Заоблачный фронт

Адольф Буреев:
Журналист
Bureev
В эти дни исполняется 75 лет некогда знаменитому «Заоблачному фронту войны». Так назывались боевые действия, развернувшиеся в конце лета-осенью 1942 года на Кавказе
ИСТОРИИ 29 августа 2017, 16:18 3 5561

Немецко-фашистские захватчики наряду с генеральным наступлением на Сталинград пытались прорваться в Закавказье – к бакинской нефти и далее: через Иран в Индию и Африку. При этом они устремились сразу тремя путями: по северным предгорьям Кавказа, вдоль Чёрного моря и напрямик – через перевалы Главного Кавказского хребта.

В своё время фашистский замысел, особенно вариант «напрямик» был широко распропагандирован геббельсовской командой. Так, установка немецкими военными альпинистами фашистского флага на Эльбрусе – высшей точке Европейского континента – преподносилась ничем иным, как символом покорения гитлеровцами всей Европы. Однако вскоре наши воины сбросили с вершины Эльбруса флаг со свастикой и водрузили там краснозвёзднй советский. На Северном Кавказе немецкое наступление захлебнулось. На Черноморском побережье путь захватчикам преградила знаменитая Малая Земля. Да и стратегические планы гитлеровцев вынужденно перенацелились на Сталинград, куда были перенаправлены и их основные резервы, в том числе с кавказского направления.

А что же вариант прорыва в Закавказье через горные перевалы? Он по-прежнему считался актуальным – может быть, и потому, что изначально не требовал особенно больших сил и средств. К тому же давно был подготовлен со всей серьёзностью и немецкой тщательностью. Так, ещё до войны на Кавказ из Германии зачастили любители горного туризма. Наши спортсмены-горники принимали их со всем русским радушием: сопровождали в походах, помогали ориентироваться в горах, выручали в критические моменты.

Мне во время службы в Тбилиси довелось познакомиться с таким альпинистом, который до войны водил немецкие тургруппы, а во время войны – наши боевые подразделения. Он рассказывал:

- Мы даже подружились: походные трудности и пища из одного котелка сближают. Расставшись, переписывались – приветы родным передавали. В войну же, помню, подобрались мы с разведчиками вплотную к немецким позициям (очень, кстати, умело на пути к перевалу выбранным) – и вдруг слышу, как оттуда меня по имени окликают, спрашивают:

- Как здоровье? Как жена поживает? Привет ей передавай!

- Ганс, что ли?

- Он самый!

- Ну, ты своей Матильде вряд ли привет передашь! Вот, значит, для чего ты по нашим горам ходил да пометки на карте делал. Так что, гад, назад ты уже не вернёшься!

Прорыв через перевалы Большого Кавказа был поручен горнострелковому корпусу, которым командовал генерал горных войск Р. Конрад, который успел приобрести боевой опыт в Норвегии и на Балканах. Ядро корпуса составляла элитная 1-я горнопехотная дивизия «Эдельвейс», хотя и две других – легкопехотные 97-я и 101-я - тоже прошли соответствующую подготовку в Австрийских Альпах. Специальные вооружение и оснащение войска имели – самые совершенные. А «на подхвате» им, в случае успеха, находились румынский кавалерийский корпус и 3-я румынская же горнопехотая дивизия.

Противостояли же гитлеровцам с нашей стороны!.. То ли неразбериха начального периода Великой Отечественной, когда советскому командованию приходилось все силы бросать на сдерживание немецкого натиска на важнейших стратегических направлениях, то ли уверенность, что неприступные горы сами по себе являются для врага непреодолимой преградой, но перевалы Большого Кавказа прикрывались поистине смехотворными силами. К примеру, не самый труднодоступный Санчарский перевал, на который я даже младшую дочь – тогда только что перешедшую в десятый класс – водил «для знакомства с горами», защищали всего лишь одна стрелковая рота и небольшой сводный отряд НКВД.

img307.jpg

Поэтому когда 25 августа свыше полка «эдельвейсовцев» при поддержке горной артиллерии насело на перевал, исход ожесточённого боя был предрешён. А через три дня, 28 августа, фашисты заняли на территории Грузии первый и, к счастью, единственный населённый пункт – село Псху (мелкие хутора вроде Санчара, Агурипсты, Рикзы – не в счёт).

Кстати, говорю об этом потому, что после моих выступлений по Тбилисскому телевидению о походах по местам боёв даже пожилые мужчины наверняка помнившие войну неоднократно с недоумением спрашивали:

- Так что, значит, фашисты и часть Грузии оккупировали?

- Да, было такое, но – недолго. Уже 8-го сентября село Псху, которое гитлеровцы уже успели переименовать в Айнедебах (Заброшенный Источник), было освобождено. Хотя кто потом контролировал леса и альпийские луга вплоть до Санчарского перевала? Бои там с перерывами продолжались ещё в декабре и даже январе 43-го. А другие перевалы, в том числе самый удобный и стратегически важный – Марухский немцы так и не могли взять.

Я много раз ходил с туристскими группами по местам, где когда-то гремели бои, причём, каюсь, уговаривал товарищей отклоняться от «набитых» маршрутов туда, где даже местные чабаны опасались пасти скот: установленные когда-то «вразброс» минные поля порою, бывало, «срабатывали». Но зато там можно было легко найти «следы» боёв: осколки, гильзы, каски, неразорвавшиеся гранаты, даже не так уж и проржавевшие винтовки. Сколько таких «экспонатов» было доставлено в тогдашний Музей истории войск КзакВО.

img432.jpg

А сколько в своё время было рассказано о «Заоблачном фронте», причём – не только в телепередачах и выступлениях в солдатских клубах, но и на страницах окружной газеты «Ленинское знамя»!.. Сейчас перечитываю газетные вырезки, листаю походные дневники, смотрю многочисленные фотографии – и всё оживает в памяти. Так что рассказать мог бы столько ли!

Хотя цель и этих вот воспоминаний – не столько напомнить ход военных событий, происходивших в Кавказских горах аж 75 лет назад, сколько попытаться сделать кое-какие выводы аж (не побоюсь упрёков в нескромности!) на вполне возможное будущее. Уж слишком часто мы, как мне кажется, наступаем на одинаковые по сути грабли. Тем более что сужу я о том трагическом времени в основном не по «печатным источникам», а по рассказам его участников: тех, кто те дни пережил.

Вот, скажем, как-то поднимались мы на «газике» по серпантину Бзыбского хребта. Вдруг водитель остановился.

- Видите вон там, внизу, в дымке город Сухуми? Примерно отсюда немецкие разведчики рассматривали его через бинокли в конце августа 42-го. Наверное, только их представление о «войне по правилам» не могло допустить, что впереди – ни единого нашего боевого подразделения. А пока они сомневались да проверяли.

Рассказывали, что срочно «затыкать» немецкий прорыв в Тбилиси прибыл сам Берия, хотя в официальных документах сказано, что уже 28 августа была создана «санчарская группа» во главе с командующим 46-й армией генерал-майором К. Леселидзе. Но, судя по всему, реально он смог лишь поднять по тревоге 1-е Тбилисское пехотное училище, «забрать» 307 полк из до предела «ужатой» 61-й стрелковой дивизии, а также по подразделению размером в батальон-роту из других дислоцировавшихся в городе частей… Но всё это наспех сколоченное формирование нужно было ещё по-боевому вооружить, снабдить всем необходимым, доставить в Абхазию.

- В действительности же, - вспоминал ветеран тех боёв Г. Дарсалия, раненный под перевалом Санчаро, - даже трудно было понять, кто именно и каким подразделением командует. В так называемые «маршевые роты» собирали буквально всех, кто попадался под руку: выздоравливающих из госпиталя, имевших бронь на производстве, добровольцев всех возрастов – от подростков до участников Первой мировой.

Машин не хватало – особенно ближе к «месту событий»: оттуда, наоборот, все старались на чём только можно – уехать.

- И вот идёт солдатская колонна пешим строем, - рассказывала пожилая жительница абхазского села, - молодые солдатики еле-еле ноги перестанавливают, потому что устали, да и жара невыносимая. Мы им воду в кувшинах выносим, фрукты, хачапури.

А они бодрятся:

- Ничего, скоро дойдём - вон уже и выстрелы всё слышнее.

- Так в горы подняться ещё трудней будет. К тому ж вы в одних гимнастёрках, а там, наверху.

- Знаем, ещё жарче будет, потому что к солнцу ближе. Поэтому я свою шинель давно и бросил.

Лишь только некоторые, из наших, местных шли со скатками и даже от нас тёплые вещи принимали: свитера, куртки, вязаные носки, рукавицы.

Да, не знакомые с горами отцы-командиры не учли, что уже в сентябре «наверху» выпадает снег и крепчают морозы. В зоне альпийских лугов самыми ценными становятся не только полушубки с валенками, но и обыкновенные дрова для костров. Не говоря уже о калорийной пище. Последней в спешном порядке сумели обеспечивать: пригоняли бойцам отары овец. Но те от бескормицы дохли, а разогреть замёрзшее мясо было не на чем: не хватало ишаков, чтобы доставить дрова.

Но главным было, конечно, то, что многие, особенно из числа комсостава, просто не умели воевать в горах. Вспоминаю, что каждый раз, когда мы шли от озера Рица через перевал Анчхо в Псху (обычный пеший маршрут), то в ущелье реки Агурипста обязательно останавливались на «минуту молчания».

- Здесь отряд Пехотного училища в засаду попал. Шли без разведки, без боевого охранения. Беспечность – полнейшая! Всех их немцы из пулемётов и автоматов положили.

Бывали и так называемые небоевые потери. Так, бойцы просто боялись высоты, по неосторожности попадали под лавины и камнепады.

img555.jpg

Боевую науку осваивали ценой большой крови и с помощью тех, для кого горы были – домом родным. Так, житель Псху бывший проводник наших подразделений Емельян Маркович Казаренко рассказывал:

- На перевалах уже гремело, причём стрельба приближалась. Мы с братом Мартыном поняли, что скоро немцы будут в селе. Надо их как-то остановить. А было нам тогда по 17-18 лет. Выпросили мы у раненого бойца карабин, который он всё равно уже в руках даже держать не мог, и 25 патронов. А тут как раз в окно стучат: «В правление!» Собрались старики и мы, двое юнцов. Оказались в селе также майор с тремя солдатами и несколько топографов, которые в горах работали. Майор сказал: «Будем переправу через Бзыбь охранять». Пошли к мосту, вырыли рядом окопы, замаскировались. Нас – человек пятнадцать. У кого берданка, у нас с братом – карабин, а у некоторых вообще ничего. А тут и немецкие разведчики подошли к мосту. Я было уже прицелился, но майор шёпотом; «Без моей команды не стрелять!» И правильно: к разведчикам другие солдаты подошли, человек тридцать, на мосту сгрудились, на воду смотрят. Нас не видят, хотя мы от них – метрах в ста. И тут майор крикнул: «Огонь!» А ведь мы все – сызмальства охотники, так что ни одной пули – мимо. Лишь двое или трое гитлеровцев сумели сбежать. А у нас сразу оружия и боеприпасов – только воюй!

img558.jpg

Разумеется, бой у моста был для фашистов – не более чем булавочным уколом. Однако к тому времени и наши подразделения начали подходить. Да и местное население свою значимость почувствовало. Так что общими усилиями, наступлением с разных сторон 8-го сентября село Псху было освобождено, а фашистов стали теснить назад, к перевалам.

- Но в первое время, - вспоминал Казаренко, - воевать было – одни проблемы. Вот, скажем, разведка доложила, что в таком-то месте фашисты сосредоточились и даже оборону организовали. Командир батальона, майор, смотрит на карту: «Да это ж совсем рядом. К утру окружить и уничтожить!» И нам с братом: «А вы туда дорогу укажете». Мы объясняем, что в горах «рядом» - это если по прямой. Но фашисты не зря место выбрали, потому что у них с одной стороны ущелье, а с другой – отвесная круча. И чтобы подойти туда, да ещё – незаметно, и суток не хватит.

А горы всегда показывали, кто прав. Так что мы всё чаще и чаще громили захватчиков. К тому ж если народ на борьбу поднялся!

Сейчас этот тезис нередко подвергается сомнению, а то и высмеивается. Хотя в то же время (вот парадокс!) тупо твердится, что достигалось нам всё не благодаря умению, а ценой «чрезвычайных жертв». Не скрою, во время походов по местам боёв эта мысль нередко в голову – приходила. Уж слишком много людей погибло там. К тому же то и дело попадавшиеся человеческие кости (а в одном из ущелий их с отвесного обрыва было видно – целую кучу) принадлежали только нашим бойцам.

- Своих погибших немцы заставляли выносить наших пленных и местных жителей. Туристы теперь хоронят останки красноармейцев в братских могилах и обелиски ставят, но не всех ведь можно найти и поднять, как из того ущелья.

Впрочем, как известно, всё – относительно. Так, в 1-ю Мировую во время боевых действий между Австрией и Италией только от лавин погибло более 60 тысяч военнослужащих. А ведь там воевали на горных высотах, гораздо более низких, чем на Кавказе.

А в том, что борьба на «Заоблачном фронте» была действительно всенародной, мне довелось убедиться на праздновании 40-летия освобождения Псху. Тогда грузинское руководство, а особенно – Абхазской АССР, организовало всё – с достойным размахом. В селе собрались (командование округа специально выделило колонну военных вездеходов) бывшие фронтовики буквально со всего Советского Союза.

img556.jpg

Многие прибыли – преодолев боевые ранения и возрастные недуги. А сколько было жителей Абхазии, так или иначе участвовавших в защите своей республики! Как символ мужества и верности Родине среди них блистала (да и в прямом смысле – боевыми наградами!) первая в Абхазии военная лётчица М. Авидзба.

img557.jpg

Да, память о событии, которому уже – аж 75 лет и о котором, к сожалению, мы вспоминаем всё реже и меньше («пролистал» в подтверждение Интернет), многое всколыхнуло в душе. Да и нечто тревожное тронуло. Я имею в виду свою «дерзкую» ремарку насчёт возможных выводов из моих намёков на пресловутые грабли.

Но вспомним Афган с его проблемами со стрельбою в горах. Чего нам стоило это, прежде чем было принято решение иметь в каждом мотострелковом полку специально обученный горный батальон.

А так называемое принуждение Грузии к миру после кровавой авантюры Саакашвили в Южной Осетии? Сколько тогда было допущено просчётов.

А просто упадок массового горного туризма после того, как ездить на Кавказ с рюкзаком и ледорубом стало небезопасно.

Но ведь в мире – всё беспокойней, и, может быть, давать отпор тем же международным террористам придётся и в столь любимых ими горных ущельях: опыт Чечни это уже доказал.

Так что, по-моему, очень и очень стоит не забывать наше столь уникальное, героическое прошлое, как «Заоблачный фронт».

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции