Бывший митрополит Новосибирский и Бердский Тихон (в миру Леонид Емельянов) возглавил владимирскую митрополию 28 декабря 2018 года. Его предшественник — митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий ушел на покой. Прощальная служба Евлогия прошла 3 января 2019 года в Успенском соборе города Владимира. В том же храме, 6 января, на Рождество, новый митрополит Тихон провел свое первое богослужение.
20 января правящий архиерей провел свою первую пресс-конференцию. Митрополит Тихон поделился с журналистами деталями своей биографии, рассказал о первых своих шагах во Владимире, и ответил на ряд вопросов. Они в первую очередь касались того, как новый глава митрополии будет выстраивать отношения с представителями других конфессий, с руководством Александровской и Муромской епархий, с директором Владимиро-Суздальского музея-заповедника, какие нововведения собирается ввести в епархиальном управлении, и как Владыка планирует решать проблему с реституцией бывшего церковного имущества. Речь зашла и об революционных настроениях в современной России, о расколе на Украине, о скандале с оперой «Тангейзер» в Новосибирске.
ПЕРВЫЕ ДЕЛА МИТРОПОЛИТА ТИХОНА
«Я приехал под Сочельник Рождественский, послужили, провели встречи и с сотрудниками Епархиального управления, встретились с Епархиальным советом. Завтра у нас Архиерейский совет — поскольку здесь митрополия, есть еще два епископа, завтра с ними встречаемся, посмотрим друг на друга, и будем решать те проблемы, которые есть между епархиями Владимирской митрополии.
Конечно, здесь древняя земля, много храмов, много священнослужителей, много святынь. Здесь большая работа и с музеями, с охраной культурного наследия России. Очень важно это наследие наших предков сохранить. Большая задача — налаживание отношений со священнослужителями. Мы уже встречались и с людьми, которые занимаются правами ребенка, правами человека, поговорили о взаимодействии. Многие организации выходят на меня, чтобы я встретился с ними, чтоб поговорить, и наметить какие-то совместные планы».
О МИТРОПОЛИТЕ НА ПОКОЕ ЕВЛОГИИ
«С митрополитом Евлогием я уже тоже встречался в один из первых дней моего пребывания здесь. Он тоже пообещал, что будет советовать и говорить о своем опыте, чтобы мне не повторять каких-то ошибок, и идти вперед. Мы с ним рукоположены в один день в 1990 году. Мы с ним по жизни часто пересекались, он у нас преподавал в семинарии, в академии духовной в Москве. Потом он был настоятелем Данилова монастыря, я его сменил на этой должности. Затем к Данилову монастырю была приписана Оптина пустынь — и он сменил меня в Оптиной пустыни. Теперь мне вот приходится менять его на Владимирской кафедре.
На Епархиальном собрании приняли решение. Евлогий прислал целый список пожеланий — как бы он хотел себя на покое видеть. Мы оставили за ним резиденцию в частном секторе Владимира. Мы решили, что у него будет обслуживающий персонал, свой шофер, будем помогать ему с продовольствием, медикаментами. Сестры монастыря ему будут помогать, обслуживать. Назначили ему пенсию. Он ознакомился с нашим решением, одобрил. И дай Бог ему здоровья, пусть живет и свой опыт передает молодому поколению».
ВЗАИМООТНОШЕНИЕ С ДРУГИМИ КОНФЕССИЯМИ
«С утра получил письмо от батюшки армянского. Он пишет, что запросил Новосибирск, спросил как там у меня были взаимоотношения - в Новосибирске - с армянской церковью. Ему прислали сведения, что недавно в Новосибирск приезжал Католикос всех армян Гарегин II, я с ним учился в духовной академии в Москве, мы дружим много лет. Мы освящали храм в Новосибирске. У нас очень хорошие отношения были со священником, который окормляет армян в Новосибирске.
Сегодня я встретился с отцом Сергием, священником католической церкви. Очень была дружеская встреча, мы наметили ряд мероприятий, которые будем осуществлять...
Думаю, здесь мы, по моему опыту в Новосибирске, будем встречаться с главами всех конфессий и священнослужителями, намечать плоды сотрудничества».
ВОПРОС О РЕСТИТУЦИИ БЫВШЕГО ЦЕРКОВНОГО ИМУЩЕСТВА И ВЗАИМОТНОШЕНИЯ С ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКИМ МУЗЕЕМ-ЗАПОВЕДНИКОМ
«Больной вопрос. Я всегда выражаю благодарность сотрудникам музея за то, что они сохранили многие святыни наши. Многие они были подвижники. Я знаю как сохранялся Андроников монастырь в Москве, как сохраняли иконы. И хотя вопрос болезненный: кто будет собственник, как храм будет использоваться, но время - оно многое подсказывает. Конечно, нужно прорабатывать не один вариант. Но, то, с чем я успел познакомиться — проблема есть, и проблема серьезная. Проблема передачи храмов. Музей не может перейти в любое помещение, ему нужны условия по температуре, по влажности. У государства есть проблемы, и у церкви есть свои проблемы. Поэтому будем находить какие-то компромиссы. Главное тут не спешить, чтоб не возникали еще большие проблемы.
Будем подключать к этому вопросу чиновников, чтобы они подключались, чтобы не только епархия и музей были задействованы, чтобы чиновники тоже помогали решать проблемы.
Трудный вопрос. В Новосибирской епархии нет памятников федерального значения, там только регионального. Там администрация с большим вниманием относилась к таким вопросам. Объекты просто отдавали в собственность церкви, мы заключали охранную грамоту, а государство просто контролировало. Здесь памятники федерального значения, и я понял, что проблема тут огромная стоит. Сказать сейчас, как мы будем со [Светланой] Мельниковой, [генеральным директором Владимиро-Суздальского музея-заповедника], работать сложно. Мы с ней встречались, очень тепло, на праздник Рождества чаю попили. Как мы будем дальше работать — мне трудно сказать. Она, я думаю, специалист, и старается сохранить это культурное наследие. Но там, где будет пользоваться церковь — никак, думаю, это наследию не повредит. Мы будем тоже стараться сохранять. Совместное использование? Я думаю, что будет совместное использование. А как дальше будет — жизнь покажет. Будут ли они нам передавать в собственность или не будут — не все зависит от Церкви. Здесь воля еще политической власти. Я думаю, что будем идти по пути расширения сотрудничества и по пути передачи Церкви этих объектов наследия. Потому что это, фактически, собственность церкви. И ничего плохого не будет если это будет передаваться.
Другое дело, сможет ли церковь в таких объемах все это обслуживать? Но это другой вопрос. Епархия не очень богатая, и если будут какие-то меценаты, какие-то субсидии — тогда можно будет говорить о том, чтобы увеличивать объем этого культурного наследия и брать в собственность эти объекты».
О СТРОИТЕЛЬСТВЕ НОВЫХ ХРАМОВ
«Патриархия все время подсчитывает. В Новосибирск присылали такие пожелания: на 10 тысяч должен быть храм. Но, в Сибири там сложнее — там есть села целиком мусульманские. То есть, сама жизнь должна подсказывать. В 90-е годы приезжали бабушки с окраин, говорили: нам нужен храм, это вот действительно потребность. А бывают такие места: закладку сделали, все население против - «единственный скверик был и вы его заняли». Конечно, это не нужно. Нужно всегда разумно к делу подходить, строить где есть потребность. Епархия не имеет таких денег на строительство — или поручают богатым приходам, или ищут благодетелей. Строительство — дело не одного дня. В Греции по 70 лет строят. Планировать можно, а кто вот думал, что кризис будет? Помощников мало. Но если народу нужно — все будет построено. Думаю, это не задача епархии даже, это дело народа».
О ЗАБРОШЕННЫХ СТАРЫХ СЕЛЬСКИХ ХРАМАХ
«Это так же, как с сельским хозяйством. Нужны правительственные программы. Нужно добиваться этого. Есть сейчас программа благоустройства малых городов. Появились прекрасные парки, набережные. И здесь так же. Местное руководство должно добиваться общегосударственного финансирования. Если его не будет — местное население ничего не сделает. Это общероссийское достояние. Нужно, чтоб политическое руководство обратило на эту проблему внимание. Нужна правительственная программа»
ПРОБЛЕМЫ ВО ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ С АЛЕКСАНДРОВСКОЙ И МУРОМСКОЙ ЕПАРХИЯМИ
«Самая главная проблема — это имущество. То, чем раньше владела Владимирская епархия, сейчас принадлежит трем епархиям. Поскольку должен быть собственник — нужно это все разделить. Ну, фактически уже все разделили. Но для того, чтобы стать собственниками, им надо оформить земельные участки под храмами, оформить сами храмы в собственность. Это все требует финансовых затрат и получив несколько десятков храмов, они не могут это оформить, в том числе из-за финансов.
Есть проблемы, например, что храм стоит на территории Муромской епархии, а он является митрополичьим подворьем. И здесь тоже надо урегулировать взаимоотношения, потому что нужно туда людей посылать, а юридически они (люди) принадлежат к Владимиру. Должны быть договоренности между нами: или постепенно оформлять все, или сразу.
Есть дни совместных празднований, мы обязаны все втроем служить, они должны приезжать. Но, это, я их заставить не могу, они самостоятельные епископы, но договариваться об этом нужно».
ОБ ИЗДАТЕЛЬСКОМ ДЕЛЕ ВО ВЛАДИМИРСКОЙ МИТРОПОЛИИ
«То, с чем я познакомился — я не удовлетворен, как поставлено дело здесь в епархии. Все зависит от денег, конечно. В Новосибирске у нас было очень широко поставлено. Выходил «Вестник новосибирской митрополии» - 24 страницы, очень много информации. Работал епархиальный медиацентр с видеостудией. Журналы издавали. Стимулировали, чтобы каждый приход имел свой сайт. Некоторые приходы выпускали свои журналы. Было неплохо поставлено. Самое главное, чтобы сайт митрополии хорошо работал. Здесь уже новосибирцы прислали мне претензию, что сайт владимирской митрополии плохо работает, мало обновляется. Здесь неделями висит один и тот же материал. Будем это исправлять».
О СКАНДАЛЕ С ПОСТАНОВКОЙ ОПЕРЫ РИХАРДА ВАГНЕРА «ТАНГЕЙЗЕР» В НОВОСИБИРСКОМ ТЕАТРЕ ОПЕРЫ И БАЛЕТА
«Немного преувеличено было там, что было в средствах массовой информации. Старались костер раздувать. На самом деле все проще было. Я даже не знал, что опера эта поставлена...Приходит одна бабушка-театралка и говорит мне: «я сама неверующая, но люблю ходить на постановки. Я пошла на «Евгения Онегина», открывается занавес — а там такое! Пошла в другой театр на «Красную шапочку» - поднимается занавес, а там пьяная бабушка ползает по сцене, матерится. Я очень люблю музыку Вагнера. Пошла, посмотрела, я ужаснулась. Кто бы хоть обратил внимание: что там поставлено и нужно ли такое».
Я написал губернатору, в Законодательное собрание и прокуратуру, задал вопрос: если жалобы прихожан на спектакль, если есть нарушение там чувств верующих — то прошу принять меры. Все! Губернатор не ответил, Заксобрание прислало отписку, прокурор сам подал в суд. Мы участвовали только в качестве эксперта. Прокурор проиграл суд, признали что нарушений чувств верующих там нет.
Но организаций православных общественных в Новосибирске очень много. Не знаю как здесь. Они начали организовывать митинги. И такое пошло. Церковь никакими провокациями не занималась. Вышла работа, которая не всеми была понята правильно. Верующие люди увидели оскорбление их чувств. Ну, и решение принял министр культуры о снятии Мездрича, о снятии спектакля. В этом церковь не принимала участие.
Церковь и не имеет никаких репрессивных институтов, и цензурой мы не занимаемся. Но, право высказать свое нравственное отношение к любому событию Церковь имеет. Она тоже живет в свободном государстве. Свобода слова и у Церкви есть.
Остановить творческие процессы невозможно. Новое время приносит новое. Но, отношение: надо нам это, или не надо нужно всегда высказывать? Мы же говорим о фашизме, что это недопустимо. Но нельзя же сказать, что мы цензуру фашизму устраиваем. Он просто неприемлем для общества и это факт, и все это поддерживают. Так же и в культуре. Что-то мы можем принять, что-то не можем. А остановить творческий процесс — это невозможно».
ОТНОШЕНИЕ К РЕВОЛЮЦИОННЫМ НАСТРОЕНИЯМ И К ВЛАДИМИРУ ИЛЬИЧУ ЛЕНИНУ
«Я исследованиями по Ленину не занимался, но то, чему нас учили в школе — я помню. Призрак коммунизма по Европе рыскал, и поэтому в отдаленном городе Симбирске родился обыкновенный мальчик Ленин. Жизнь выбирает каждый сам. Революционеры — это особые люди. Их психологию очень хорошо Достоевский раскрыл в «Бесах».
В 2017 году архиерейский собор был, говорили о протестах молодежи, решили дать определение протестным настроениям в современном мире. Такая формулировка была там определена: запрос народа на социальное благополучие используется для политических провокаций. Отсюда все оранжевые революции. Все хотят жить комфортно. Но, мы должны знать, что политики это используют для своих целей революционных.
Достоевский говорил, что чувство справедливости является революционным чувством. Молодежь подросла, у них ничего нет, они смотрят на старшее поколение, а у них есть много чего, берут топор, как Раскольников, и идут решать эту проблему социальную.
Наш президент говорит, что изменения должны быть, но эволюционные. А если мы каждый раз революционно каждый раз решать — то это будет неправильно. Ленин такую же ошибку совершил. Он хотел социальные вопросы решить, но их решить очень сложно».
ОТНОШЕНИЕ К ЦЕРКОВНЫМ СОБЫТИЯМ НА УКРАИНЕ
«Сложные проблемы, болезненные для всего мирового православия, не только для РПЦ. У нас же не было такого опыта, чтобы православный мир раскололся. Сейчас мы такой опыт нарабатываем, и отношениями с Константинополем, и с теми людьми, которые на Украине у власти в Церкви.
Раньше, если уходит в раскол какая-то группировка, то мировое православие принимало только одну какую-то группу. Вторая группа категорически не принималась, и считалась раскольничьей. Сейчас мы получили опыт, что раскольничья группировка тоже признана канонической. И теперь раскол как бы узаконен на Украине. Митрополит Ануфрий умный человек, и многое может сделать для православия на Украине. И наш Патриарх тоже прорабатывает эти вопросы. Вопрос очень серьезный. Если бы не вмешивался Константинополь — он бы проще разрешился. Но поскольку так, то тут уже вмешались международные силы. Решить его будет очень сложно».
О МИССИОНЕРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
«Миссионерство необходимо. Как говорится, свято место пусто не бывает. Очень много сект, и эти секты улавливают людей и непонятно куда направляют. На Украине, до всех этих событий еще, очень сильное было сектанство. Там были центры с влиянием на Россию.
Сейчас необходима просветительская деятельность вместе с работниками образования. Мы говорим не только о религиозном образовании. Здесь мы говорим о духовной культуре. Основа православной культуры, которые в школе преподают, это возвращение к своей истории, к своей традиции. Если дети не будут этого знать, то перспектив никаких у России не будет. Это будет или возврат к атеистическому государству, или путь к нравственной катастрофе. Там где мы не успеваем, как на Алтае, например, целые села уходят в раскол. Мы же не хотим, чтобы наши дети были духовными уродами...Пустыня духовная — она ни к чему хорошему не приведет.
Если у человека не будет совести, самоограничения — к чему это приведет? Человек вырастает, а он не знает правил духовной культуры. Будет он большим чиновником, мимо него проходят миллиарды. Что его удержит. Совесть? А кто ему о ней расскажет? Человек свободен. Но он должен выбирать каждый час, но выбирает между добром и злом. И если ребенку не подсказать — будет плохо.
Эту миссию мы должны нести народу. Это не то что считают некоторые, что мы всех заставим молиться, на колени поставим, лампады зажжем. Мы, в первую очередь, о духовной культуре, об истории, традиции, приоритет духовного над материальным».
