Давайте после драки помашем кулаками, как давным-давно выразился классик. Хотя «драки»-то, даже такой примирительной, как по поводу владимирских «Старых садов», и не случилось, что, на мой взгляд, весьма печально. При этом я не за кулачный бой, а за цивилизованное выяснение отношений в связи с определённым городским объектом. Этот объект – скульптура святого благоверного князя Андрея Боголюбского, которого приговорили к установке во Владимире. Кто приговорил, это одна сторона события. Как приговорили – другая сторона. С неё мне хочется начать историю, которая полна вопросами, недоумениями, сомнениями и сожалениями.
Для начала напомню, что 100 процентов разговоров о необходимости увековечения памяти Андрея Боголюбского приходилось в 2024 году на представителей власти области, города и Общественной палаты Владимирской области, а, как оказалось, 100 процентов дела пришлось на неизвестного владимирцам беларусского зодчего И.Кирьянова. Рассекретил же его в начале февраля новоиспечённый митрополит Владимирский и Суздальский Никандр, сообщив СМИ, что скульптура уже готова в рабочей модели. Тактично промолчав перед региональным предстоятелем РПЦ, власть не стала углубляться в корни этого сенсационного заявления. А почему? Очевидно, потому, что не могла не знать об этом заранее. Достаточно, к примеру, заглянуть на страницу сайта Томской епархии от 23 октября 2024 года(!), где упомянутый зодчий Кирьянов поведал о своём скульптурном подарке городу Томску, до изготовления которого (выделено мной – В.С.), по его словам, он уже сваял Андрея Боголюбского для Владимира. Спрашивается, кто же благословил Кирьянова летом или осенью прошлого года на его князеделанье за счёт средств мецената, в то время как во Владимире только шли дискуссии о выборе места для скульптуры и ни слова не было сказано о её изготовлении? Возможно, прежний митрополит Тихон? А уж, наверное, он посоветовался с властью области или города. Митрополит Никандр лишь поставил всех перед свершившимся фактом: привезут вам готовенького бесплатного благоверного князя из братской Беларуси. Радуйтесь!
Отсутствие видимой радости по такому случаю можно объяснить довольно просто. Владимирцы поняли, что их просто обманывали умолчанием. В прямом соответствии с предупреждением Льва Николаевича Толстого: «Мало того, чтобы прямо не лгать, надо стараться не лгать отрицательно – умалчивая» (запись в Дневнике писателя от 17 декабря 1853 года). И в прямом несоответствии со словами бродячего философа Иешуа из булгаковского «Мастера и Маргариты»: «Правду говорить легко и приятно». А также в явном противоречии с признанием самого митрополита Никандра Владимирскому областному телевидению 14 февраля с.г.: «Одна из явных церковных добродетелей – это искренность. И я очень хочу, чтобы мы были искренними людьми».
Кто же не хочет, ваше высокопреосвященство? Но улыбчивая словоохотливость владыки, видно, заворожила местных журналистов, бравших у него одно за другим заискивающие интервью и не удосужившихся расспросить подробности о происхождении скульптуры князя. А он и не спешил ими поделиться! Зато много говорил о месте установки будущего памятника, публично оглашая в пользу его несостоятельные, с точки зрения владимирских знатоков ситуации, доводы. Смотровая площадка напротив Дмитриевского собора глянулась митрополиту больше, чем Спасский холм, ибо у собора, видите ли, кучнее туристический поток. Людская проходимость важнее исторической привязки – быстрый аргумент приезжего человека, к тому же несведущего в архитектурно-ландшафтных премудростях. И не случайно Спасский холм, который в своё время поддерживали губернатор Авдеев и глава города Наумов, одобрили Общественная палата области, владимирские историки и краеведы, просто «выпал» из обсуждения на заседании Комиссии городской администрации по монументальному искусству. Место для скульптуры князя было одобрено безальтернативно, несмотря на его архитектурную, видовую, историческую неоправданность, о которых кричали в мессенджерах специалисты и простые жители.
Но если назначено место, вопрос об одобрении самой скульптуры становится риторическим. И какая в связи с этим разница, что Андрей Кирьяновский (sic!)–это не князь-вольнолюбец, вопреки воле отца отправившийся обживать залесскую Русь, не князь-государственник, ставший предтечей российского самодержавия, не князь-воин, покоривший Киев и Булгар, не князь-храмоздатель, увенчавший Владимир невиданной белокаменной архитектурой? Пускай себе на смотровой, в запретной для новых объектов охранной зоне Дмитриевского собора (выделено мной – В.С.), обретается какой-то сильно состаренный (реальному Андрею, уехавшему во Владимир, было не более 45-ти) инок, с усталой улыбкой вышедший из кельи, предваряя себя, как щитом, иконой Владимирской Божьей Матери. Скульптор Кирьянов в оправдание своё делал образ князя с эскиза художника Василия Верещагина. Но великий мастер не мог знать того, что известно нам: лик князя, реконструированный М.Герасимовым, а впоследствии В.Звягиным и С. Никитиным. И ради такого безликого истукана стоило владимирцам ломать копья за памятник князю Андрею на протяжении почти трёх десятилетий?! От Шамова до Наумова, от Виноградова до Авдеева. Сменятся через короткое время митрополит, губернатор, глава города, а утверждённый с их молчаливого согласия истукан обречён на многовековое стояние. Притом что монументальное пространство Владимира являет собой почти сплошь одну унылую ассоциацию на тему «дарёному коню в зубы не смотрят». Ибо памятники Андрею Рублёву, князю Владимиру и епископу Феодору, князю Владимиру «у «Блинчиков», Михаилу Сперанскому навязаны на бесконкурсной основе «в дар городу». Скажите «спасибо», что нашёлся благотворитель и на бесплатного Андрея Боголюбского, словно говорят нам организаторы всей этой закулисной культурной кампании. И кого уж там остерегал Пушкин не гоняться за дешевизной, помните?..
Однако как чутко пожелания митрополита уловила власть города и области, представители которой в храмах не замечены, но остерегаются прослыть «безбожниками», «непатриотами», «не поддерживающими духовность» и т.п. в своих отношениях с отделённой от государства церковью. Все же крестик носят и считают себя поэтому православными. Проигнорировать мнение заслуженного художника, заслуженного архитектора, профессора истории получится без последствий. А вот не «прислушаться» к митрополиту… Хотя, согласно Комментарию Конституционного Суда к статье 14 Конституции РФ, « в светском государстве религиозные объединения, действующие в нём, не вправе оказывать влияние…на деятельность государственных органов и их должностных лиц». Пусть это «влияние» со стороны митрополита Никандра доказать невозможно, но последовательность событий, наступивших следом за оглашением его пожеланий, говорит сама за себя.
Последней точкой в их цепи стало дружное поднятие всех рук народных избранников на заседании городского совета депутатов 26 марта. И за скульптуру князя, и за место для неё. Без обсуждения. В самом деле, куда же девать предназначенный Владимиру новодел, если он, по слухам, уже отлит и за всё заплачено? Но «девать» есть куда – в Боголюбовский монастырь. Только там скульптура князя в таком образе, в такой стилистике ещё может восприниматься уместной. Владимиру же нужен другой Андрей Юрьевич Боголюбский в бронзе и исторической славе своей. На Спасском холме, о котором договорились прежде и власть, и общественность. За такого святого благоверного князя ещё стоит помолиться владимирцам у его мощей в Успенском кафедральном соборе.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
