Корни этого топонима уходят в середину XIX века, когда Алексей Николаевич Рахманов — попечитель Владимирской гимназии, предводитель владимирского дворянства и один из организаторов народного ополчения во время Крымской войны организовал перевоз через Клязьму.
Детство… 20 «серебряных» советских копеек в кулаке – и вечером доброжелательная, но строгая женщина или сухой, глухо покашливающий старик перевозят тебя из городской поймы в заречную августовскую сказку. Не скрипят уключины, нет романтического паруса, а над рекой туго натянут металлический трос, который перевозчик перебирает прямо руками в брезентовых рукавицах. Низкое тёмное небо, запах реки, редкие звёзды.
Лодка, шурша, втыкается в прибрежный песок противоположного берега, лёгкий толчок и все, толпясь, высаживаются. Курильщики чиркают спичками, освещая абрисы лиц, женщины подхватывают сумки с продуктами. На берегу кирпичный домик с тусклой лампочкой над входом, там перевозчики отдыхают, поджидая пассажиров, спят и скрываются от дождей. Внутри стены его выкрашены густо-синей краской, стоит металлическая печка, стол с вытертой скатертью, топчаны, тумбочки, чёрно-белый телевизор «Горизонт».
У реки свежо, ветки прибрежных ив в вечерней росе. Песчаная тропинка, освещаемая фонариками, петляет среди ивняка, затем выходит на сосновые душистые и ещё тёплые даже в августовских росных сумерках косогоры. Дорогой приходится обходить коровьи «лепёшки», кто-то не заметил и наступил, звонкий смех, брань, божба. А впереди – турбаза «Ладога»: плеск воды в умывальниках, не совсем трезвые голоса, далёкие звуки нестареющей Boney M, глухие удары по мячу.
Встречают тебя горящие окна типовых домиков, нитки скрюченных грибов, растянутых у крылец. Родные люди, оставившие тебе на ужин холодное пюре и застывшую котлету из столовой и вскипятившие в стакане электрическим кипятильником чай из воды, стоящей в стеклянном графине.
Раннее утро. Обитатели «Ладоги» идут в столовую, где отоваривают завтрак на заводские талоны, кто-то, захватив булки из столовой, отправляется на рыбалку на Клязьму или на одноимённую Рахмановскую старицу. Рахмановская старица расположена в центральной пойме клязьминского правобережья, у турбазы «Ладога». У Рахмановской старицы стоял дощатый зелёный лодочный сарай, где выдавали ключи от лодок, прикованных к пирсу висячими замками. Лодки брали чаще для водных прогулок или рыбалки. Ключи часто случайно топили, потом по совету одного инженера с ВХЗ их снабдили пенопластовыми брелоками.
У спуска к воде выбеленные фигуры девушек-купальщиц с уточнёнными костровым углём каким-то хулиганом подробностями женской анатомии. Далее стеклянный павильон «аквариум» со шторами и огромными деревянными резными шахматами внутри. Вечером там гремела дискотека. Сосны, тишина, голоса синиц и шуршание поползней по коре, запах дубовой листвы, пригретой солнцем…
В 1976 году решением исполнительного комитета Владимирского областного Совета народных депутатов «О признании водных объектов области памятниками природы и передаче их под охрану предприятиям, организациям и учреждениям» старичное озеро Рахмановская старица получила охранный статус.
Берега её поросли раскидистыми дубами, чёрной ольхой и непролазными черёмушниками. Во втором ярусе пойменного леса – заросли шиповника с пунцовыми сладкими ягодами, душистая дикая смородина, а дно покрывает вязкий и чёрный ил, нашпигованный острыми раковинами перловиц и прудовиков. Вода малопрозрачная, но чистая. Попробуйте чай из побегов смородины или отмытых корней шиповника! Именно корней, а не ягод – и этот напиток, уверен, вам понравится. Далеко до этого вкуса чайным суррогатам в пакетиках, массово заполнившим сейчас наши прилавки. Летом озеро совсем не имеет сообщения с рекой Клязьмой, а протока, мелея, зарастает зелёной стеной осок, где шныряют камышницы и проплывают выводки крякв.
По свидетельству ботаника Михаила Шилова, много сделавшего для охраны озёр края, это один из самых богатых по видовому составу плавающих, погружённых в воду и растущих у берега сосудистых растений водоём, а главное – расположенный совсем рядом с городом! С лодки видны трубы владимирской ТЭЦ и циклопические, напоминающие шахматные ладьи градирни. Ботаническое богатство объясняется многообразием местообитаний, разностью глубин, а также разной освещённостью толщи воды.
Озеро было объявлено памятником природы в целях сохранения водяного ореха, который у нас на окских берегах ещё называют «чилимом» или «рогульником». До 1940 года в этом озере водяной орех встречался густо, часто образуя сплошные заросли. В 60-х годах прошлого столетия он попадался исследователям уже реже, в 1970 году отмечено даже некоторое увеличение растений ореха в этом водоёме, но 30 августа 1978 года при тщательном обследовании водоёма с лодки водяной орех обнаружить вообще не удалось. Вероятно, он истреблён отдыхающими турбазы «Ладога», массово катавшимися на лодках в течение всего тёплого сезона по озёрной глади и собиравшими орехи. А может, дело в возросшей посещаемости турбазы, имевшей всесоюзный статус, и загрязнением вод озера? Ведь так часто все эти «природно-охранные статусы» были в СССР лишь на бумаге.
Сейчас постепенно популяция рогульника, говорят, восстанавливается, но до прежнего обилия далеко. Кроме водяного ореха в Рахмановской старице произрастает водяной папоротник – сальвиния плавающая, занесённая в Красную книгу Владимирской области. Её изящные вайи, напоминающие вылепленные из зелёного воска листочки майской рябины (именно майской, когда они зелено-нежны), плавают среди розеток похожего на маленькую агаву колючего телореза. Водокрас лягушачий, вех ядовитый, элодея канадская, рогоз, камыш, водяной горец, кубышка, сусак зонтичный – кого только не встретишь в этом водяном дендрарии! Прекрасное место для учебных экскурсий эта старица Клязьмы…
Какая же безопасная была жизнь – отпустить ребёнка через реку в город! Я бы сейчас не отпустил: количество наркоманов, психически больных, асоциальных, бездомных, сильно пьющих за прошедшие десятилетия возросло многократно, несмотря на возрождение церквей, разнообразных сект и возвращение религии в образование и повседневную жизнь. Парадокс. Может быть, благополучие граждан определяется законом и экономикой страны, а не религией? Розами та жизнь, конечно, не пахла, но было тихо и спокойно. Стабильно. Попадались коровьи лепёшки, но и стада у города паслись многочисленные. Где они сейчас, эти стада?
В 90-е исчезла и очень нужная «социальная услуга» – речной перевоз. Пропали старики-перевозчики, разрушился домик на реке, и само государство перестало быть «социальным». Хорошо, что вообще сохранилось, а не прекратило быть. Пропал трос, тот «городской нерв», что давал жизнь клязьминскому правобережью, разрушились домики турбаз, принадлежавшие приватизированным владимирским заводам, ещё больше заросла и заглохла пойма. Как будто сама жизнь сказала: «Вот вам, товарищи, на орехи» и в очередной раз, подмигнув, как фокусник в цирке, сменила одежды.
Всё проходит, но снова и снова, когда слышу разговоры о чудо-мостах и эстакадах, которые когда-нибудь при должном федеральном финансировании появятся на Рахмановом перевозе, меня охватывает смутное беспокойство: а как же водяной орех, сальвиния, старые дубы, черёмухи, стрекозы, камышницы и кряквы? И мне становится искренне жаль старого перевоза с его тросом и деревянной допотопной посудиной…
Telegram-канал Зебра ТВ: новости в удобном формате.
