Проезжая по кольцевой линии московского метрополитена, практически на каждой станции сталкиваешься с причудами советской архитектурной мысли. Например, на «Добрынинской», расположенной между «Октябрьской» и «Павелецкой», внимание притягивают необычные арки меду пилонами, под которыми пассажиры проходят из центрального зала станции на обе посадочные платформы.
Знакомые с древнерусским зодчеством безошибочно определят, что эти арки воссоздают перспективные порталы средневековых построек. Владимирцам, которым в наследство достались белокаменные храмы 12-13 веков, это архитектурное решение должно быть особенно близким. А в некоторых источниках, посвященных «Добрынинской», прямо указывается, что архитектор, работая над ней, вдохновлялся владимиро-суздальским зодчеством. Кое-где сказано еще конкретнее: мастер создал станцию под впечатлением от всемирно известного храма Покрова-на-Нерли близ Боголюбово.
Станция была спроектирована архитектором Леонидом Павловым. Он родился в 1909 году в Москве, в 1930 году закончил ВХУТЕИН (бывший ВХУТЕМАС), среди его учителей были известные архитекторы-авангардисты Виктор Веснин и Иван Леонидов. Он участвовал в возведении соцгородов, то есть жилых массивов, строившихся в разных городах страны по единому плану. В 1937 году Павлов поступил в аспирантуру Академии архитектуры СССР. Здесь его учили прославленный Алексей Щусев - автор мавзолея Ленина и Иван Жолтовский - автор московского ипподрома. Среди работ Леонида Павлова 1930-40-50-х годов – один из павильонов на ВДНХ, здания в разрушенном после Великой Отечественной войны Севастополе, проекты застройки Юго-Западного района Москвы.
Позднее Павлов стал отходить от классической школы архитектуры. В духе модернизма возведены его здания для вычислительных центров и для автомобильной инфраструктуры в Москве. В частности им спроектирован новый корпус здания Госплана СССР в Георгиевском переулке, вычислительный центр Госплана СССР на проспекте Академика Сахарова, вычислительный центр ЦСУ СССР на Измайловском шоссе, вычислительный центр Госбанка СССР, станция автообслуживания на Варшавском шоссе, Центральный экономико-математический институт на Нахимовском проспекте, станция автообслуживания в Кунцево. Отдал должное Павлов и объектам, связанным с «ленинианой» - он придумал проект павильона-музея «Траурный поезд В. И. Ленина» у Павелецкого вокзала и знаменитый мемориальный музей Ленина в Горках.
Фото с сайта http://www.archi.ru
Все знатоки архитектуры сходятся на том, что станция метро «Добрынинская» - одна из вершин творчества Павлова. Она была открыта 1 января 1950 года и первоначально носила название «Серпуховская». В 1961 году ее переименовали в честь участника Октябрьской революции из Замоскворечья Петра Добрынина, смертельно раненного в ноябре 1917 года в боях с юнкерами в районе Пречистинки.
Рядом с метро «Добрынинская» на Большой Серпуховской улице прошло детство и юность великого поэта Андрея Вознесенского. Позднее он напишет про эту станцию:
«Лиричность владимирского зодчества отразилась в полуутопленных арках зала метро «Добрынинская» - самой сердечной из московских станций. Она, как владимирская бабушка или мамка, стояла на выходе из моего детства, будто приехала в столицу присматривать за ним. У всех были свои Арины Родионовны, у меня – эта».
В середине 1950-х годов будущий автор «Юноны и Авось» и автор «Добрынинской» встретятся в Московском архитектурном институте, где Павлов преподавал Вознесенскому основы архитектуры. Поэт потом всю жизнь считал Павлова одним из главных учителей в своей жизни.
Возможно, на лекциях в МАРХИ маститый архитектор и рассказал студентам историю, как, он попал в Боголюбово к церкви Покрова-на-Нерли и как родился проект станции. Андрей Вознесенский этот рассказ мастера передал в 1990-х годах в своей книге «На виртуальном ветру».
«Архитектор Павлов, прежде чем нарисовать ее, провел ночь в июле 1945 года с церковью Покрова-на-Нерли – самой женственной кувшинкой русской архитектуры.
Тогда рядом с нею существовала колокольня. В ней сушили сено. Сторож разместил Павлова на ночлег на этом поднебесном сеновале. Затаившись, не дыша, он сверху наблюдал за изменением ее состояний. Ее светлые дуги отражались в воде. Два ее рассветных часа волшебны.
Сначала она была сумеречно-серой, потом стала голубой. Потом зарделась смущенным розовым. Затем обрела ровный желтый спокойный свет. «Это как женщина, все познавшая», - взволнованно рассказывал он, воровски пряча свой голубой взор, теперь понятно, откуда похищенный. Потом она стала белой».
Сам Павлов о той ночи в полуразобранной колокольне покровской церкви, которую окончательно снесли в 1970-х, писал так:
«Перед моим взором, на фоне прозрачного голубого неба, каким-то тяжелым, серым монолитом возникла церковь. Я любовался ею… Вдруг она начала светлеть. Потом порозовела. Потом стала желтой. На стенах появились тени от скульптурных рельефов, очертились карнизы. Церковь как бы меняла форму, ее монолитность исчезала. И, наконец, она стала ярко-белой, волнуя своей девической красотой. Такая живая картина становления образа потрясла меня. Я понял, что эта тема должна стать основополагающей для композиции «Добрынинской».
Вознесенский утверждает, что Павлов, приехав в Москву, нарисовал проект всего за один вечер. Поэт пишет, что архитектора крепко прорабатывали потом за поклонение перед древнерусской архитектурой. «Но она уже была построена, и навеки в ее подземных залах отразились белые и палевые очарованные очертания Покрова-на-Нерли», - писал Вознесенский.
«Очарованные очертания» - это многократно и ритмично повторяющийся мотив перспективных порталов в арках между пилонами, в пилонных нишах, и в арке тупиковой стены станции. Леонид Павлов писал:
«В основу пропорций станции я положил пропорции храма Покрова-на-Нерли. (Конечно, насколько позволяла метростроевская конструктивная сетка). Разрабатывал их на сложном ритме. Тщательно продумывал профили. В мраморной облицовке пытался достичь цветовых ощущений, пережитых у владимирской церкви в описанное мною утро. Использовал ряд своеобразных пластических приемов, подсказанных древнерусской архитектурой. Например, широкую чимбию на путевой стене я расположил так, что она отражает свет люстр прямо в глаза пассажирам, стоящим на перроне. Создается впечатление, что по всей горизонтали стены проходит четкая световая черта».
К сожалению, как отмечают архитекторы, после масштабной реконструкции станции в 2006-2008 годах, эту световую линию увидеть сложно, поскольку старые люстры были заменены на новые, которые не дают такого мягкого и рассеянного света как старые.
Неизвестно, навещал ли еще Леонид Павлов так вдохновивший его храм. Архитектор умер в 1990 году. Андрей Вознесенский, который всю жизнь был прочно связан с владимирской землей, к церкви Покрова-на-Нерли приезжал часто. Даже в свой последний визит во Владимир в августе 2000 года, поэт, прежде чем начать творческий вечер в бывшем ДК ВТЗ, посетил Боголюбово и знаменитый храм. Вознесенского, как и Павлова, церковь Покрова-на-Нерли вдохновляла на творчество, в книге «На виртуальном ветру» он написал, что одни из первых его стихов были написаны именно об этом храме, «свет которого неиссякаем». Скорее всего, это было стихотворение «Лунная Нерль».
Есть церкви — вроде тыкв и палиц.
А Нерль прозрачна без прикрас.
И испаряется, как парус,
и вся сияет — испарясь.
Я сходу скидываю лыжи,
всхожу из мрака на бугор.
Как в телевизорную линзу,
гляжу в сияющий собор.
Меня пронизывают волны
высокой, голубой воды.
Твои, Россия, сны и войны
и дикой девочки черты.
Кто жег тебя в татарских станах?
Чьих стай маячили крыла?
Ты рано женщиною стала
и свет нелегкий обрела.
Тебе, одной тебе подсудны
мои поступки и труды.
Я весь как есть твоя посуда
высокой, голубой воды.
