К вопросу о привычках, или Когда перестанут падать потолки в новых школах

Илья Поляков:
Писатель
Илья_Поляков
История с авральным строительством школы №49 в городе Владимире напомнила времена глухого СССР, когда сдавали объекты к праздникам путем неимоверных усилий, стараясь притянуть к юбилеям вождей или неким годовщинам
ИСТОРИИ 15 октября 2018, 10:59 8 5095

Совсем недавно во Владимире случился забавный инцидент. В совершенно новой школе Юго-Западного района города, которую, по слухам, готовили к новому учебному году по приказу губернатора (уже бывшего) максимально спешно и с массовыми технологическими нарушениями, упал фальшпотолок. Точнее, его часть. Не страшно, хотя очень характерно.

d3a310f623a79f07fb13e36632f29561.jpg

Так уж случилось, что незадолго до знаменательного события я решил — по просьбе товарища — тряхнуть стариной и немного посодействовать ему с кладкой садовой печи-барбекю. На этом объекте работали ребята, немного потрудившиеся в той самой школе №49. Прямо перед самой спешной сдачей в эксплуатацию.

Рассказы их показались мне очень любопытными. Не называя имен, приведу часть поведанных историй. Как говорится, за что купил. Конечно, не исключая некоторой литературной обработки первоисточника. Понятно, что подлинный слог пестрел некоторыми вольными выражениями, исключить которые из передачи мне диктуют некоторые диалектические и моральные предрассудки общества.

Школа №49 в микрорайоне 8-ЮЗ города Владимира доделывалась в спешке. Отопления не было, и в помещение завезли кучу тепловых пушек. Ими и пытались сушить объем. Говорят, каждое утро приходила ГАЗель с полным кузовом баллонного газа. Кстати, когда приводили в жилое состояние в начале XIX столетия Михайловский замок в тогдашней столице, по этажам носили жаровни с горящим углем. Но углекислота помогает затвердевать извести, а вот при горении газовой баллонной смеси выделяется вода — она часть того, что получается при конкретной реакции горения. Хотя, думаю, повышенная температура все же делала свое дело.

Красили на сырую шпатлевку, шпатлевали по сырой штукатурке, штукатурили сразу по грунтовке. Любопытный штрих. Покрасили — вылезла плесень. Выждали немного перед приемной комиссией, тщательно рассчитав время. И покрасили заново с таким прицелом, чтобы принимающая сторона любовалась еще не совсем просохшим, но пока свободным от мицелия лакокрасочным покрытием. Увы. Как только комиссия скрылась из глаз, буквально через пару часов на поверхности появились первые симптомы грибка.

Еще забавный штрих. Несколько человек утверждали, что работали в авральном режиме до темноты и на выход уже пробирались на ощупь — свет еще на тот момент провели не везде по школе. Из темноты школьного брюшка каждый вечер доносился шаркающий звук — это восточные гости терли шкуркой стены, готовя свежую шпатлевку под дневную покраску. Смуглые разнорабочие плохо усвоили русский язык, но так успешно адаптировались к темноте, что глаза их светились в ночи неугасимой кошачьей зеленью.

Сначала я посмеялся над рассказом (сколько я уже таких ситуаций видел!), а потом вдруг задумался, что же мне это все напоминает? И понял. Времена глухого СССР. Когда сдавали объекты к праздникам. Когда слушал рассказы деда, что на фронте путем неимоверных жертв брали города, стараясь даже войну притянуть к юбилеям вождей или неким годовщинам, созданных в новой постреволюционной мифологии. Когда рапортовали, брали обязательства, приурочивали, митинговали, гордились и бесконечно кого-то догоняли.

Многие люди все еще обвиняют мифические силы и отдельных лиц в развале СССР. Совершенно напрасно. Этот монстр нисколько не ушел. Он тут, среди нас. Он в нас. Нам привычно бессмысленно рвать жилы, стараясь угодить какому-то начальнику, а сами начальники имеют за плечами все те же биографические штампы с отметинами членства в КПСС или ВЛКСМ. А самое страшное в том, что большинство обывателей даже не представляет себе, как жить без всех этих надуманных декораций.

Современные исследователи утверждают, что революции не проходят быстро. Процессы занимают столетия и имеют свои четко прописанные правила. Возьмем для примера Францию. В школе нам говорили, что там случилось несколько последовательных революций, в конечном итоге приведших к образованию государства в более-менее современном нам виде. Но это неверно. То, что началось отрубанием головы Людовика XVI и закончилось 72 днями коммуны, есть монолитное тело одного процесса. Просто в его массиве прослеживались всплески и ремиссии, которые мы выдавали за отдельные события. Что для истории полторы сотни лет? Да ничего. Мелочь, мгновение. Но для человеческого сознания важно, чтобы любая классификация укладывалась в рамки одной обывательской жизни. А еще лучше — поколения. Иначе совсем как-то все безрадостно для тех, кто не очень доволен своим местом под Солнцем.

Так что на известный вопрос «когда у нас начнут люди жить нормально?» у меня есть вполне оформленный ответ. Когда вымрут старшее поколение, и мы сегодняшние, то тогда, вероятно, наши дети и внуки получат хоть какой-то шанс. При условии, что усвоят простой и доходчивый урок.