Николай Виноградов, ушедший 5 лет назад с политического Олимпа Владимирской области, уступив кресло губернатора присланной из Москвы Светлане Орловой, ответил на вопросы Зебра ТВ об итогах кампании по выборам главы 33 региона.
Николай Владимирович, насколько вы сейчас активно следите за политической жизнью региона?
Достаточно активно.
Как оцениваете происходящее? Что для вас является источником информации?
И люди приходят, и масса звонков. Очень много людей встречалось на следующий день после выборов. Я для себя даже сделал какое-то открытие: очень многие из них были с открытой улыбкой. Не злорадостных, а именно с открытой улыбкой. Они подходили, спрашивали, давали какие-то свои оценки. Мне кажется, что у людей появилась надежда - надежда на возможность высказать свой голос, по-настоящему сказать «за» или «против» тех или иных кандидатов. За последние годы я такое, пожалуй, впервые встречаю — такую открытую реакцию. Мне кажется, люди вдруг поняли, что они могут осуществлять свое волеизъявление, а раньше ведь это просто декларировалось. Ведь почему люди перестали ходить на выборы? Потому что «голосуй — не голосуй»… Все утратили надежду в возможность повлиять на результаты. А тут вдруг надежда реализовалась. И именно поэтому — открытые и добрые улыбки. И все ждут улучшения.
Насколько люди могут сейчас ошибиться в своих надеждах?
Насчет того, получится или не получится — у меня очень большие надежды.
Да?
Да. Во всяком случае, по той информации, которой я располагаю. А я слежу за информацией, и самый большой источник, кстати говоря, «Зебра». Мне кажется, что вы постоянно стремитесь к объективности или близки к ней. Получаю информацию и через федеральные средства массовой информации. Много людей просто рассказывают свои впечатления о происходящем и о произошедшем. И все ждут изменений. Дело в том, что чувствуется огромная усталость от лицемерия и ото лжи — это очевидно. Понимаете, когда впрямую говорят, что все хорошо, и даже лучше, чем во Франции… А люди-то видят, что на самом деле происходит.
И другой очень серьезный вывод: людей обмануть нельзя. Рано или поздно они приходят к абсолютно правильным выводам. И эти выводы надо помогать делать. Эта помощь не должна преследовать какую-то конфронтацию, наоборот, она должна преследовать объединение усилий, направленных на решение тех или иных проблем. А когда нам постоянно говорят, что и так все знают, все умеют… И где-то это идет с окриком, с унижением — они и получают ответную реакцию. И все получается как в том анекдоте, знаете? Приезжает новая начальница в какое-то место, ходит, осматривает и потом говорит: «У вас темно, как в заднице». А рядом ее сопровождающие, которые хотят всегда угодить и угадать, говорят: «Марья Ивановна, и везде-то вы бывали, все-то вы знаете».
И у нас такая же ситуация полностью культивировалась. Ведь посмотрите, кто оказался для власти хорошим? Тот, кто поддакивал, кто в глаза заглядывал. А опираться-то как раз нужно, на мой взгляд, на других. И то, что сегодня звучит у Владимира Владимировича Сипягина, мне импонирует. В первую очередь - стремление к сотрудничеству со всеми. Хорошо, если это будет реализовано.
А если оглянуться немного назад?
В чем у нас беда? Конечно, нужно совершенствовать, в том числе и избирательное законодательство — много, что нужно менять. Ведь ни один из кандидатов никогда — на моей памяти, вообще, такого не было — не понес ответственности за невыполненные обещания. Отсюда та ситуация, что все программы, все обещания — однотипные. Ведь посмотрите, как канули в Лету наказы избирателей — их нет. А те обещания, которые порой даются — просто популистские. И, повторяю, никто никакой ответственности за их невыполнение не несет. Пусть бы даже какая-то моральная оценка давалась: вот вы обещали то-то — и не сделали.
И еще одна проблема, которая стала очевидной за последние годы: выборное законодательство должно как-то учитывать целый ряд моментов. Ведь для управления регионом нужен опыт. Скажем, не поработал на уровне района — не можешь на уровне региона работать, не поработал на уровне поселковых советов — не можешь в район идти. А у нас этого нет. И получается, что тот, кто громче и ярче выскажется, кто больше накритикует и больше наобещает — тем и верили. До последнего времени. Но сейчас люди стали разбираться. Конечно, заместитель председателя Совета Федерации — очень высокая должность, она много дает в плане познания системы управления, в плане познания людей. Но в плане конкретного делопонимания она не дает ничего. Поэтому начальная точка движения по этой служебной лестнице — она одинакова: что тогда было, что сейчас. А ликвидировать это можно, повторяю, опытом - другого нет.
Конечно, сейчас много интересного нужно делать. Но важно другое. Я глубоко убежден, что будущее все равно за сотрудничеством. И один из выводов, который можно сделать по прошедшим выборам - уходит монополия одной партии, «Единой России». Ведь в 22 регионах были выборы. И во всех этих 22 регионах тоже проблемы с пенсионной реформой, проблемы с экономикой, проблемы производственного плана — везде все одинаково. Почему четыре региона выбились — в том числе и Владимирская область? Значит, были какие-то внутренние причины, которые привели к этому результату.
С вашей точки зрения, какие?
По Владимирской области?
Да.
У меня есть своя оценка на это счет, но я бы не хотел ее давать. По одной простой причине: чтобы не получалось, как всегда, когда грязью мажут уходящих. На мой взгляд, это не этично вообще. Каждый начинает работать с той точки, с той базы, которая была создана до него. И если ты умеешь работать, продвинешься вперед - и результаты будут другие. А если не умеешь, то сколько угодно ни ругай предшественников, сколько угодно ни ругай начальство — толку не будет.
О трех пакетах знаете притчу? Приходит новый начальник к старому, а тот, передавая дела, дает ему три пакета со словами: «Каждый год открывай по пакету». В первый рабочий день он открывает первый пакет, там написано: «Вали все на предшественников». Проходит год, ситуация не улучшается, он открывает второй пакет, там написано: «Ругай начальство». Он год ругает начальство, а еще через год открывает третий пакет. А там: «Готовь три пакета». У нас несколько дольше это все затянулось, но ситуация примерно такая же. Но я еще раз говорю, что не хотел бы давать оценок — пусть люди оценят.
Давайте я по-другому спрошу. На какие задачи после прошедших пяти лет новому губернатору нужно будет, на ваш взгляд, в первую очередь обратить внимание? И какие проблемы срочно решить?
Для нас было и останется принципиальным вопросом — привлечение инвестиций в регион. Важнее ничего нет. Это задача, которая позволяет подтянуть решение и других задач, связанных в общем с социально-экономическим развитием региона. В свое время мы этим занимались, и занимались неплохо. В частности, по объему иностранных инвестиций мы входили в ТОП-3 по Центральному федеральному округу. Впереди нас была только Москва и Московская область. Поэтому инвестиции — это приоритет. И опять надо делать упор, хотя сейчас это сложнее уже в связи с санкциями — на иностранные инвестиции. Потому что с ними приходят не только деньги, но и технологии. В этом плане было сделано много, так что когда говорят, что «16 лет ничего не делалось» - это чистая дурь. Как это вообще? Как тогда можно объяснить, что за этот период времени президентом Владимиром Владимировичем Путиным мне дважды давались высокие государственные награды? Как об этом можно говорить, если по эффективности управления (по эффективности, а не «управляемости» — сейчас еще какой-то такой термин появился) мы входили в число сначала двадцати, а потом — десяти регионов России? И, кстати, получали за это дополнительные бюджетные деньги.
Я, кстати, считаю, что было ошибочным ходом создание отдельной структуры - «Корпорации развития Владимирской области». Я в свое время отказался от этого.
Почему?
Мы же рядом с калужанами работали, и они тоже советовались: делать это или не делать. Мне кажется, что эта структура по существу не льготы предоставляет, а, наоборот, накладывает дополнительную нагрузку на инвестора. А нам нужно действительно показать, чем мы хороши. Прежде всего, это работа по предоставлению строительных или шире — инвестиционных площадок. А эту задачу можно решать и без создания, в общем-то, каких-то навороченных структур. И вы видите, что, в конце концов, в области действительно пришли к тому, что такая структура не нужна. Создавать условия для инвесторов - отечественных, не отечественных - это мы можем делать сами, то есть сам регион.
Не кажется ли вам, что снижение темпов инвестиций связано с независящими от региона обстоятельствами — внешней политикой и введением санкций?
Эти условия, конечно, не могут не влиять на происходящее, их ни в коем случае нельзя сбрасывать. Но ведь те деньги, которые раньше сюда пришли, они все равно работают? И в этих условиях есть ли у инвесторов интерес к расширению своих производственных мощностей? Конечно, он есть. Даже при санкциях. Нужно это делать дальше — создавать условия. А у нас — наоборот. Я до сих пор чувствую себя должником за то, что нам не удалось решить до конца проблему по одной из турецких фирм. Она располагалась в Александровской слободе, в промзоне. Перед нами стояла задача дать энергоресурсы без платы за подключение — это как раз та льгота, которая предусмотрена законодательством. То есть, схема изначально была такая: инвестору даются энергетические мощности, и он платит только за потребление. И когда мы работали, то брали на себя обязательство предоставить эти мощности.
Люди пришли, вложили деньги, начали развивать производство. А им потом вдруг сказали: «А вы заплатите, пожалуйста, за подключение». Цена вопроса тогда, по-моему, была 50 миллионов рублей. Естественно, инвестор не смог этого сделать, а на него еще, насколько я знаю, штрафные санкции повесили — он целый ряд судов прошел. А это было то время, когда происходили межправительственные переговоры с Турцией. То есть, если так поступать, то мы никакого инвестора не привлечем, более того, они у нас убегут.
А еще?
Нужно думать о структуре администрации. Ну, об этом Владимир Владимирович Сипягин уже говорил. Это тоже очень важно — работа с кадрами.
Вы понимаете, что за человек Владимир Владимирович? Какие за ним стоят силы, какие элиты? Ведь именно они сейчас будут влиять на принятие им самых важных решений — в том числе о назначении людей на ключевые посты.
Я не знаю, какие элиты стоят за Владимиром Владимировичем. Он, с одной стороны - человек не новый в области, но как-то так случилось, что мы никогда не встречались, и я не могу прокомментировать это.
Знаю только одно — и такой вывод можно сделать по прошедшим выборам: очевидно, должен меняться подход к «спойлерству». Я думаю, что это сегодня понимают и в администрации президента. Если раньше это, может быть, как-то специально культивировалось, то теперь должна быть открытая состязательность. И здесь нужны представители разных партий, чтобы создавалась здоровая конкуренция. По существу, мы должны идти по выборному законодательству, начиная с Конституции. Как же так, если единственным источником власти в Российской Федерации является народ — и это народ никак не может реализовать это свое право? А теперь ситуация изменилась.
Пока мы видим только то, что люди просто сказали «фи» предыдущей власти.
Да, это было протестное голосование, конечно.
Насколько теперь люди будут чувствовать ответственность за свой выбор? Сейчас большинство радуется. Но очень скоро новая власть начнет делать шаги, многие из которых будут спорными. Люди будут пытаться жестче контролировать того человека, которого лично выбрали? Или все вновь будет пущено на самотек?
Если сама власть будет стремиться слушать и слышать людей, делать правильные выводы, то люди и ответят добрым отношением - по-любому. Я не знаю, как они будут в дальнейшем голосовать, какие они будут давать оценки. Но то право, которое им дано конституционно — они будут реализовывать. А мы ведь в последнее время дошли до того, что явка на выборы 20% бывает. Это как же так-то? О каком в этом случае народном избраннике мог идти разговор?
Конечно, сегодня никто не может дать стопроцентную гарантию, что все получится. Это тяжелейшая должность, и здесь мне все понятно. Коврижек там, если говорить по закону и по совести, нет. Или мало. Другой вопрос, когда эти коврижки хотят получить другими путями… Наверное, такая возможность есть, и такие пути, конечно, должны пресекаться.
Владимир Сипягин все время говорит про готовность сотрудничества со всеми. Зюганов и Жириновский декларируют создание коалиционных правительств в регионах. Но есть ощущение, что на местном уровне сейчас это реализовать очень сложно. Я знаю, что 26 сентября было заседание бюро Владимирского обкома КПРФ, что коммунисты об этом думают?
Смотрите. Если это заявление Зюганова и Жириновского считать призывом и пожеланием, то, я считаю, что это очень хорошо. Что касается реализации. Здесь возникает очень много вопросов, не решив которые двигаться по данному направлению вряд ли возможно.
Например, в каком соотношении формировать это коалиционное правительство? Условно, в нем будут только представители ЛДПР и один — от КПРФ? Или только представители КПРФ и, условно опять же, один ЛДПР? Ведь это же невозможно. То есть, нужно определять правила игры — понимание сути этого самого коалиционного правительства. Здесь могут быть самые разные подходы.
Один из самых важных вопросов, которые нужно реализовать: на это время сохраняется партийность направленных туда людей или нет. Если сохраняется, то мы будем все время спорить по политическим вопросам. Мы в этом случае - если будем преследовать только партийный интерес - сможем продвинуться вперед? Нет, конечно. Тогда, может быть, нужно рассматривать вопрос о том, что, когда попадаешь во власть, то приостанавливаешь членство в партии на какой-то период? И тогда ты уже работаешь просто со своими личностными качествами, со своими знаниями, опытом, моральными какими-то устоями. Могут ли тебя в этом случае отозвать? Наверное, могут — должно быть такое право. В общем, нужно определять правила игры.
Нужно будет решать и другой вопрос. В соответствии с существующим законодательством сегодня формирование правительства осуществляет губернатор или глава администрации. А как реализовывать эту задачу, если сегодня идет вопрос о смене структуры? Кому это право тогда передается - обкому КПРФ, обкому ЛДПР? И по какому принципу будут предлагаться кандидатуры — даже с учетом опыта и так далее? А если губернатору предложат человека, с которым он не сможет работать? Значит, право губернатора тоже должно учитываться.
А если к конкретике переходить, то как нам сегодня сотрудничать, если нашего кандидата — давайте возьмем Шевченко — в общем-то сняли-то незаконно? Тут возникает масса вопросов, которые сегодня реализовать нельзя. Зато смотрите, что теперь наблюдается? Все уже готовы предлагать свои кандидатуры — совершенно без должной самооценки. Ну, и что мы в итоге получим? Мы при таком положении дел поможем избранному губернатору или помешаем? Если он не будет участвовать в этом процессе, я думаю, что помешаем. Поэтому как призыв — это хорошо, но нужна законодательная база. Ее нужно подготовить, в том числе и на федеральном уровне, и на областном.
Это новое правительство - Сипягин сам называет его «правительством», но при этом на своей первой пресс-конференции сказал, что никакого переименования на самом деле не будет.
Это Владимир Владимирович сказал.
А вы считаете, что будет переименование?
Не знаю. Я привык верить документам. Структуры-то нет у нас пока еще. Должны быть правила игры. Иначе складывается ситуация, что мы с вами вместе садимся, но вы начинаете играть в шашки, а я — в шахматы на одной доске. И сейчас предлагается что-то в этом плане - «давайте дружить». То есть, вчера грязью мазали друг друга, вчера помогали снимать кандидатов...
А вы считаете, что ЛДПР помогала снимать кандидатов?
Я не могу сказать, помогала или не помогала…
Как вы лично это оцениваете?
Голоса-то получается депутатов районных советов, сельских и поселковых советов — они ушли куда-то. И кандидату от КПРФ вдруг не досталось.
А не может такого быть, что ЛДПР с людьми, действительно, лучше поработала? Или это исключено?
Нет, здесь совершенно налицо административный ресурс, который, как и раньше, очень широко использовала администрация области. Не знаю, как в других регионах, но думаю, что там было что-то похожее. Более того, я в этом уверен.
А во время самого дня голосования, что происходило? Когда студенты участвовали в экзитполах — это что такое было? Откуда они появились? И для чего? Давайте подумаем? Вот вы как думаете, эти экзитполы для чего были поставлены?
Чтобы контролировать ситуацию и регулировать процесс.
А как ее можно регулировать?
Думаю, незаконным образом.
Вот и я так думаю. Так как же так? Когда власти должны стоять на страже закона, а они вдруг сами идут по пути его нарушения. Это ведь налицо? Они же не сами пришли - эти ребятишки из институтов и так далее? Их кто-то направил. А кто это мог сделать? Ну, допустим, руководство того или иного заведения. Но этим руководством кто-то командовал? А что же это тогда такое-то?
И по сбору подписей теперь скажу. Меня просили переговорить с рядом руководителей, чтобы поддержали Шевченко — и я, действительно, разговаривал. Это же пытались сделать и другие уважаемые мною люди. И знаете, что отвечают обычно?
Что?
Что мы вас очень уважаем, но сделать так не можем, потому что нам жить в этом регионе, в этом городе: здесь наши дети, родственники и так далее. О чем это говорит?
О давлении?
О давлении. О нарушении свободы волеизъявления. Должна даваться этому оценка со стороны органов власти? Должна. Дается она всегда? Нет, не дается. Значит, нужно сделать систему, чтобы она была открытой. Наверное, в этой системе возможны проигрыши и сбои. Но только тогда люди поверят, что они люди: у них появится чувство собственного достоинства и самоуважения. И на выборы они тогда тоже пойдут.
И ерунда это, когда говорят, что раньше загоняли на выборы. Мне, слава богу, достаточно лет, чтобы делать те или иные выводы — я ведь это время прекрасно помню. Кстати, и с партократами всегда дрался в этом отношении. Когда на шторках в кабинке появлялась щелочка — меня заставляли перевешивать все шторки. Я говорил: «Ну, вы дураки что ли?» Понимаете, шторы просто оказались уже, чем нужно, на три сантиметра. Но даже тогда думали о тайне голосования. А сегодня что? Сегодня проводят экзитпол, чтобы, возможно, вмешаться потом. То есть, нужно усовершенствование законодательства и его соблюдение. А до тех пор, пока по рукам не ударят — в том числе и руководителям высокого уровня — никакого толку не будет.
Мы следили за попытками Максима Шевченко пройти муниципальный фильтр и дальнейшими судебными процессами. С моей точки зрения, это была очень наглядная история, в рамках которой удалось сделать публичным и прозрачным процесс фильтрации и недопуска кандидатов. Обычно такие механизмы не видны и люди просто не понимают, почему в стране нет альтернативных кандидатов. И это все в итоге сильно повлияло на итоги протестного голосования.
Да, конечно
Но почему, с вашей точки зрения, суды заняли такую позицию? В том числе — Верховный суд? Вы считаете, что это тоже было давление? И чье тогда?
Я не думаю, что здесь целесообразно говорить о каком-то давлении. Ведь по существу, люди, которые могли выступать в качестве свидетелей, проявили опасение за свою судьбу. Это говорит о том, что превалировал страх перед правдой. Ведь даже при давлении на тех или иных депутатов органов местного самоуправления, 138 подписей все-таки в итоге были собраны. Другой вопрос, что 12 появились у кого-то еще... Но эти люди не побоялись и поставили. А кто-то — побоялся. А это уже зависит от личностных качеств людей: кто-то решил, что лучше сделает по совести, а кто-то подумал - «да зачем это я так буду делать, ведь десять раз это раньше уже сходило с рук, и сейчас сойдет». Здесь вопрос боязни. Потому что не создано достаточно примеров наказания зла, наказания за нарушение закона. Если бы этих примеров было больше, то таких нарушений было бы меньше, это ведь очевидно.
Но совершенствование судебной системы — это совершенно другой вопрос. И объясню почему. Вы знаете, что судьи раньше тоже избирались всенародным голосованием вплоть до областного уровня? А почему сегодня этого нет? Может быть, стоит подумать? Если мы говорим о власти, то судебные органы — тоже власть. А в Конституции написано, что источником власти является народ. А значит, все это осуществляется путем выборов и референдумов или через представителей.
Если вернуться к нашей истории, то основной проблемой в ситуации с Максимом Шевченко вы считаете неявку именно муниципальных депутатов в суд?
У них было недостаточно свидетельской базы, да.
А по поводу самого Шевченко вы что можете сказать? Я сейчас не беру личностные качества — у нас сложились, как мне кажется, нормальные отношения за время предвыборной кампании. А с точки зрения, компетенций? Вы считаете, что он, с учетом его опыта, мог бы адекватно управлять регионом?
(молчит)
Вы можете не отвечать.
Нет, я просто думаю, как правильнее сформулировать. Я часто привожу еще одну притчу: «У Бога как-то спросили, кто лучший в мире военачальник. Бог подумал-подумал и указал на сапожника. Беда только в том, что об этом не знал ни сапожник, ни люди». Как решить, что нужно сделать, чтобы все получилось? Тот, кто хочет разобраться, решить задачу, решить честно и добросовестно — всегда это сделает, рано или поздно. И такие задатки и возможности у Шевченко, на мой взгляд, есть: умение разобраться, хорошо поставленная речь, коммуникабельность, он быстро соображает. Конечно, он, наверное, больше специалист в международных вопросах. И по ряду вопросов, например, по экономике области я чувствовал некоторую неготовность. Но ведь это все проходимо, все это переносимо, а значит - можно ликвидировать. Ведь в этом же плане можно сказать и о Сипягине.
Да, безусловно.
Давайте посмотрим, как пойдет. Первые шаги губернатора — это вопрос подбора и расстановки кадров. Важнее этого нет. Вот и посмотрим, что и как будет. Сегодня в обществе, в общем-то, гуляет антикоммунизм, кто-то к Ленину пытается относиться с издевкой… Но ведь есть ленинские принципы подбора и расстановки кадров - слышали о таких?
Нет.
Деловые, моральные и политические качества. Вот давайте подумаем. Без деловых качеств человек может быть руководителем? Нет. С моральными изъянами и нарушениями может? Нет, не должен. Потому что по существу, то, что происходит, базируется на морали, и закон должен быть морален. И только потом уже — политические качества. А у нас что стало? Первые два качества оказались последними — на первое место вышли политические качества. Может быть, отсюда и многие ошибки.
Что касается Сипягина — все будет видно по первым шагам. Он, например, заявляет про коррупционеров. Правда, ни на ком не написано «коррупционер». И «болтун» ни на ком не написано. Значит, должен быть определенный талант у руководителя, чтобы разобраться в том или ином человеке. И для меня это больше ясно, чем для него - он новый человек. Хотя он тоже вращался в области и тоже, наверное, многое видел.
Я знаю, что мысль о том, что вы могли бы сейчас помочь Сипягину, как совершенно новому человеку, разобраться во многих вопросах, многим пришла в голову. И тут даже вопрос не в том: КПРФ - не КПРФ...
Да ерунда это все: КПРФ — не КПРФ.
Да, речь про опыт, компетенции и так далее. Насколько вы сегодня готовы были бы помочь Сипягину сориентироваться во всей этой ситуации? Уж не знаю, в каком качестве.
Если будет востребован мой опыт и знания, я готов помогать. Но я готов помогать только тем, в ком я чувствую, что есть надежда.
Судя по тому, что вы говорите, вы пока чувствуете надежду?
Пока чувствую. И первое, я повторяю, это деловые и моральные качества человека. А без сотрудничества нельзя.
Еще одну вещь расскажу. На мой взгляд, создание одной проправительственной и провластной партии - огромнейшая ошибка. Потому что отсекли всех остальных. А это всегда приводит к однобокому развитию ситуации — хоть в политике, хоть где угодно. Создавая конкуренцию, мы решаем задачи, а монополизируя, наоборот, — разрушаем все. У нас, кстати, по этому поводу были дискуссии на очень высоком уровне: я выступал и на Государственном совете и говорил, что нельзя допускать того, что происходит со стороны «Единой России». И смотрите — ушла монополия. Ведь развитие общества идет по равнодействующей: если у нас с вами диаметрально противоположные точки зрения, то всегда есть кто-то третий, кто, учитывая наши противоречия, предлагает какое-то новое решение. Значит, в обязательном порядке другая точка зрения должна быть. Другой вопрос, какие цели преследует носитель этой другой точки зрения. Но если есть нормальная конкуренция, то этих людей и эти партии нужно уважать. И культивировать к ним нормальное отношение. У нас же замалчивается все.
Чем, например, плохие коммунисты? А их давили и в Гражданскую войну, и в Великую Отечественную войну. Фашизм опять же: во многих странах коммунистов просто уничтожали, и сегодня некоторые призывают убрать социалистов и так далее. В Украине с чего все началось-то? С ликвидации компартии. И сегодня компартия занимает положение, в общем-то, не лучшее. Но надо начать нормальную политическую конкуренцию. По большому счету, противников российской государственности у нас мало. Так, почему мы отбрасываем здоровые-то силы? Конечно, карьеристы есть в разных партиях, но не они определяют игру. Везде есть нормальные люди, в том числе, кстати, и в ЛДПР. Почему в этом плане должен отсекаться Сипягин? Давайте, посмотрим, как пойдет. Поэтому я — за сотрудничество, только определить правила игры сначала надо: во что мы играем и как играем.
Поясните, почему в этом случае владимирские коммунисты все-таки призывали портить на выборах бюллетени? Многими это было считано как раз как игра в поддавки с действующей властью.
Ответ на этот вопрос состоит из двух. Была позиция «портить бюллетени», когда шли на первый тур. Это понятно: там не было нашего кандидата, и в этой ситуации, как можно было отдать предпочтение кому-то из тех кандидатов, которые остались? Учитывая и спойлерство, учитывая и административную принадлежность. Учитывая, кстати говоря, и протестные настроения. Да, нельзя было! На том этапе это, может быть, был правильный ход.
И там еще суды все эти шли.
Да, конечно. А на втором этапе это была явно фальшивка. И КПРФ, если я не ошибаюсь, заявляли об этом. Мне даже говорили: Николай Владимирович, вот ходит какая-то портянка, напечатанная на бумаге, но на самом деле такого призыва не было. Это опять — нечистая и нечестная игра, которая, наверное, не будет оценена. И это все к тому, что нарушение закона должно получать оценки. И еще один пример приведу. А у нас что в избирательной комиссии Октябрьского района не горело разве? У нас с вами пожар был — там бюллетени сгорели в 2012 году.
В этом году тоже происходили очень странные вещи.
В этом году — я не знаю. Но тогда получается, что все повторяется. Повторяется, потому что не получило оценку. И тоже самое, я смотрю, происходит в Приморье — опять пожары. Без административного ресурса этого быть не может. Поэтому на разных этапах к порче бюллетеней - разный подход. Что тут правильно, что - нет, наверное, надо разбираться.
Получается, что пока правила игры по созданию коалиции не будут оформлены законодательно, рассаживать людей в кресла с учетом их партийной принадлежности невозможно?
Если вы хотите мое мнение, то мы на этот период должны приостановить членство в партии. То есть - все, кого сегодня направят во власть, в коалиционное правительство.
И губернатор?
Наверное, и губернатор.
Но он заявляет сейчас…
Он так заявляет, а я вот по-другому заявляю. Я ведь был в этой шкуре и знаю.
Это может быть воспринято как игра в поддавки с «Единой Россией». «Ведомости», со ссылкой на источники в администрации президента, уже написали, что ЛДПР и КПРФ перешли «красную черту» и будут наказаны.
Аня, ведь сегодня всяких заявлений будут десятки. И любые газеты начинают сразу трактовать это как истину. Сколько раз говорили, что убирают Орлову?
А вас сколько раз убирали…
Ну, меня 16 лет. Но почему мы это во внимание-то берем? Он — избранный. И если у нас есть какая-то сила Конституции, а она все-таки есть, я считаю, с ним надо считаться. И считаться будут. Другой вопрос, как события будут развиваться дальше. Но на первом этапе любого человека — вменяемого, нормального — будут сначала смотреть и оценивать. А потом уже делать выводы.
И он правильно говорит — я имею ввиду самого Владимира Владимировича, что ведь регион за ним. К нему можно как угодного относиться, но здесь люди. Люди, которые выразили свое отношение к действовавшему губернатору. Поэтому все остальное — досужие разговоры.
Самая хорошая экспертная оценка, кстати, из того, что я читал (их много, да потом все начинают друг у друга переписывать) — это у Петросяна. Нормальная оценка. Почему? Да потому что он знает внутреннюю обстановку. А остальные — откуда-то соберут информацию и делают вывод о том, что это кто-то из Кремля сказал. А сами и не видели никого в Кремле-то.
Сможет ли губернатор, который не был делегирован Кремлем, поставить своих людей? Насколько на него может быть оказано в этом смысле давление? Администрация президента может не согласовывать команду? И нужно ли ее согласовывать?
Я ведь могу отвечать: «В жизни всякое бывает». Но смотреть на эту ситуацию нужно только на основании закона. Формирование правительства или администрации — это прерогатива губернатора. И, вообще, во всех делах первое, что нужно делать, это читать Конституцию. Есть предмет ведения федерального уровня, есть предмет совместного ведения, есть предмет ведения субъекта федерации. Все идет в соответствии с этим. Никаких согласований в этом смысле — если это областная структура — не нужно. Более того, нужна поддержка и согласование кандидатур, которые направляются с федерального уровня к нам - то есть, их согласовывает, наоборот, субъект. Но что касается предметов ведения субъекта федерации — это прерогатива губернатора.
А с точки зрения определившихся правил игры, это может быть предметом торга? Сипягину как неопытному пока управленцу могут ставить условия в обмен, например, на получение федерального финансирования?
Я думаю, что это зависит от уровня — кто согласовывает или с кем советуются. Ну, если он умный?! То, наверное, нет. А если он дурак, то для него и закона нет. Никто не хочет зла Владимирской области. Другой вопрос, что больше преференций могут каким-то другим регионам давать. Но это опять — правила игры. Это, кстати, вторая проблема, следующая за привлечением внешних инвестиций - проблема распределения бюджетных ресурсов. Я, конечно, за пять лет немножко подотстал, но, вообще, существовали правила: 50% собранных налогов остается у субъекта, а остальные - ему идут в виде дотаций с федерального уровня. И если эти правила будут нормальные — все будет нормально.
Но ни для кого не секрет, что у нас идет одностороннее развитие регионов. Кто мне сегодня скажет, почему в Москве должны пятиэтажки сноситься, а во Владимирской области — нет? У нас что, другие люди? Да нет, вроде. Почему заработная плата в Москве должна быть в три раза выше, чем во Владимире? Почему еще в то время, когда я работал, в Москве было бюджетных денег в шесть раз больше на человека? И так далее. Понятно, что столица, что там много учреждений федерального уровня. Но давайте объясним тогда, что вот такой-то процент идет туда — именно на содержание федеральных структур. В общем, тут возникает целый ряд вопросов федерализма — и это опять Конституция. Но все эти вопросы объективности поддержки — и их тоже все предстоит решать.
Но ждать, что сейчас грубо и бестолково начнут ставить палки в колеса… Нет, не должно быть такого. Я в это не верю. Я все-таки вижу, что появляются и специалисты неплохие, и администраторы.
Там, наверху?
Да, там. Потому что были-то всякие.
То есть, вы считаете, что ситуация все-таки немножко улучшается в этом смысле?
Я считаю, что в этом смысле — да. Если убрать те нестыковки, нарушения или недостатки, о которых я говорил выше, почему нет? Все можно решать, если делать строго по Конституции — вот главная задача сегодня. И по закону. И, кстати, когда я говорю о представительстве нескольких партий, неравномерное развитие или неодинаковое отношение к регионам дает возможность его учитывать. И создавать законодательство — правильное что ли. А «Единая Россия»-то для чего нужна? Чтобы принимать законы, которые кому-то нравятся. Можно быть уверенным, что они правильные? Я не знаю. А без оппозиции все так и есть.
В общем, есть базовые моменты и, в этом смысле, я повторяю, никаких противников вновь избранному губернатору нет и не может быть. Сегодня все будут присматриваться. И очень важно, чтобы он на первом этапе не сделал ошибок. Это будет зависеть от него и от его окружения. Это — главное. Все зависит от человека, прежде всего. А подлец — везде подлец, на какой должности он ни будет. Мздоимец — веде мздоимец: хоть на рынке администратор, хоть в администрации большой. То есть, первым возникает вопрос моральных качеств — это главное. А то, что нужно совершенствовать избирательную систему, судебную систему — это и так ясно, как божий день.
