В сентябре 2018 года во Владимиркой области впервые вложилась ситуация, когда глава региона не был избран в первом туре выборов. Во второй тур вышла уже хорошо известная избирателям действующая губернатор Светлана Орлова и ее оппонент Владимир Сипягин, бывший для многих «темной лошадкой» или даже «техническим кандидатом».
В связи с внезапно изменившимся раскладом в борьбе за губернаторское кресло Зебра ТВ получила множество вопросов о том, что же за человек встал поперек дороги действующей в регионе власти и аккумулировал недовольство жителей Владимирской области. Зебра ТВ попыталась разобраться в том, кто такой Владимир Сипягин.
Интервью с Владимиром Сипягиным должно было выйти до дня голосования параллельно с интервью другого кандидата - действующего губернатора Владимирской области. Зебра ТВ согласовали интервью со Светланой Орловой и запросили список вопросов. Редакция отправила 17 вопросов. Количество попросили урезать до 5 вопросов. Редакция выполнила эту просьбу. Время и место интервью с Орловой несколько раз переносили все ближе и ближе к Дню тишины, а в последний момент извинились за слишком плотный график Орловой и отменили разговор.
Зебра ТВ проехала 14 сентября в автомобиле с Сипягиным, когда перемещался между встречами с избирателями. «Дорожный разговор» начался ранним утром и прерывался на телефонные звонки и переписку Сипягина в чатах и мессенджерах.
Зебра ТВ приняла решение не публиковать до выборов интервью только одного кандидата в губернаторы, чтобы «доброжелатели» не обвинили редакцию в незаконной агитации. Но после дня голосования уже никакой закон не может нам запретить обнародовать это интервью.
Самый частый вопрос, который я слышала всю последнюю неделю от друзей, знакомых и даже незнакомых людей: «Кто такой Сипягин»? Ситуация с выборами повернулась таким неожиданным образом, что о возможности второго тура всерьез не задумывались. И вот выяснилось, что многие ничего не знают ни про ваш опыт, ни про управленческие навыки, ни про взгляды, ни про команду, ни про стиль работы, ни даже про то, что вы за человек. И это при том, что к нашей следующей встрече вы уже, возможно, будете на машиной с мигалкой. Единственное, что стало понятно: вы неплохой кризис-менеджер, потому что, судя по всему, неплохо сориентировались в неожиданной ситуации. Вы кто? С чего вы взяли, что должны стать губернатором? И когда это произошло?
Я противник того, чтобы ездить с мигалками. И особенно того, чтобы, чиновники пользовались служебными машинами для своих личных нужд. У нас этого не будет.
(Смеется) Итак, я точно не с Луны. Я не инопланетянин, а тот человек, который очень любит Владимирскую область и хочет ее перспективного развития. Биографию?
В двух словах. Это интересно с точки зрения вашего опыта.
То, что вы сейчас говорите о том, что меня никто не знает, свидетельствует о том, что, видимо, очень хорошо работают люди от партии власти, которые вытаскивают газету, которую я выпускал в ходе первого тура. Там было довольно подробно была описана моя биография.
Мне 48 лет. Я родился — и на это ставили акцент другие оппозиционные партии — в городе Харькове. Уверен, что когда будут информационные вбросы, об этом еще будут писать. Почему так произошло? У меня отец военный, который родился в поселке Андреево Судогодского района. Мой прадед работал у Храповицкого бухгалтером. А Тюрмер - его подчиненный - даже подарил ему там дом. Но Владимир Владимирович Сипягин родился в Харькове - это судьба детей военных. За свое детство я поменял четыре школы, и это заложило основы моего характера. Детей военных не любят местные жители — тогда точно не любили. И мне всегда приходилось отстаивать свою правоту. Я как сейчас помню, как в Хмельницком в начальной школе в те места, куда мы ходили купаться в соседней деревне, местные сыпали нам стекла. Потом мы жили в военной части в Тейково.
(Звонок. Быстро решает ряд вопросов. Тоже самое Владимир Сипягин будет делать на протяжении всей поездки, не отрываясь от разговора).
Прошу прощения, у меня сейчас идет такой бешеный темп, и мне в этом состоянии очень комфортно.
Так вот, потом мы жили в военной части, куда к нам приходила местная шпана, у нас были постоянно какие-то разборки. И вот это все наложило свой отпечаток на стиль жизни и отношение к ней. И, кстати, именно тогда отец приучил меня к спорту — бокс, борьба, чего только не было. И именно он меня приучил к зарядке: всегда перед школой, когда у него не было боевых дежурств, он сам бегал со мной. С тех пор спорт для меня, в хорошем смысле слова, наркотик. Даже сейчас, когда идет избирательная компания, я все равно приезжаю в спортзал к семи утра и занимаюсь: только теперь быстро уже.
А потом мы вернулись обратно на родину. И у меня самого теперь уезжать отсюда всякое желание отсутствует. Так школу я в итоге закончил во Владимире. И дальше моя жизнь складывается так, что я занимался бизнесом.
Расскажите про бизнес. Хочется понять, какой управленческий опыт у вас есть. И в какой сфере.
Начать надо, наверное, с того, что я работал в банке. Если помните, раньше «Владпромбанк» назывался «Сунгирем». У меня есть понимание, что такое деньги. Более того, я досконально разбираюсь в налогообложении и вообще в бюджетировании. Поэтому для меня понимание того, где брать деньги и куда тратить, не представляет труда.
Когда мне было 27-28 лет, я занялся бизнесом, потому что понял, что вырос из наемного сотрудника. Знаете, есть такой определенный момент в жизни, когда ты понимаешь, что можешь сам управлять, и происходит скачок. Я уверен, что это происходит со всеми людьми, которые к чему-то стремятся в жизни. Просто кто-то становится поменьше руководителем, а кто-то побольше. А кто-то - губернатором. И это стремление идти вверх и что-то создавать присутствует во многих людях. Просто кто-то боится это делать: страх переступить очередную ступеньку и нести более серьезную ответственность во многих людях сидит. И во мне тоже сидит. И все-таки переступить — это очень серьезный момент, такой щелчок. Как, например, сказать: «Я тебя люблю» человеку. Сложно же? Сложно. Конечно. Также и здесь. В какой-то момент ты понимаешь, что больше не будешь получать зарплату раз в месяц, расписываться за нее в расходнике и довольным уходить домой. Хотя у тебя и было все гладко, но ты не нес ответственности в целом за ситуацию, за состояние компании, за состояние области, за заводы-пароходы. Так вот однажды наступает момент, что ты можешь сам уже что-то создавать и, главное, нести ответственность. И я тоже понял, что созрел для этого — появились умения и знания, возможности. И у меня есть энергия. Близкие, которые со мной работают, это знают.
Вот, Светлана (личная помощница, едет в той же машине — ред.) под вечер уже падает, говорит: «Все, я больше не могу». А я говорю: «Нет, звони, говори». А, вы знаете, молодежь слабая — забывает все. А я же ничего не записываю. Только контролирую сейчас: сделали/нет.
.JPG)
Что у вас за бизнес?
Это была компания, которая была создана с нуля, а потом заняла лидирующие позиции во Владимирской области по доставке продуктов питания в определенном сегменте. В ней в итоге работало около 350 человек, не включая тех людей, которые были косвенно завязаны на ее структуры.
Почему вы не говорите название? И почему — была?
Почему была? Потому что, когда я занялся политикой и работой депутатом… Знаете, ведь можно так просидеть пять лет, и никакого толку не будет. Знаете фамилии такие? Знаем. Так что если ты хочешь чем-то заниматься, то ты должен либо не заниматься, либо заниматься качественно. У меня такой подход к жизни, что нельзя вполовину работать, потому что тогда будет половинный эффект.
Что случилось с компанией? Вы ее закрыли? Или передали в оперативное управление? Вы же получали в ЗакСобрании зарплату?
Я просто вышел из учредителей. И стал чист. Потому что я понял, что не успеваю. Я сейчас еще управляю партией — полностью контролирую деятельность ЛДПР на территории Владимирской области. Это огромный труд и огромная ответственность. Это было для меня следующим шагом, это случилось в 2012 году.
То есть, по сути, вы несете ответственность за все, что происходило в этой партии во Владимирской области за последние пять лет. В том числе — за все промахи.
За шесть лет.
Почему вы пошли в ЛДПР? Если уже тогда у вас была цель стать губернатором, то это, возможно, была одна из самых прямых дорожек. Потому что, если вступить в «Единую Россию», то можно так и состариться, не дождавшись поста даже городского координатора. А ЛДПР компактная партия, можно вступить и послезавтра стать губернатором.
(Смеется) Завтра…
Хорошо, через 6 лет. Но можно сказать, что решение было связано с возможностью быстрого карьерного роста? Насколько эта партия вам близка и почему?
Сначала я решил заняться общественно-политической деятельностью. Потом стал думать о том, каким образом это делать. Я прекрасно понял, что в одиночку сделать это невозможно: один в поле не воин, это понятно. И в какой-то момент пришла мысль, что одна голова хорошо, а с...
А с Владимиром Вольфовичем лучше?
(Смеется). С Владимиром Вольфовичем лучше… Но этот момент потом пришел. Тогда я понял, что одна голова хорошо, а тысячи лучше. И я стал думать. Посмотрел общую ситуацию, оценил все основные положения, основные понятия. Посмотрел на лидеров партий, чем они занимаются. Посмотрел, как устроены технологии. Как устроена система, как устроена вертикаль власти. И в итоге выбрал ЛДПР. Потому что моя внутренняя позиция, мой внутренний стержень соответствует критериям партии ЛДПР. По системе, подчеркиваю. По системе и по программе.
Что значит по системе?
Система - это четкая вертикаль. Потому что я человек, который умеет руководить и умеет подчиняться. Абсолютно. Правда, не глупым приказам. А глупым и тем, которые противоречат моим внутренним понятиям — не умею. А это самое главное. Потому что вся общественно-политическая жизнь нашей страны сейчас построена на вертикали власти, и это хорошо. Мы видели, когда были пустые полки в 80-х годах — это была разбалансированность власти абсолютная. А у верхов не было абсолютно никакого контроля над низами. И к чему все это привело, мы знаем: олигархи нахватали себе в карманы все то, что было народным.
Заводики...
Заводищи, я бы сказал, целые отрасли промышленности. Поэтому да, заводики расхватали, а люди потеряли абсолютно все буквально за полгода. И стали нищими. А сейчас структура власти, как со стороны президента Российской Федерации, так и в партии ЛДПР, соответствует моим жизненным стандартам. Так и надо руководить, потому что иначе будет бардак. А бардак приводит к нищете населения.
Я уточню. Все-таки вы пришли в партию уже с целью стать главой региона?
Вы знаете, я не сумасшедший - это точно. Я не сумасшедший и не инопланетянин. Я всегда ставлю промежуточные цели, к которым иду, прилагая все свои знания, опыт и усилия. А конечные цели у меня внутри, конечно, есть. Потому что кто не хочет стать генералом? Какой солдат?
Большинство не хочет.
Большинство не хочет. (Смеется) Но умные и талантливые хотят, несомненно. Даже не так: хотят все - сто процентов. Каждый солдат хочет стать генералом. Просто кто-то об этом помечтал перед тем, как заснуть, и на этом все и закончилось. А кто-то делает для этого определенные усилия. И поэтому я всегда ставлю перед собой разумные цели. Конечно же, я прекрасно понимал, что, приходя в партию, первая цель — это стать руководителем партии. Я им стал. Вторая цель — стать депутатом Законодательного Собрания. Я им стал. И когда я пошел на первые выборы в качестве кандидата в губернаторы, то посмотрел, что это такое. Ну, невозможно, придя в партию, за полгода/год понять, готов ты к этому или не готов. А баллотироваться - можно. Вот у нас есть примеры — Глухов, Алтухов…
Глумов.
Да, я почему-то все время путаю. Сначала Глупов его называл, потом Глухов. Я, нисколько его не обижая, просто я фамилию сразу не запомнил. Он для себя выбрал такую работу — зарабатывает на этом деньги. Так вот, я для себя поставил цель: одну, вторую. И как кандидат в губернаторы тоже. Я тогда прекрасно понимал, что мне нужно попробовать и понять, как к этому идти. И это был колоссальный опыт. Но. Даже тогда я не был спойлером. Просто меня никто не знал тогда. Сейчас вот вы говорите, что кто такой Сипягин — непонятно. С этим разобрались?
Вы говорите, что не были спойлером. Для многих очевидно, что у вас был некий договорной матч с действующей властью, но в какой-то момент что-то пошло не так: правила поменялись по ходу игры, и произошло то, что произошло. Что вы можете сказать на заявление Максима Шевченко о том, что вы получили подписи муниципальных депутатов из рук Светланы Юрьевны Орловой?
Мог договорной человек повесить баннеры у администрации Владимирской области со словами «Выжгу коррупцию каленым железом»?
Если договорной, то как раз да.
«Выжгу коррупцию каленым железом»? Вы так серьезно думаете? Алтухов мог повесить такие баннеры? А я их повесил по области 68 штук.
Если говорить конкретно про баннеры, то мы прекрасно понимаем, что они снимаются простым способом — путем давления на фирму, являющуюся собственником рекламных площадей. И лицо кандидата быстро сменяет, например, колбаса.
У нас тоже было давление. Но был правильный подход к тому, как их повесить. Просто это было решено через федеральный центр. Вот и все, поэтому их не сняли. А вот сама эта фраза разве говорит о спойлерстве? Вы понимаете, что это обращение к действующему губернатору, повешенное напротив Белого дома?
Давайте немного вернемся назад. Вы упомянули стиль управления Путина. Правильно я понимаю, что в целом вы поддерживаете политику Владимира Владимировича?
В целом - конечно. Нам нужна жесткая вертикаль власти — это главное.
Но у него же есть своя партия. Чем она вам не приглянулась?
По многим вопросам, уже конкретным.
И вам нравится, как, возможно, будущему главе региона, интересно быть встроенным именно вот в такую вертикаль?
Да, но со своей позицией. Меня устраивает существующая дисциплина. И стиль управления: твердо, но уважительно. Это главное. Потому что, если этого не будет, то никакая система не будет работать. Какие решения принимаются — это второй вопрос. И вы, в частности, знаете мою позицию в связи с пенсионной реформой, с которой я абсолютно не согласен. Точнее — с повышением пенсионного возраста. В том, что необходима пенсионная реформа, я как раз убежден. Моей маме 82 года. И до 80 лет она получала знаете сколько? Она жена военного и у нее трудовой стаж постоянно прерывался. И что было бы, если бы я ей не помогал? У нее пенсия 8 тысяч, а за однокомнатную квартиру во Владимире она платит 4,5 тысячи рублей. Как прожить? Никак. Поэтому я за пенсионную реформу однозначно. И деньги в стране есть. Во Владимирской области, кстати, тоже. Поэтому с какими-то моментами я не согласен и готов об этом говорить.
А финансовая система, которая выстроена так, что основная часть денег уходит в Москву, после чего федеральный центр по своему усмотрению распоряжается нашими налогами, вас устраивает?
Нет.
Это вопрос как раз про самостоятельность субъекта и, в том числе, про возможность для губернаторов принимать самостоятельные решения, которой нет. И ситуация только усугубляется - мы все меньше похожи на федерацию. Но в этом смысле вас как человека, который готов подчиняться и выполнять приказы, должно все устраивать?
Я сказал, умные приказы.
Поясните.
По поводу финансирования. Конечно же, система, которая сейчас существует по распределению финансов — крайне неэффективна, это сто процентов. Когда все деньги уходят в федеральный центр, а возвращаются оттуда гроши. При этом мы видим, что в той же Москве, имеющей в качестве юридических лиц множество компаний, которые реально находятся в регионах, по три раза плитку перекладывают. Так нельзя. Но первые шаги, которые были сделаны президентом — это наведение порядка. И я уверен, что сейчас будет реформироваться система перераспределения финансовых потоков - в том числе с дополнительными полномочиями.
У субъектов больше полномочий будет, вы считаете?
Мое мнение, что да. Наступил момент в стране. я думаю, это будет происходить. Потому что, когда все 85 регионов страны живут на дотации федерального бюджета — это неправильно. А, может быть, просто будет пока оставаться больше денег - без передачи полномочий.
За деньгами так или иначе следуют полномочия. Если у тебя есть право распоряжаться своими деньгами самостоятельно и самостоятельно нести за это ответственность — это уже совсем другая история.
Да, это возможность жить не все время с протянутой рукой. И не просить все время в Москве три копейки для того, чтобы помочь, например, социально незащищенным слоям населения или при расселении дать какие-то преференции многодетным семьям или детям войны. Но кроме этого, в области есть дополнительные финансовые резервы. Я имею ввиду не те деньги, которые под подушкой спрятаны рядом с Юрьевцем, а те резервы, что есть в областном бюджете.
Но многие считают, что при существующей системе региону нужен сильный лоббист и человек со связями в Москве. Мы же знаем, что сейчас бабушкам рассказывают, что если действующий губернатор покинет регион, им даже пенсию платить перестанут. Это утрированный пример. Но как вы собираетесь выбивать деньги?
Вы видите, что у них поменялась стратегия? Сначала они говорили: «Спойлер, спойлер». А теперь, когда я пришел на дебаты и стал уже в открытую говорить обо всем — и про мусор, и про коррупцию - придумали другую. Теперь говорят, что у меня нет возможностей, нет связей, нет контактов. И людям, действительно, говорят, что они не получат больше пенсию - я знаю. Что закроются все заводы, больше не будет строиться ни одного социального объекта. Но ведь люди понимают, что это неправда — все это вызывает еще большее отторжение.
А с точки зрения тех возможностей, которые есть у меня — они огромные. Во-первых, это партия ЛДПР. При встрече с Владимиром Вольфовичем я получил четкое понимание, что мне будет максимальная поддержка по помощи в предоставлении федеральных денег, по организации контактов на федеральном уровне — на уровне министерств, на уровне правительства Российской Федерации. Ведь в чем суть вопроса? Когда у тебя у партии власти 82 региона, кажется, а у ЛДПР будет всего два. Это как в семье: если у тебя десять детей, ты каждого за руку не возьмешь, а когда у тебя всего две области — ты в одной руке держишь одну, а во второй - другую.
Следующий момент - это создание правительства, куда войдут все представители: и КПРФ, и «Единой России», и «Справедливой России». То есть, все парламентские партии, а возможно, и представители других. В этом случае поддержка будет и со стороны этих партий, потому что правительство тогда будет народным. Правительство, состоящее из людей, которые выражают интересы своих избранников через парламентские партии и делегируют полномочия уже своим представителям в администрации области. Вот она колоссальная поддержка.
Но, кроме того, у меня есть личные контакты в различных федеральных структурах: не только в правительстве и министерствах, а еще и в профильных компаниях, которые способны предоставлять финансовые ресурсы - это «Ростех», «Сколково», «Роснано» и так далее. Кроме этого, такого тесного взаимодействия между субъектами Российской Федерации, как в партии ЛДПР, нет нигде. Мы — партия очень компактная и горизонтально и вертикально интегрированная. У меня есть контакты и в других субъектах, и в Госдуме. Вы спросите у наших депутатов, которые не слишком близки к Светлане Юрьевне Орловой, часто ли они общаются с депутатами Государственной Думы и с лидером партии? Уверен, что многие в глаза их не видели. У нас тут контакт идет на постоянной основе по телефону. Это говорит о том, что у меня есть возможности? Конечно, да.
К тому же, говорить надо только не про новые поступления, а и о том, что у нас неэффективно расходуется бюджет — мы все с вами прекрасно это знаем. Точно можно экономить и точно есть небольшие сегменты, с которых можно сразу начинать.
Например?
Все мы видим пиар-акции, поездки бизнес-классом, проживание в гостиницах за десятки и сотни тысяч рублей. И я знаю, что есть такие примеры, что только билет туда-сюда - а лететь было недалеко - стоил 300 тысяч рублей. Как вы оцениваете, нормальная сумма?
Ага.
Да, я тоже считаю, что совсем неплохо.
А за сколько нужно летать?
Я считаю, что сотрудники администрации Владимирской области и губернатор должны летать эконом-классом. Но бесполезно летать часто тоже нецелесообразно, когда можно позвонить по телефону и все решить. То есть, эффективность расходования бюджета — это важнейший момент. Ну и конечно, новые источники, новые пополнения. Перечислять?
Если в этом не будет политической агитации.
Я об этом обо всем говорил на дебатах. И программа есть — она написана. Программа о том, как должна жить и развиваться Владимирская область. Но в двух словах не расскажешь — это огромная работа. Я понимаю, что делать, чтобы экономика развивалась, какие должны быть новые формы социальной поддержки, откуда взять на них деньги — все это есть. На то, чтобы, например, поддержать социально незащищенные слои населения, надо-то три копейки. И для этого есть деньги. И есть возможности для того, чтобы еще увеличивать бюджет Владимирской области. Просто как раз та разбалансированность власти, которая была в 80-е и в 90-е годы — она сейчас существует во Владимирской области. Потому что истерикой, агонией, криком никогда не добьешься нормального подчинения людей. Вот, что никак понять не могут.
Так что первый пункт — это эффективное расходование бюджета. А второй — знаете, что я сделаю?
Руки будете отрубать?
Нет, это я раньше говорил! (Смеется). Это так — для кинофильма. А первое, что я сделаю и первой вам это говорю, когда я стану губернатором, мы вместе со всеми журналистами откроем ворота резиденции и пойдем туда.
Грабить?
Нет, смотреть. Золотой ершик искать. Я бы вообще положил его в витрину на шестом этаже, как символ работы предыдущей власти. Но мы так, конечно, не сделаем.
Есть расхожее мнение, что короля делает свита. Одна из главных задач губернатора — правильно подобрать команду, ставить ей задачи и контролировать работу.
Сто процентов.
Как вы видите процесс формирования команды? Правильно ли я понимаю, что те люди, которые работают сейчас, в большинстве вас не устраивают? Если это так, то каким образом будет ротация происходить? Где брать нужных людей? У вас есть команда? Кто эти люди?
Я знаю, что сейчас в ходе второго тура многих чиновников, которые находятся на своих руководящих постах и не являются руководителями высокого уровня (а таких очень много во Владимирской области), пугают увольнением. Конечно, этого не будет, несмотря на то, что система в целом работает неправильно. Профессионалы точно нужны Владимирской области. Моя главная цель моя — это развитие области. Не собственные амбиции, не собственное самоудовлетворение стать губернатором — это все вторично. Я абсолютно простой человек. И все мои знакомые знают, что когда я стал депутатом, у меня не было «щелчка» вот этого — я остался абсолютно таким же доступным. Единственное что, сейчас в рамках предвыборной кампании дозвониться, может быть, стало тяжелее. Сейчас у меня появился человек, который может быстро за меня решать оперативные вопросы.
Возвращаясь к вопросу. В действующей администрации есть профессионалы. Вот вы говорите, что короля делает свита. Да. Но подбирает свиту король. Эта команда существует — я понимаю, кто должен работать на каком месте в существующей администрации Владимирской области. Но точно нужна оптимизация. Количество замов, например, точно раздуто. Думаю, их должно быть не больше семи.
Но сразу хочу предупредить — и это не вырезайте, пожалуйста. Коррупционеров я прошу сразу собрать чемоданы и выйти за дверь. Нужно отрезать коррупцию и сделать абсолютно прозрачным бюджет Владимирской области — то место, куда влезают некоторые чиновники, считающие народные деньги своими. А все действующие чиновники, которые не замешаны в коррупционных скандалах и которые не участвуют в коррупционных схемах, пусть спокойно работают — осталось немного подождать. Есть же главы администраций: многие из них нормальные, порядочные ребята и люди, которые могут отлично руководить своими территориями.
Если все-таки станете главой региона, то будете пытаться инициировать уголовные дела в отношении тех людей, которые могут оказаться замешанными в коррупционных схемах? Вы же считаете, что бюджетные деньги распределяются, в том числе, и незаконным образом.
Неэффективно я сказал — это немножко другое. Но, в любом случае, если я узнаю… Только надо понимать, что губернатор не заводит уголовные дела, у него нет таких полномочий.
Я имела ввиду обращаться в правоохранительные органы. Например, если Счетная палата будет делать полный финансовый аудит, наверняка, что-то может всплыть.
Да. Это отдельная тема моей программы — про Счетную палату. У нее должны быть совершенно другие полномочия. Точнее, они есть у нее — просто они сейчас не работают.
Вы говорите о своей победе, как о состоявшемся деле. Почему вы так уверены в победе и почему не боитесь? Вас не смущает пример Александр Филиппова, проблемы которого многие связывают с его губернаторскими амбициями. У вас тоже четверо детей. Тем не менее, есть ощущение, что испуга абсолютно нет. То ли вы уверены, что предыдущая власть настолько себя дискредитировала, что у людей просто нет другого выбора. То ли у вас уже есть какой-то карт-бланш, и в Москве — в том числе ваш тезка Владимир Владимирович — хорошо все понимают. Тем временем, сообщения о давлении на избирателей пока только множатся.
(Смеется) Слушайте, какие мысли ходят! Чего только не говорят?! А что еще говорят?
Вы ответьте сначала.
Вот это да! (Смеется). Давайте сначала про давление. Я все это знаю, как знаю все, что происходит на территории Владимирской области. И обращаюсь сначала к тем, на кого давят, как на руководителей — к чиновникам, к руководителям департаментов. Это надо же так бояться - бояться, в первую очередь, самих людей. Ведь они не меня боятся — боятся их. Потому что люди поняли, что у них есть право, и оно сейчас воплощается в жизни: реальное право на определение того, кто будет руководить областью. Раньше ведь люди не верили. К ним приезжаешь, а они говорят: «Да ничего не поменяется, ничего не изменится». А сейчас есть колоссальный коллективный посыл. Я, кстати, в этом смысле не совсем понимаю коммунистов, когда они говорят «зачеркивать бюллетени». Хотя это их позиция, и они имеют на нее право. Я считаю, что приучать людей зачеркивать бюллетени — уже неправильно. Потому что люди просто не понимают, что зачеркнутые бюллетени по технологии попадают в копилку Светланы Юрьевны Орловой - в том случае, если у нее хотя бы даже на процентик больше голосов.
Так что, уважаемые руководители, подумайте о том, в какой области вы живете. Если сейчас вы думаете о сиюминутном наезде на вас, конечно, вам страшно. Но вы посмотрите на меня. Мне страшно? Нет. Хотя я представляю, что могут со мной сотворить. И поэтому я, например, теперь езжу с водителем. Точнее, с другом на которого всегда могу рассчитывать.
Я подумала, что это телохранитель.
Нет, это водитель-друг и вдобавок еще и крепкий парень. И теперь мы везде вместе ездим на тот случай, если что-то будет происходить. А такое может быть. Хотя до этого я всегда сидел за рулем сам. Поэтому я засмеялся, когда вы сказали, что я где-то уже согласование прошел. Не прошел. Это просто честная открытая борьба с моей стороны. А с их стороны - нечестная. Но пусть эти ребята подумают, что страх — он сиюминутный. Но через полторы недели им уже не надо будет бояться, не надо будет ждать постоянно вызова на шестой этаж и с ужасом ждать, когда им в агонии будут давать разносы и обзывать последними словами. Вот об этом люди должны подумать — о нормальной спокойной работе. Именно этот стиль управления — спокойный и требовательный — должен быть во Владимирской области. А не так, когда ты вылетаешь из кабинета с красными ушами. Они хотят так работать? Когда сейчас им приходится давить на избирателей — они хотят так работать? Наверно, нет. Нормальный человек, конечно, не хочет.
А если ненормальный?
Может, те, кто завязаны в каких-то схемах, как раз так и пашут, ценой угроз убеждая избирателей идти голосовать и фотографировать свои бюллетени? Я знаю, что раньше до такого не доходили. Но есть много способов, описанных в интернете, как сделать так, чтобы, придя на избирательный участок, проголосовать за одного, а для отчета изобразить, что проголосовал за другого.
И, конечно, они подготовились к 23 числу. И я, пользуясь случаем, хотел бы сказать, что нам очень нужны наблюдатели — мы сейчас нанимаем людей. Потому что вот там надо как раз ловить. И не надо ничего бояться — надо просто прийти голосовать максимально большому количеству людей. Чтобы явка была огромная, чтобы, даже если будут вбросы, они не смогут преодолеть этот рубеж. Вот и все — очень просто. Но мне уже рассказывают, что люди на этот раз пойдут голосовать просто домами.
По поводу безопасности. Владимир Жириновский обратился с трибуны Госдумы к руководителям всех силовых структур в связи с необходимостью обеспечения вашей безопасности. Что произошло в ночь после выборов? Вам реально что-то угрожало?
Я не хотел бы это комментировать. Владимир Вольфович сказал то, что сказал — это было его публичное заявление.
Почему не удается договориться всем оппозиционным партиям? Вы с кем-то по этому поводу общаетесь?
Да, нет. Я сейчас опираюсь на народ и говорю все на камеру. И говорят, что Светлана Юрьевна после моего первого эфира очень нервничала. Очень. Просто очень. Так что — все нормально, все хорошо. У меня к членам бюро один только вопрос: как они будут смотреть в глаза членам партии и говорить им о том, что им нужно голосовать за Светлану Юрьевну Орлову? А они же руководители — им с ними общаться. Так что пользуясь случаем, я хотел бы обратиться к коммунистам. Мы в данном случае - когда идут выборы второго тура - не коммунисты, не члены партии ЛДПР, не члены «Справедливой России» или «Единой России». Мы сейчас выбираем не партию, которая будет в кресле сидеть. Мы выбираем руководителя: первого руководителя области и того человека, кто поведет область дальше следующие пять лет. Мы выбираем то, как нам жить и как будут жить наши дети. Какая разница, к какой партии относится человек? Главное, чтобы он был на это способен и мог руководить. И следовал главным критериям человеческого разума и принципам, нормальным для каждого человека. А к какой партии он относится — какая разница? И я же все время говорю, что создам коалиционное правительство. И я это до первого тура говорил. И мой принцип — так будет. В Законодательном Собрании я тоже буду убеждать коммунистов через свою фракцию, что там должны быть коалиция. Я считаю, что там должны быть представлены все партии, за представителей которых проголосовали люди.
Вы много говорите про выжигание коррупции. Но единственная громкая история, связанная с вами, в связи с которой к вам у многих есть вопросы, как раз из этой области. Журналист, работающий в издании «ПроВладимира», коммунист Иван Ростовцев опубликовал расследование, связанное с карьерами. Можете дать какие-то пояснения в связи с этим?
Да. Как оно там? «Карьеры либерала Сипягина»?
Да. Там говорится в частности, о вашей связи с действующей властью.
Я сейчас расскажу. Но сначала предупрежу, что это будет следующий заготовленный вопрос, который мне зададут на теледебатах — именно этот, вот увидите.
Это нормально. Люди должны услышать ответы на свои вопросы.
Да, конечно. Причем в будущем я буду ежемесячно проводить прямые линии с жителями. Но буду категорически против того, чтобы кто-то там выстраивал какие-то заранее придуманные звонки. Но это чуть позже, конечно, потому что я представляю, сколько сил нужно приложить, чтобы эту махину запустить. Но встречи с журналистами должны быть обязательно. И гарантирую, что «Зебра» будет на них всегда, что бы ни случилось. (Смеется)
Вы же понимаете, взаимоотношения у нас с вами могут развиваться по-разному?
Да, я имею ввиду как раз с точки зрения давления и наездов. Я считаю, что средства массовой информации, какие бы они не были, должны присутствовать все. Только уж те, которым мешки привозят с запада и кладут… Я не к тому, что им нельзя задавать мне вопросов — пусть задают. Просто у меня к ним уважения не будет.
Это как раз в адрес «ПроВладимира»?
Нет, я не про них. Я вообще никого конкретно не называю. Я говорю сейчас даже скорее про внешнюю политику и про издания, которые пишут все время про то, что «санкции это хорошо» и так далее. Если внешняя политика черти какая — то чего про нее писать? А «ПроВладимир» - конечно, пусть приходят и общаются. Я, честно говоря, всех статей их не помню, но, если они считают, что наша страна должна быть крепкая и мощная — то, пожалуйста, приходите и задавайте любые вопросы. Я скорее говорил про отношение к патриотизму в моем понимании.
И по поводу карьеров. Вы же знаете, что после появления этой статьи я пошел в суд.
Нет, не знаю.
Да вы что? (Смеется) Слушайте, это вся Владимирская область знает.
Не могу знать абсолютно про все суды.
Я пошел в суд. Но, к сожалению, несколько непрофессионально к этому подошел. И от меня туда стал ходить человек, который является просто гражданским адвокатом, то есть, человек, который обычно судится за наследство и все в таком духе. Я думал, что сейчас мы все легко докажем, потому что все это вранье и неправда.
Что именно вы пытались оспорить?
Что все это - неправда. Этот бизнес существует. По второму депутату ЗакСобрания — все так и есть. То, что он пригласил туда на работу действующего координатора — это правда. И в этом ничего такого нет. Разве это нарушение закона? Но заявления о том, что Сипягин имеет к этому отношение, не имеют никакой юридической основы. Они приписывают сюда то, что я возглавляю ассоциацию недропользователей Владимирской области. То есть, если есть общественная организация, я ее возглавляю, значит, что я имею отношение к этому карьеру? А почему к другим не имею? Почему действующий координатор в какой-то момент устроился туда руководителем? Да, потому что он хочет кормить свою семью: ему предложили — он пошел на работу. Плохо то, что он одновременно является вторым депутатом партии ЛДПР? Слушайте, давайте я про «Единую Россию» тогда тоже расскажу — там таких стрелочек можно нарисовать бесконечное количество. Но что, они при этом все завязаны в одном бизнесе? Да, конечно, нет.
Да, человек поработал там какое-то время директором. Но вы заметили, когда появилась статья? Она появилась за год до выборов в ЗакСобрание, чтобы заранее раскачивать эту ситуацию и закидывать удочки. То есть, это чей-то заказ был, я уверен в этом. Поэтому дружба значит совместный бизнес — нет. Совместно работа во фракции и нахождение в ЗакСобрании — это совместный бизнес? Ну, конечно нет. Иначе по ситуации с «Единой Россией» сейчас представляете, что сейчас получится со всем основным бизнесом во Владимирской области? Давайте посмотрим тогда, кто у нас директора заводов и так далее. Трудоустройство человека в компанию к своему знакомому — это бизнес? Нет. И, если я просто знаю этих людей, это бизнес? Конечно, нет.
Но суд вы проиграли в итоге?
Там не так. Решением суда был не проигрыш. У меня его с собой нет, и я не могу точно сейчас цитировать. Но ситуация такая. Так как я являюсь публичным человеком, к числу которых относятся сотрудники администрации, чиновники и депутаты, то выяснилось, что журналисты имеют право делать в твой адрес любые предположения. Я даже не знал этого никогда. Думал, что, если ты наврал — значит суд должен признать тебя виновным, и ты получишь какое-то наказание. А оказывается — нет: могут болтать все, что хочешь. И суд вынес решение, что это его предположение и личное умозаключение — и ничего здесь такого нет, поэтому Сипягину в иске отказать. Я был в шоке. Мне сказали потом, что я неправильно построил систему. Нужно было нанять нормального адвоката, который объяснил бы мне, что как раз в этой ситуации я имею право на опровержение в их издании.
Конечно.
А я этого не знал! Но я потом плюнул на это — потому что есть другие дела, которыми нужно заняться. Мне лично самому этой фразы было достаточно: что это собственное мнение журналиста, который, если хочет про тебя сказать, что ты предположительно на Марс летал — ну, значит, летал. И он также предположил, что я имею к этому отношение. Поэтому я суд не проигрывал. Но в будущем такого не будет. Потому что, если будет необоснованное давление, то мне будет уже немножко обидно. Как случилось с дебатами на ГТРК…
…
Сразу хочу сказать, что часть этого разговора не будет опубликована. Мы не будем обсуждать работу других СМИ.
Я понимаю, это журналистская этика, да.
Есть ощущение, что до недавнего времени, несмотря на свой статус, вы не слишком участвовали в делах 33 региона. Пока вы возглавляете профильный экологический комитет в ЗакСобрании, в области были громкие истории, о которых много писали журналисты. Например, скандал со строительством «битумного заводика». Была попытка написания инициативной группой закона о защите зеленых насаждений — когда во Владимире встал ребром парковый вопрос. С лесом, судя по всему, творится вообще черти что. То есть, было довольно много всего, что, казалось бы, напрямую вас касается. Но есть ощущение, что за все эти годы вы там не очень, что называется, «отсветили». Почему так?
Расскажу. В силу теперь уже активной общественно-политической жизни мне приходится теперь очень много говорить. А раньше приходилось только руководить. И если на одну чашу весов положить громкие заявления и выступления, то есть пиар, а на вторую реальные дела, то вторая для меня имеет большую ценность — с точки зрения распределения времени.
И при этом ЛДПР замечена за последние годы исключительно в акциях пиар-толка. Согласитесь?
(Остановка на короткую встречу перед концом пути).
То есть, вопрос в том, просиживал я в Законодательном Собрании штаны или что-то делал?
Смотрите. Я реально понимаю, что в нашем государстве сегодня так все устроено, что, если ты просто языком говоришь — ничего не решается. Важны документы и организация. Поэтому, то, что касается экологии, давайте расскажу на самом последнем примере — с мусором? Я являюсь членом Экологического совета при губернатору Владимирской области. И, когда формировалась территориальная схема, я был единственным, кто пытался влиять на эту ситуацию. Еще будучи депутатом, на своей машине поехал проверять, как все это делается. Там же технология какая? Компания «Втормаклининг» ездила по области, чтобы определить, сколько там в бачках этого мусора: они его потом высыпают, замеряют и потом делают терсхему. Должна была учитываться сезонность, наличие дачников и так далее. В теории, эта работа должны была вестись на территории всей Владимирской области. Но все делалось очень быстро — за полгода. В итоге все было сделано шалтай-болтай. И я не молчал, а говорил об этом, когда формировалась схема: «Ребята, мы совершаем колоссальную ошибку, потому что сейчас нарисуем черти что».
Там учтены полигоны, которые не имеют права на жизнь. Сама структура — никакая, транспортные потоки — черти что. Тем не менее, они ее все равно сформировали, потому что государство наше такое - ко времени нужно что-то сдать. Вся эта ситуация — вообще кино. И его финал сейчас всем понятен. Но надо было тогда заниматься плотно терсхемой, и я не понимаю, почему этого никто не делал. И потом никто ничего не делал, когда стало понятно, что дату вступления закона в силу перенесли — и на качественную работу появился целый год. Но я сейчас — депутат, это законодательная власть. И поэтому губернатор что будет делать? Все контролировать.
И потом, я же создал экспертный совет при новом региональном операторе. Сопротивлялись наглухо все — я имею ввиду исполнительную власть. Были первые заседания. Если быть точным, то у него нет функции прямого контроля. Сначала исполнительная власть вообще отказывалась туда входить. Но я им объяснил, что так не пойдет: «Мы не можем сидеть и трындеть здесь с утра до вечера непонятно о чем, если вас не будет». А тут ты сидишь — и уже ручку поднял, так что все. Или, если ты сидишь и слушаешь, как при тебе говорят, что ты закон нарушаешь — ты попробуй его потом нарушь! То есть, как депутат я считаю, что действовал профессионально, создавая подобные структуры, которые способны рекомендовать, а значит — контролировать исполнительную власть.
Спасибо за ответы. И пристегивайтесь в машине — даже теперь, на заднем сиденье.
Я не люблю пристегиваться. Ремни мешают, когда часто выпрыгиваешь туда — сюда.
Возможно, пора научиться.
(Смеется). Еще недельку так поезжу. Думаю, пристегиваться надо будет научиться потом. Я тут вспомнил в связи с этим, что случилось, например, с Евдокимовым. Но это было уже после выборов.
Стоит отметить, что на момент публикации интервью, редакции Зебра ТВ не удалось найти опубликованной в сети программы кандидата в губернаторы Владимирской области Владимира Сипягина.
