

Вот, чтобы гордость нашего коллектива и уважение людей, наших покупателей к нашему хлебу всегда была, этим круглосуточно должен и обязан заниматься и занимается руководители предприятий группы компаний Delavant.

Название DeLavant. Многие думают, что это международное предприятие с учетом иностранного капитала, но, похоже, это не так?

В стране действует более 10 крупных производственных компаний в области хлебопечения. Есть группы компаний, под управлением которых находятся более 20 хлебозаводов, мельниц и сельхоз подразделений. Когда меня или наших работников спрашивают: «Где ты работаешь?», мы, конечно, можем сказать: «Я работаю на Владимирской Хлебокомбинате», но точнее, правильнее и информативнее для слушателя, это то, что «Я работник Делаванта». Каждый из нас физически работает - в Юрьев-Польском, в Вязниках, во Владимире и так далее. Но именно усилиями всех компаний, каждого работника группы продукт будет выращен, переработан, произведен и доставлен до покупателя. Мы единый коллектив с едиными правилами и единым результатом.

Объединяющее название — DeLavant, также удобно для ведения переговоров, удобно для заключения контрактов, абсолютно понятно нашим не только зарубежным, но и российским партнерам, которые видят в нас вертикально-интегрированную структуру. Само слово означает «росток, рост, вперед», например, в романских языках. Кроме того, мы общаемся с более чем с 20 зарубежными странами. В иностранной терминологии, допустим, «Вязниковский хлебокомбинат» — это непроизносимое словосочетание. Группа компаний DeLavant так названа в том числе для облегчения общения с иностранными компаниями.

Я думаю, что ваши читатели хорошо осведомлены о том, что и оборудование, и ингредиентная база, и новые технологии в том числе и технологии производства хлебобулочных изделий — много приобреталось за рубежом у иностранных компаний в виду отсутствия похожего на внутреннем рынке.

Привычные для нас сегодня продукты такие как багет, круассан, чиабатта, множество зерновых хлебов, это хорошее заимствование зарубежных продуктов. Так кстати было и в СССР. Бриош, Кафекухен, Рахая, Карманьолы, Английский хлеб, Швейцарский блейкухен, Венские пирожки , Греческие косы, Хала все это названия и рецептуры хлебопеков СССР 1940 года. В мире надо брать лучшее. А наша компания российская, владимирская, и мы из мира хотим брать лучшее, лучшее для всех жителей страны и области.

Насколько трудно в условиях санкций работать с зарубежными партнерами, и как это сказалось на деятельности предприятия?

Как президент Российского союза пекарей я возглавляю подгруппу Министерства промышленности и торговли РФ по импортозамещению хлебопекарного оборудования. Нам удалось в этой группе собрать всех самых крупных российских производителей оборудования на рынке, поэтому мы знаем ситуацию в машиностроении изнутри и понимаем, как она развивается. Чтобы понять, как складываются отношения сейчас, нужно сказать о том, как это всё получилось.

В 90-х годах, после того как Советский Союз прекратил своё существование, у российского машиностроения даже шанса не было для того, чтобы хотя бы начать НИОКР [научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы], хотя бы начать конкурировать с иностранными компаниями по производительности, эргономики, надежности и производству широкого ассортимента требуемой продукции. На территорию СНГ огромным потоком хлынуло импортное оборудование, причём за самые приемлемые деньги. Это был такой напор уже разработанных, работающих механизмов, способных выпускать передовые продукты, которых у нас было в то время было крайне мало, что без госрегулирования этого вопроса весьма затруднительно было сохранить российское пищевое машиностроение. Вспомните, на весь Советский Союз в конце 80 годов было всего шесть наименований пирожных и четыре наименования хлеба, и всё это делалось, в подавляющем своем большинстве, в ручном варианте. Я не беру четыре завода, которые были модернизированы, опять же, импортным оборудованием - в 1986 году последняя отраслевая модернизация произошла.

То, что в таких условиях у нас вообще сохранились машиностроительные заводы, это, я бы сказал, индивидуальные примеры гражданского мужества, самоотверженности руководителей и где-то трудового героизма всего коллектива. В результате мы сегодня находимся в ситуации, когда на рынках есть ограниченное предложение импортного оборудования при ограниченном выборе российских аналогов и абсолютном отсутствии четкой и многолетней, рассчитанной не менее, чем на 25 лет программы модернизации отечественного машиностроения, которое требует, как базисный принцип, своего станкового парка - всем вашим читателям, конечно, понятно, что это взаимосвязанные вещи.

Когда мы вошли в 2020 год, уже было понятно, что мы сталкиваемся с новыми вызовами, когда из-за пандемии стали закрываться страны, прекратили приезжать специалисты, по пусконаладке. Стали затруднительны вопросы гарантийного обслуживания. Ведь мало оборудование купить, его нужно собрать, запустить, отладить и правильно эксплуатировать.

Сегодня мы оказались в еще более непредсказуемой ситуации, потому что весь мир разделился на три больших лагеря.

В первом лагере говорят: «Мы не будем работать с российскими компаниями ни при каких обстоятельствах». К сожалению, в эту группу вошли и мировые флагманы по разным направлениям в оборудовании. В технологической схеме выпуска , всеми нами любимого, батона «Дачный» участвует 8 компаний, включая российские и 14 инженерно-технических систем , более 22 технологических процессов.

Вы на своих предприятиях почувствовали это?

Конечно. А из второго лагеря доносится: «Да, наши правительства не хотят работать с Россией, но мы как частные компании готовы работать с россиянами через другие логистические схемы». Но что значит «другая логистика»? Это не только удорожание самой логистики и риски, которые закладывает эта компания при работе с российскими компаниями. Это еще и отсутствие каких бы то ни было гарантий, проблемы с обслуживанием оборудования, сложности с поставкой запчастей, не говоря уже о том, что сегодня хлебопекарная промышленность — это роботы, это автоматизация, IT-технологии. Даже резательно-упаковочные машины хлеба для индустриальных заводов это четыре мировых компаний и ни одного похожего аналога у нас. Программное обеспечение на этом оборудовании всегда находилось на обслуживании у зарубежных компаний. Сегодня наши айтишники должны это делать, но наши школы, наши высшие учебные заведения таких айтишников не готовят. Я не говорю про «звездочек», которые рождаются сами, в независимости от образовательных систем, будь она болонской или другой; я говорю о массовом выпуске специалистов. И есть третья группа наших партнеров, которые говорят: «Мы знаем Россию, мы любим Россию, мы будем с ней работать всегда». Но эта группа невелика.

Глобальные проблемы в отрасли ожидаются не в наступившем году, и не в следующем, а к 2029 году. Наш завод в последний раз получил новое импортное оборудование в январе 2022 года. Срок его активной жизни без капремонта порядка 5-7 лет, значит, если ситуация радикально не изменится, мы будем иметь серьёзнейшие проблемы в отсроченном периоде через это время. И то при условии, что оборудование всё это время будет поддерживаться в должном состоянии? А кто это будет делать? Сегодня, конечно, наши инженерные группы очень многое умеют делать, они очень стараются, учатся, но они не смогут, допустим, заменить компьютерный блок, который нечаянно разбил погрузчик. Этот блок должен быть, условно, российского производства, но таких российских производств пока нет. Надеемся, что в ближайшие годы будут.

И как работается в таких условиях, когда никаких гарантий нет и сплошная неопределённость?

Мы начали работать в таких условиях в 2020 году, когда уже понятно было, что пандемия начала набирать обороты и Владимирская область закрывалась, как закрывались другие регионы, которые сами производят масло, маргарины, дрожжи, муку. Мы каждый день не знали, что будет завтра. Поэтому с 2020 года по 2023 год мы научились жить в системе неопределенности; все наши службы научились решать не повторяющиеся, нелинейные задачи. Мы живем так каждый день, потому что, если сегодня электронный блок, контроллер выходит из строя — это проблема. Если сегодня сложная запчасть, которую мы не можем заказать на российском рынке, выходит из строя — это проблема. Те запчасти, в которых участвует Siemens или другие компании, подобные Siemens, мы вынуждены заказывать сразу в двойном комплекте, а эти запчасти очень дорогие, они все в зоне евро находятся. Конечно, нагрузка возрастает на всех и вся — на бюджет, на людей и на руководителей подразделений.

С 2020 года мы научились решать то, чего мы вообще не должны решать как просто хлебопеки. Да, мы продолжаем учиться, пытаемся сделать много того, чего раньше никогда не делали.

Нам пришлось открыть представительство в Сербии для того, чтобы поставлять те части и механизмы, которые не поставляются и не производятся у нас в России или срок их поставки вырос с 5 дней до трех месяцев. Это дополнительно не только расходы, но и психологическое давление на управленческий персонал.

Вы это говорите в открытую, да? Юридическое лицо в Сербии закупает те вещи, которые…

Большое количество иностранных представительств закрылось, многие остались под российским флагом, но лишились технической поддержки бывших своих партнеров. А это наше представительство. Оно действует в рамках законодательства - и сербского, и российского.

Без него мы сегодня не получали бы термомасло, мы бы сегодня не получали ножей, которые используются в резательных машинах, мы не получали бы тефлоновых изделий специфичных, не общего назначения, и мы не получали бы контроллеров и многое другое. Это говорит о том, что сегодня мы должны бежать быстрее, чем мы могли себе позволить вчера. Придумывать и решать то, о чем вчера еще и представления не имели.

То, что вы рассказываете, это ваше ноу-хау, или это характерно в целом для отрасли?

Многие заводы, особенно московские, уверен, что и крупные владимирские предприятия пищевой индустрии или сами открывают представительства в дружественных странах или используют свои внутрикорпоративные связи для использования таких механизмов. Представительство функционирует и многим помогает нам, и очень много оттуда приходит в том числе технологической, маркетинговой и инженерной полезной информации и непосредственных материалов, которые нам необходимы.

У вас на предприятии часть сотрудников-мужчин по возрасту подлежит мобилизации. Многих из них призвали в рамках частичной мобилизации?

В чём в чём, а Советский Союз и Россия в части войн разбирался очень хорошо, правда? Давайте посмотрим, вообще откуда у нас взялись все брони и все правила мобилизации.

В 1943 году были понятны ошибки, которые были допущены в начале Великой Отечественной войны. Было принято решение о том, что некоторые подходы к бронированию от мобилизации подлежат пересмотру, и были введены новые правила.

Понимаете, бронирование — это не «слава богу, меня не взяли». Это государство определяет тех, кто должен остаться, чтобы все жители вне военных действий меньше всего почувствовали на себе их последствия. Для этого нужно определить критически важный для тыла набор специальностей и предприятий. Тыловые воинские части, промышленные предприятия, граждан, детей, больных, заключенных, тех же военных и так далее, невозможно обеспечить всем необходимым без создания этих систем бронирования. Выбирались те, кто должен быть на брони. Тогда они выбирались, исходя из той формы хозяйствования, из того развития промышленности, который был на период 1943 года — в отрасли весь хлеб выпекался руками. Пекари были в возрасте за 40. Так население жило, так жили заводы. Развитие промышленности с тех пор по другому пути пошло: роботы, автоматизация, сложные инженерно-технические системы. Сегодня у нас пекарь — это парень, которому от 21 года до 35 лет, потому что в более старшем возрасте он растёт - становится оператором линии, начальником или руководителем. Нет у нас сегодня парня-пекаря 46 лет, который руками печет хлеб, но система бронирования осталась прежняя.

Вот, есть, например, военное предприятие, выпускающее снаряды. А что, снаряды выпускаются без инженеров? Без водителей погрузчиков? Без бухгалтеров или экономистов? И тогда в военпроме говорят: «Нет-нет-нет, завод — это система, которая выпускает снаряды, система, которую трогать нельзя, потому что в этой системе нет лишних людей». А что же происходит с хлебопеками, если мы называем хлеб важным продуктом?

Ведь нет больше продукта подобного! Во время жесточайших, ужасных, бесчеловечных экспериментов и событий в нашей жизни людей кормили хлебом и водой, и они после этого через год восстанавливали своё здоровье и доживали до глубокой старости. Есть такие примеры на мясе? На молоке? На кефире? Нет таких примеров.

Если мы говорим, что хлеб должен выпускаться, а хлебозаводы - и это правило нашей страны - постоянно находятся под мобилизационными заданиями, то как можно подходить к нашей системе по-другому, чем к ВПК? Как мы можем выпустить хлеб, если у меня забрать погрузчиков или водителей? Если у меня забрать инженеров? Если забрать грузчиков? Кто будет выпускать хлеб? Какой виртуальный пекарь это сделает? Нет виртуальной женщины, которая заменит реального пекаря, потому что сегодня по государственной программе наш владимирский колледж готовит пекаря в течение двух с половиной лет.

Я не могу на работу взять школьника и поставить сюда на завод. Даже если он самый замечательный в мире мальчик, он просто не справится с управлением сложнейшими инженерно-техническими системами.

Сегодня должен быть поставлен вопрос по пересмотру общего подхода к мобилизации. Если мы хотим, чтобы у людей в любое трудное время было всё необходимое, бронь нужна на конкретные отрасли, предприятия, на производителей тех или иных продуктов. При этом забронированные должны чётко понимать, что это — не освобождение от мобилизации, а наложение дополнительных обязательств, в том числе усиление дисциплины, интенсивности работы, и наши сотрудники это хорошо понимают.

Некоторые вашими сотрудники говорят, что среди них были такие разговоры: «А как так? Все идут, мы тоже готовы». Есть такие случаи, когда люди говорят, что они чувствуют себя неловко, когда кто-то находится в зоне СВО, а они здесь?

Во-первых, у нас есть добровольцы, которых мы собрали и торжественно отправили в зону проведения специальной военной операции. Во-вторых, ко мне приходят ребята и говорят: «Вы знаете, у меня бронь, а я хочу пойти в зону СВО». Я в принципе ему отвечаю так же, как во время Великой Отечественной войны отвечали председателю колхоза, или технологу, который хотел пойти на войну: «Тебе Родина приказала, где выполнять свой долг? Здесь? Выполняй! Лучше работай, больше работай — вот, твой подвиг. Твой подвиг на трудовом фронте».

Не даром были уроки «Победа ковалась в тылу». Ежегодные уроки в школах, институтах, на предприятиях. Подчеркивалась важность тыла для любых ситуаций нашей страны, всем понятно , что солдат голодным не воюет, а работник ВПК без достаточных калорий и полноценного питания никудышный работник. В Ессентуках есть памятник работникам тыла. Там есть замечательная надпись, которая почти дословно такая: «Медали в окопах и медали в тылу льются из одного и того же металла». И это выстраданная нашими дедами правда. Государство определяет, где тебе быть и где ты полезен государству в любые периоды нашего времени.

Да и об Указе Президента РФ N20 о Доктрине продовольственной безопасности никому забывать не стоит. Здесь требуется, актуальный для нашего времени, государственный подход и этот подход мы видим в руководстве Владимирской области и в руководстве районов, городов, у людей в погонах, которые отвечают и за мобилизацию и за всю страну в целом.

Когда речь заходит о цене хлеба, государство просит не задирать цены. Хлеб сейчас стоит дороже, чем два года назад. А как удается цены сдерживать, чтобы рост не был лавинообразным?

Во-первых, хлебопекарная отрасль всегда была высоко политизированной, к сожалению. Хотя если ваши читатели задумаются, то точно скажут, главный продукт страны - это чистая питьевая вода, а не просто безопасная. Посмотрите, что произошло в пищевой индустрии. Если мы возьмём хлебопекарную и молочную отрасли с мясопереработкой, все три направления являются основой продуктовой корзины населения. Вода, как не странно в этот список не вошла. Если мы посмотрим, что из этого и насколько подорожало, то мы увидим, что от 50% подорожали все виды продуктовых линеек, за исключением хлеба. Такого удорожания нет при росте цен на сырье, энергоносители, топливо. Как так?

Некоторые думают, что хлебопеки получают достаточно государственной помощи, но это, мягко говоря, не так. В разных регионах есть региональная поддержка, но она зависит и от политики субъекта и толщины кошелька бюджета. Например, достаточные и всесторонние меры поддержки в Татарстане. Для всей страны в 2020 году приняли решение компенсации части затрат в размере 2.5 рубля за килограмм фактически двух сортов хлеба . Но и тогда она была недостаточной. И есть всего две программы, которыми в России мало кто может пользоваться , так как это просто банковский кредит с компенсацией банковской ставки. Во Владимирской области все существующие меры поддержки есть.

Хлебопеки не заинтересованы в поднятии цен, но чтобы, несмотря на рост всего и вся, цены были стабильны нужны системные, постоянные меры поддержки и меры прямого финансирования из федерального бюджета. 2.5 рубля на килограмм получили все заводы? Кто смог, тот получил. И это тоже тяжелый вопрос. Вначале отрасль довели до ручки, а затем предложили помощь, фактически через обыкновенный порядок банковского кредитования или через условия отсутствия налоговой задолженности, да еще и задавив предприятие запретом на повышение цены на конечный самый массовый продукт. При этом цены на все сырье, материалы от поставщиков, рост цен на товары госмонополий и ЖКХ никак не ограничиваются. Этот вопрос наш Союз хлебопёков неоднократно выносил на обсуждение отраслевых министерств, и на уровень профильного вице-премьера правительства.

При том что производители зерна тоже получают от государства несвязанную поддержку на гектар пашни.

10 тысяч рублей на гектар? Кто-то, я думаю, точно представляет себе, что такое обработать один гектар, даже «Кировцем», и собрать с него урожай? Даже если использовать Акрос Россельмаш - это колоссальные затраты. А в «конюшнях»наших Владимирских сельхозтоваропроизводителей стоят мощные импортные машины Claas и John Deere, каждая по цене сопоставима с квартирой в Москве. И при таких раскладах 10 тысяч рублей на гектар пашни — это мера поддержки?! Поэтому мы и говорим о том, что никакой комплексной программы поддержки хлебопекарной отрасли не существует. Есть разовые выборочные меры, которые не дают умереть, как говорится.

Как же тогда происходит сдерживание цен?

Мы сейчас убираем командно-административный метод регулирования цен и говорим о другом: фактически хлебозавод имеет линейку где-то в 234-236 наименований продукции. Это очень большая линейка, ее очень сложно поддерживать, но так выстроен наш хлебопекарный рынок в России. За рубежом такого количество продукта не производит ни один завод.

236 наименований только у вас?

Да, только у нас.

Вы имеете в виду, что поддержание жизни на производстве идет за счет того, что выпускаются сушки, баранки, слойки и прочие круассаны?

Хлебопеки в России вынуждены снимать часть затрат с привычных всем батонов и буханок, чтобы переложить их на другие виды продукции, которые нацелены на слои населения с более высокой покупательской способностью или относятся не к жизненно важным.

Что мы получим, если вдруг так окажется, не дай бог, как это было в кризисные 1996-1998 годы, когда покупательская способность населения резко снизится, люди перестанут покупать приятные, вкусные продукты, ради удовольствия, а перейдут просто на ржаной и пшеничный хлеб ради насыщения? Подавляющее большинство хлебозаводов страны этого не выдержит, потому что будет невозможно за счет внутреннего перераспределения затрат сделать цену этого хлеба доступной для большинства людей.

Какая же должна быть цена на хлеб? Это такой вроде бы вопрос и исторический, и риторический, и философский. Но Есть Росстат. У него есть расчетная цена стоимости «Дарницкого» хлеба, но как бы там ни считали, чтобы там не выдумывали, меньше 54 рубля за килограмм не может быть? и это в ценах 2021 года. Это заводская цена. И ещё торговая наценка есть. Я как президент Российского союза пекарей с группой коллег объехал более 40 регионов за два года — Дальний Восток, Чукотку, Урал, Сибирь, практически всю Арктику, юг страны — мы четко видели наценку предприятий торговли на хлеб — она составляет от 32% до 120%. Тогда подождите: если 32% это нормально, чтобы продавать хлеб и компенсировать затраты на его продажу и получать прибыль, то логично, что производитель должен иметь рентабельность производства, сопоставимую с этой цифрой? А тогда сколько же хлебозавод получает? У нас есть опять же данные, которые опубликованы по отрасли: из пандемийного 2022 года заводы вышли с рентабельностью минус 1,5%, а у лидеров отрасли этот показатель составил всего лишь плюс 6% рентабельности - меньше, чем ставка по вкладу на банковский депозит.

Хлебопекарная отрасль сегодня требует экономического пересмотра. Когда нам говорят: «А давайте цена хлеба будет дешевая?» Мы отвечаем: «Давайте!». Только получится вот что: в отрасли будут самые низкие зарплаты в пищевой промышленности в целом, что мы уже наблюдаем. Самые низкие зарплаты из всей пищевой индустрии — это у хлебопеков. Ниже нет. Не существует. Нижний Новгород — 20 тысяч рублей; Муром — 21 тысяча рублей зарплата. Кто сегодня из молодого поколения придет на 21 тысячу в ночную смену, чтобы потом сутки просто приходить в себя? Мы не видим сегодня очередей молодежи у проходных на заводах.

Мы хотим, чтобы хлеб стоил дешево? Отлично, замечательно, это хороший посыл. Мы тоже «за». Только кто будет компенсировать зарплаты рабочим, водителям и по цепочке мукомолам, трактористам, агрономам так, что бы и они могли жить достойно? А их в основном ночной труд в тяжелейших температурных и физических условиях во сколько оценить?

Мы сегодня едим тот хлеб, для создания которого тракторист в поле вышел ещё в прошлом году, и ему заплатили за это, мало, но заплатили. Вот что такое хлеб. Мы сегодня едим тот продукт, который начали выращивать год назад. И мы всем, кто участвует в этом процессе — от агрономов до маркетологов - за это заплатили. Хлеб, если можно так образно сказать, это огромный потребитель и конечный плательщик широчайшего спектра товаров сельхозтоваропроизводителей и потребитель услуг 12 отраслей промышленности. Хлебозавод в конечном итоге платит за весь этот годовой сельскохозяйственный цикл и ежемесячно оплачивает до 1000 товаров и услуг, создавая и поддерживая вокруг себя большое количество трудовых мест, индивидуальных предпринимателей, КФХ, СПК, мелькомбинатов , масложировых, сахарных и дрожжевых заводов, машиностроения, строительных компаний и других компаний.

Если мы сравним цену на килограмм хлеба со стоимостью бутылки любой воды - хоть местного производства, хоть московского, или даже откуда-то издалека привезенную - это несопоставимая цена для литра воды, налитого в бутылку ПЭТ, и для хлеба, производство которого занимает год с участием представителей огромного количества смежных отраслей и высоких технологий. У нас в каждой буханке труд рабочих двенадцати отраслей! Например, вода одной Российской популярной марки с иностранным капиталом, наверное, уже российским капиталом, там - честные ребята, и они пишут, что у них вода из централизованного водоисточника. А что это такое? Это кран, который течет у нас в квартире. Да, через фильтры. И всё. И стоимость её в 1,5-2 раза выше, чем стоимость буханки хлеба? Замечательно! Вот результат дисбалансированного подхода, когда в отрасли 100 лет избыточное госрегулирование. В СССР государство за каждый шаг датировало производство хлеба, от поля до полки магазина, но в начале девяностых всё это прекратилось. Нам просто сказали: «Слушайте, ну хлеб же стоил дешево, пусть и стоит дешево». А теперь без всяких субсидий и помощи? Как же так?

Если мы сегодня пересчитаем стоимость советской бутылки молока за 20 копеек и полбуханки чёрного за 10 копеек в современные цены, с учётом дефлятора и современных реалий, то мы увидим, что хлеб-то практически не подорожал.

Боюсь спрашивать про кадры и их подготовку.

Мы все знаем, что раньше хлеб делали руками. А сегодня сколько молодых людей и девчат готовы делать руками, допустим, 180 тонн продукции в сутки? Сколько мы таких людей найдем? Во Владимирской области проживают около 1,3 миллиона человек, и я думаю, если мы найдем из них 100 , и то слава богу! Но нам нужно не 100, нам нужно 900 таких человек и то их не хватит , чтобы выпустить такой объем и разнообразие продукции, но их столько нет на рынке труда, потому что молодые девчата и ребята сегодня хотят работать в других условиях - на автоматизированной линии, чтобы роботы стояли, чтобы механизация была, и они будут управлять всем этим. Да, это тяжелая работа, но это - совсем не тот, даже 30 летней давности - ручной труд. Поэтому пекарь условное название профессии. Это сегодня собирательный образ высококвалифицированного специалиста, понимающего технологию и бизнес-процессы выпуска хлебобулочных изделий с компьютерными навыками.

Российский Союз пекарей, группа компаний DeLavant много делает, чтобы такие кадры готовились и оставались в отрасли. При поддержке областной администрации и лично Анзора Михайловича Саралидзе - ректора ВлГУ им Столетовых - на заводе мы открыли свою кафедру «Продукты питания из растительного сырья», работаем со студентами других вузов страны, особенно с московским Росбиотехом, Ивановским химико-технологическим университетом. Работаем с нашими среднеспециальными учебными заведениями, например, с Владимирским технологическим колледжем, Владимирским экономико-технологическим колледжем. Мы плотно взаимодействуем с московской Международной промышленной Академией, с Санкт-Петербургским институтом управления и пищевых технологий и многими другими. Работаем со школами по профориентации начиная с 1 класса. 1500 Владимирских школьников в год посещает наши заводы. В этом году с помощью областной администрации начинаем программу профориентации и подготовки кадров с детскими домами. Интересный, очен важный и со многими трудностями проект. Единственные в России по количеству участвующих детей ежегодный конкурс-праздник «Первоклассник» , который 25 лет проводит группа компаний DeLavant, в этом году поздравил с первым классом более 17500 детишек, которым с детства пытаемся прививать уважение к хлебу и уважение к труду хлебопека.

На 2023 год Советом директоров принят большой пакет социальных программ для работников предприятия, особенно рабочих специальностей. Для привлечения молодых специалистов на предприятия группы компаний DeLavant мы обратились к руководству города Владимир о выделении земельного участка для строительства для сотрудников жилого, двух подъездного дома за счет денежных средств предприятия. Наше предложение обещали рассмотреть. Вопросы детского сада , школы, также обсуждаются и находят свое решение с помощью областной и городской администрации, с помощью неравнодушных руководителей дошкольных и образовательных учреждений. И если на сегодняшний день дефицит кадров по хлебопекарной отрасли составляет в среднем 32%, то по нашей группе меньше 10%. Что же касается государственных программ подготовки специалистов, то в этом вопросе много проблем. Еще на целый отдельный наш разговор.

Как дальше будет отрасль развиваться?

Почему в целом по отрасли такой серьёзный кадровый дефицит? Во-первых, молодежь не очень-то хочет сегодня идти в ночные смены и круглосуточно работать. Второе: абсолютно нет государственной программы, как в Финляндии, популяризации хлеба. Если хлеб — это традиция Российской культуры, хлеб - полезный и ценный продукт сбалансированного питания, ржано-пшеничные и ряд других хлебобулочных продуктов считаются диетическими и профилактическими, тогда должна быть государственная программа популяризации самого продукта и профессии. Это не может сделать ни Союз хлебопёков, ни отдельное предприятие, это должна быть государственная программа популяризации хлеба и особенно профессии. Как раньше всех агитировали в летчики, космонавты, пограничники, военные, или как сегодня на всех углах говорят о важности профессии учителя, врача и так далее. Про хлеб и тех, кто его печёт, ничего этого нет. Но при этом мы говорим, что хлеб - продукт важный, что хлеб - всему голова, что хлеб на стол, и стол — престол. Уж лучше бы без лозунгов, а по делу.

Второй глобальный вопрос, стоящий перед страной, споры вокруг будущего отрасли, которые заключаются в нескольких вопросах. Первый: «Чем крупнее предприятие, чем больше оно было автоматизировано, чем больше оно было роботизировано и являлось лидером на рынке, тем быстрее у него наступит кризисная ситуация в ближайшие пять лет». Почему? Запчасти, трудовые ресурсы, их качество и так далее, обслуживание, доступ к запчастям и механизмам, возможность их перевода на ручной режим какой-то. Это всё ограничено в крупных автоматизированных предприятиях, например, в Москве, Подмосковье, Екатеринбурге, Ростовской, Волгоградской областях и так далее, которые были построены или модернизированы несколько лет назад.

Второй вопрос: жизнеспособнее ли те предприятия, у которых минимальная автоматизация и роботизация, большая доля ручного труда? Это огромное количество по всей стране предприятий похожих на районные предприятия Мурома, Александрова, Гусь-Хрустального, Кольчугино, Покрова, Вязников и так далее. Что будет , если к отрасли не будут применен новый, комплексный , системный , государственно-частный подход?

Какое мое экспертное мнение? Я думаю, что промышленность России за все годы доказала убедительную живучесть и нахождение выхода из любой сложной ситуации. Наверно, этот опыт переходных времен глубоко пригодится нам в ближайшей перспективе. Только мы точно знаем, что уже в 2023 году малые предприятия с ручным трудом страну уже не накормят, никакого выполнения Доктрины продовольственной безопасности не может быть без крупных пищевых, высоко автоматизированных, роботизированных производств.

Я думаю, что высокомеханизированные, автоматизированные и роботизированные предприятия найдут не только деньги, но и придумают решения, найдут возможности для выхода из создавшейся ситуации. Будет ли это дешевле? Нет. Это будет значительно дороже. Что это повлечет за собой? Это повлечет за собой уменьшение инвестиций в развитие отрасли. Мы знаем с вами, ваши читатели прекрасно знают, потому что они все люди имеющие высшее образование и все понимают, что как только инвестиционный поток в любую отрасль уменьшается, значит, через 15 лет это будет проблема совсем другого порядка.

Группа компаний DeLavant собирается открыть производства во Владимире и у деревни Хрястово в Собинском районе. Это правда?

К этому вопросу я должен вам вначале вот что сказать. Когда я нахожусь на Сахалине или на Чукотке или в другом регионе России, заходя в местный магазин, вижу там «Вязанку» или колбасу «Владимирского стандарта», то рядом стоящим людям говорю, что я с Владимира, и это владимирская продукция. И чаще всего говорят: «Да вы что?! Правда, что ли?! Мы ее часто покупаем. Нам нравится» Да, конечно, это аплодисменты нашим владимирским компаниям-производителям, их коллективам и руководителям, но гордость-то в целом возникает за нашу Владимирскую область и что каждый из нас имеет отношение к владимирской продукции, которая сегодня продается по всей России и за рубежом. И мы хотим, чтобы Владимирская область гордилась своим хлебопечением. Для того чтобы она им гордилась, недостаточно делать просто хороший продукт. Мы должны стать лидерами по производству хлебобулочных изделий. Мы сегодня много продукции отправляем в Костромскую, Ярославскую, Ивановскую области, «закрываем» часть Московской. И мы должны сохранить эти лидирующие позиции. Это большой шанс для того, чтобы Владимирская область, во-первых, увеличила свой ВРП [внутренний региональный продукт] в части хлеба и хлебобулочных изделий, кроме того, это дополнительная гордость жителям Владимирской области, которая сегодня кормит ближайшие регионы. Чтобы сохранить это лидерство, нам необходимо сегодня расширять производство. Для этого, конечно, мы бы очень хотели получить административную и финансовую помощь от государства. Об этом мы говорим с городом Владимиром, Владимирской областью, и находим там слова поддержки в этом направлении.

Только слова?

Да, пока слова. Но слово - это важное начало любого процесса. Нам нужно выйти на новую площадку, потому что Владимирский хлебокомбинат, где мы сейчас находимся, достигает своих пределов. У нас сегодня проектируется линия по производству двух тонн хлебобулочных изделий в час на Вязниковском хлебокомбинате. Это создаст 20 новых рабочих мест, это даст дополнительные налоговые поступления в бюджет Вязниковского района и области.

У нас на Владимирском хлебокомбинате нет места размещения новых линий такого большого масштаба, а нам нужны именно масштабные линии. Мы рассматриваем сегодня поселок РТС для размещения новых мощностей.

А с проектом в Хрястово произошла очень простая история. Он вошел в перечень приоритетных проектов Владимирской области но, к сожалению, предыдущим руководством Владимирской области по этому направлению не было сделано ничего. А что нужно? А нужны газ, вода, канализация, подъезды , электроэнергия. А нужно то, чтобы мы получили через банки 4,5 миллиарда рублей для того, чтобы выйти на площадку. Это глобальный проект, который поставил бы Владимирскую область по производству хлебобулочных изделий в один ряд с Москвой и Московской областью, которым удалось реализовать аналогичные, не побоюсь сказать исторические проекты. В Москве есть налоговые льготы по четырем основным видам налогов. Это им в том числе помогло выйти на инвестиционную площадку. У них другие подходы к подводу необходимых коммуникаций к инвестиционным площадкам. Я надеюсь, что и у нас изменится подход с приходом нового руководства. Мы проговаривали и возможности государственно-частного партнерства в этом проекте. Мы говорили о том, чтобы Владимирская область выступила в этом проекте со-гарантом для банковских структур, потому что у нас нет другого механизма привлечения средств кроме банков.

А из текущего, пока, у нас хотят отрезать так необходимой для технологии производства хлеба часть территории Владимирского хлебокомбината. Ввести ограничения по использованию другой части территории, что лишит нас складов, без которых не бывает никакого производства. Это нанесет непоправимый удар по заводу. Этот вопрос, я на это очень надеюсь, мы еще будем обсуждать с руководством области.

4,5 миллиарда и тогда это всё можно будет сделать на площадке в Хрястово?

Да. Где-то 700 новых рабочих мест можно создать. Это даст рост налоговых поступлений в два раза, по сравнению с сегодняшними. Если на сегодня хлебокомбинат является одним из ключевых налогоплательщиков города Владимир, то он станет одним из крупнейших налогоплательщиков Владимирской области. Это проект, который даст много возможностей. Мы же сегодня видим, сколько реализованные проекты компаний Mondelez и Ferrero дают налоговых поступлений области, правда?

Они входят в десятку крупнейших налогоплательщиков в области.

Вот именно, и мы могли бы стать одним из них.

Идея федеральной программы «Хлеб для Заполярья» родилась во Владимире. Она направлена на то, чтобы жители северных территорий имели доступ к не баснословно дорогому хлебу. В какой она стадии?

Это другой подход к организации Северного завоза. Он долго обсуждался, кулуарно, на территориях, в том числе и в Российском союзе пекарей.

Когда мы посетили Арктику, Север, труднодоступные населенные пункты Урала, Сибири, Заполярья, Дальнего Востока мы увидели Северный завоз как основу продовольственной безопасности наших военных баз, населенных пунктов, разработок месторождений, добычи нефти, газа и различных ценных полезных ископаемых, который закладывался в 1920 году. Тогда никакой другой технологии, кроме как привезти туда муку, масло, дрожжи, не было абсолютно. Сегодня мы живем в XXI веке, и технологии изменились, в том числе в хлебопечении. Они давно применяются в рыбной промышленности, они давно применяются в мясной промышленности, но в хлебной промышленности России технологии заморозки хлебобулочных изделий стали широко применяться только лет 20 назад. И новые технологии сегодня позволяют полностью изменить подход к Северному завозу.

Зачем везти в Арктику подсолнечное масло или маргарины, дрожжи, которые нужно постоянно хранить при температуре +21 градус? Зачем покупать муку в Ставрополье, Рязани или Санкт-Петербурге и везти ее в Арктику для того, чтобы хранить при плюсовой температуре, бороться с мышами, крысами, с потерями, и совсем остальным? На территориях, где каждый специалист , технолог на вес золота и их там постоянный дефицит? Чтобы просто выпечь хлеб? Сегодняшние технологии позволяют это сделать лучше, качественнее и многообразнее на тех территориях, где есть избыточная сырьевая база, где развита индустриальные возможности и технологии заморозки, как, например, во Владимирской области.

Более того, в Арктике нужен хлеб, обогащенный микронутриентами. Это витаминные группы, минералы различные, которые поддерживают функциональное состояние населения на должном уровне, особенно в условиях длительного сезона отсутствия солнца или его полугодичного присутствия, где предельные физические и психологические нагрузки. Это надо учитывать.

Где обогащать хлеб микронутриентами? В Арктике? Наверно, при сегодняшних технологиях, нет. Мы сегодня говорим о том, что тот подход к организации Северного завоза, с имеющимися новыми технологиями может быть изменен, чтобы жители Арктических территорий имели обогащенный продукт любого ассортимента — как во Владимире, Владивостоке, Тюмени, Южно-Сахалинске, Москве и Санкт-Петербурге, потому что люди там работают тоже современные. Там не работают люди 1920-х годов рождения, которые благодарили Бога за наличие любого ржаного или пшеничного хлеба. Большинство из тех, кто сегодня трудится в Арктике, приехали туда на работу вахтовым методом с наших же территорий, и нужно хоть в чём-то воссоздать привычный для них уровень жизни и питания.

Современные хлебозаводы могут сделать любой ассортимент, обогащенный микронутриентами, и для хранения продукции нужна просто электроэнергия и розетка. На тех территориях, где вечный лед, вечный снег, там даже розетки не нужно, чтобы поддерживать минусовую температуру для хранения хлебобулочных изделий. Одного сорокафутового контейнера на любой территории хватит хоть на полгода, хоть на год. Если не хватит, то не нужна даже площадка для приземления, чтобы его привезти. Его просто нужно сбросить с парашютом.

То есть речь идет о производстве замороженной продукции, которую просто…

Надо разморозить. Поезду, вертолету или каравану из судов без разницы, что везти, поэтому в них надо загружать не ингредиенты, а уже готовый хлеб в замороженном виде. Прежде чем его есть, его надо просто поместить в тепло.

В Арктике есть территории, где живет менее 50 человек. Зачем там выпекать хлеб? Зачем туда возить заскорузлый готовый хлеб вертолётами, лётный час которого стоит 800 тысяч рублей в Арктике, когда мы можем поставить туда контейнер и любитель хоть круассанов может каждый день на завтрак съедать его и этих круассанов ему хватит хоть на год?

Эта тема будет реализована, только если вся хлебопекарная отрасль к ней подключится?

Должны быть изменены принципы организации Северного завоза - это вопрос государственной политики. Предприятия хлебопекарной промышленности, которые особенно расположены в зоне сырьевых избытков, должны включиться в тему поставок в Арктику. Некоторые территории, которые имеют сырьевой избыток, не имеют технологий соответствующих, а у Владимирской области есть ряд преимуществ в этом. Она имеет, во-первых, технологии, высокоразвитые производства, кроме этого, рядом находятся зоны с избыточными ресурсами для производства хлебобулочных изделий. В том числе и по этому вопросу Российский Союз пекарей в 2023 году готовит совещание в Мурманске и Арктический хлебопекарный форум в Нарьян-Маре, в котором примут участие в том числе и специалисты группы компаний DeLavant .

Telegram-канал Зебра ТВ: новости в удобном формате.