«Транспортная карта должна давать людям мотивацию ездить больше». Эксперты рассуждают о проблемах и будущем владимирского общественного транспорта

Электробусы вместо троллейбусов, единый проездной билет и доступность для инвалидов: каким, по мнению экспертов, может быть общественный транспорт в прекрасной Владимирской области будущего
СПЕЦПРОЕКТЫ Автор: 20 ноября 2019, 13:56 25 5085
чек-пойнт

К работе общественного транспорта в городе Владимире -- много претензий, а последние инциденты и нововведения усилили негатив в отношении троллейбусов и автобусов. Интервалы движения, качество подвижного состава, стоимость проезда – пассажиры недовольны, чаще всего, всем, и отчасти справедливо. Между тем, «при умном менеджменте общественный транспорт способен приносить неплохой доход муниципалитету, создавать комфортные условия для пассажиров и решить большинство логистических проблем», – пишут организаторы встречи.

Председатель Общероссийского объединения пассажиров Илья Зотов и директор направления устойчивых решений компании «А+С Транспроект» Григорий Парфенов рассуждали, что и как можно сделать, чтобы поездки по городу стали в радость всем. Зебра ТВ публикует ключевые моменты дискуссии. Дополнительные детали можно прочитать в материале «Ключ.Медиа».

НУЖЕН ЛИ ВЛАДИМИРУ ТРАМВАЙ? А МОЖЕТ ЛУЧШЕ ЭЛЕКТРОБУС?

Илья Зотов: Трамвай во Владимире должен быть, но когда и в каких временных интервалах — большой вопрос.

Альтернативой трамвая может быть создание метрополитена. Выглядит фантастически, еще более фантастически, чем создание трамвая. Здесь, конечно, необходимо учитывать, какие появятся новые микрорайоны. Появление трамвая или альтернативных транспортных средств в инфраструктуре снижает нагрузку на автомобильные дороги — это ключевой момент. Мы знаем, что во Владимире есть точки напряжения, которые возникают в час пик — в районе «Киномакса», завода «Автоприбор». Чтобы снять эти точки напряжения, необходимо какую-то альтернативу искать и снижать нагрузку на автомобильную дорогу.

Что для этого было сделано в Рязани? В Рязани вопрос «Зачем нам трамвай?» вызывал широкое обсуждение. Если вы были в Рязани: когда въезжаешь в город со стороны Москвы, то постоянно попадаешь в пробки. Зато в городе есть большая площадь для того, чтобы появился трамвай. Когда мы эту идею озвучили, был большой смех и негодование, но уже сейчас подготовлено решение, органы власти заявили, что они будут делать там трамвай. От идеи до поддержки властей прошло примерно полтора года.

ljRAJqbPT2E.jpg слева направо: Илья Зотов и Григорий Парфёнов (все фото Анны Есяковой)

Григорий Парфенов: Чтобы трамвай был экономически эффективен, должно быть порядка 3 тысяч человек на станцию в зоне тяготения этого трамвая. Если вы можете создать такие потоки, которые будут его эксплуатировать, а не так, чтобы этот подвижной состав возил воздух, то да, это экономически выгодно и эффективно. Если же такого потока пассажиров нет, то, наверно, следует находить какие-то другие виды транспорта. То есть все начинается с того, какую задачу мы вообще себе ставим.

Сейчас многие, особенно Москва, начали развивать электробусы, но вопрос — с какой целью мы развиваем электробус? Чего мы хотим добиться этим? В Китае его развивали для того, чтобы побороть эмиссии выхлопных газов, чтобы улучшить качество воздуха в городах. Они были готовы за это платить деньги. Собственно говоря, порядка десяти лет назад весь подвижный состав общественного транспорта в Китае полностью поменяли на электробусы. Они решали конкретную задачу.

Электротранспорт действительно достаточно дешевый, с точки зрения эксплуатации в пересчете на жизненный цикл. Но если мы будем говорить о системной закупке, он действительно дороже.

UOUXlEx7H_A.jpg

Во-первых, троллейбус стоит дороже, чем автобус, во-вторых, ему потребуются контакты сети, которые построить — это достаточно дорогая услуга, если мы смотрим прямо здесь и сейчас, вынь да положь. Если мы будем говорить в пересчете на жизненный цикл, то электротранспорт безусловно дешевле. Он дешевле в эксплуатации, потому что там, грубо говоря, ломаться нечему, также и контактная сеть, если ее обслуживать должным образом и постоянно в нее вкладывать деньги, то это достаточно классная история. Ну и потом, если так взять, то в некоторых городах и странах Европейского союза начали развивать троллейбусы по принципу «троллейбусов с автономным ходом», то есть там, где есть контактная сеть, они ехали с поднятыми «рогами», там, где контактной сети не хватает, «рога» убираются и троллейбус едет уже на собственном ходу, тем самым увеличивая охват сети и позволяя эксплуатировать экологический вид транспорта на более обширной территории. Все зависит от того, какую мы видим проблему и что мы именно хотим решить.

Андрей Шебанков, модератор дискуссии: Если подводить предварительные итоги, то получается, что власти не рассматривают общественный транспорт в долгосрочный перспективе?

Григорий Парфенов: Я бы не был столь однозначен. Просто, давайте честно говорить, никогда не проводилось у нас в стране долгосрочного анализа общественного транспорта с точки зрения всего его жизненного цикла.

У нас собираются данные, все говорят, что мы собираем, а что мы с ними делаем, непонятно. Вот эти данные надо собирать и анализировать, потому что у нас есть такая возможность, исходя из этого уже принимать какие-то логические решения, решать те проблемы, которые есть на территории, на которой мы с вами живем. Как-то так.

Андрей Шебанков: По поводу электробуса. Есть два варианта электротранспорта — назовем их «Московский» и «Петербургский». В Москве срезают троллейбусные провода, и практически в скором времени троллейбуса не станет, вместо него будут электробусы. В Петербурге развивается как раз то, о чем говорил Григорий, троллейбусы с увеличенным автономным ходом. Еще один факт, который возможно связать с этими положениями, что во Владимире троллейбусный парк не обновляется десять лет подряд. Не было закупок с 2009 года. В связи с этим, может быть, стоит подумать о том, что Владимиру нужны электробусы?

Григорий Парфенов: Знаете, я вам скажу так, что электробус — это очень дорогая штука и достаточно ненадёжная. Я буквально пару недель назад вернулся из Таллина. Там вице-мэр города четко сказал: пока мы не будем уверены в этой технологии, что она будет качественно и эффективно работать и эксплуатироваться, мы не будем их закупать. Пусть технология сначала наработает какую-то историю, потом, если мы решим, что она нам выгодна, мы ее возьмем.

Касательно электробусов, на самом деле, вы тут не совсем правы, троллейбус с автономным ходом — это не электробус. Электробусов действительно есть два вида. Есть ночная зарядка, которая на 8 часов действия, есть короткая зарядка, когда подзаряжать нужно каждые 20-30 минут. Так, например, в Москве. Почему они такой вариант выбрали, я не могу сказать.

Китай тоже сначала пошел по этому типу. В 2008 году они тогда начали развивать электробусную тему, они сначала построили порядка 2 тысяч электробусов с короткой зарядкой, потом резко поняли, что технология, мягко говоря, не отвечает их возможностям, и они резко стали закупать и производить электробусы с ночной зарядкой. У них, во-первых, ход намного больше, во-вторых они могут балансировать, хоть и несущественно. Если мы попадем в Шэньчжэнь, то там есть автопарк автобусов, то есть они могут нормально балансировать ночные подкрепления. Также батареи более долговечные, ну, считается, по крайней мере.

Касательно Владимира мне кажется, что здесь действительно важно развивать троллейбусы, ведь есть уже контактная сеть, по которой движется подвижной состав. Для того, чтобы увеличить ход действия автоматического вида транспорта, выдвигать рога и уже ехать на автономном ходу. Мне кажется, что этот достаточно устойчивый вариант и не такой дорогостоящий, как покупка электробусов.

ДОЛЖЕН ЛИ БЫТЬ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРАНСПОРТ МУНИЦИПАЛЬНЫМ

Илья Зотов: Расскажу по примеру Мюнхена. Они сделали общую кассу, общую корзину. То есть там есть как частные предприниматели, так и муниципальный транспорт, у них есть общая касса, куда собираются все платежи. Потом уже, исходя из объема пассажиров, они получают эти деньги обратно. Такая модель сейчас будет реализована в городе Тула. То есть она видоизменена, конечно, исходя из того, что есть у них в Туле. В итоге частные переводчики не борются с муниципальными видами транспорта, они четко выполняют свою задачу по конкретным перевозкам.

Есть «вилка», исходя из того, что, возим ли мы льготников, какая частота интервалов, работают ли автобусы в ночное время, какой объем перевезенных пассажиров. Причем, эти цифры не выдуманные, как у большинства перевозчиков в России, эти цифры фиксируются за счет датчиков, которые есть в транспортном средстве, как видеодатчики фиксации пассажиров, цифровые датчики, которые отмечают конкретно оплату проезда.

По примеру Москвы скажу, что там сделано. Там отсутствует сейчас проверка при входе в автобус, там билеты не пробиваются, там вы себе взяли билет и так далее, но у водителя есть статистика, сколько пассажиров вошло и сколько из них оплатило проезд. Если доля неоплаченного проезда возрастает, на эту линию выходит контролер и проверяет проезд. За счет того, что данный рейд проводится в течение трех дней, потом в течение двух недель видят, что динамика исправляется, люди начинают платить за проезд.

Нужно понимать, что городской транспорт — это услуга, за которую нужно платить. Будь то муниципалы или частники, эти деньги необходимо взять. Стоимость проезда на данный момент во Владимире не самая высокая по сравнению с российскими ценами. Стоимость проезда должна расти, но должна расти плавно, и жители должны понимать, на сколько растет и в какой год. При этом обновление подвижного состава тоже должно происходить более ускоренными темпами.

Григорий Парфенов: Можно еще добавить касательно перевозчиков: у нас в стране сложилась плюс-минус азиатская модель. То есть когда разыгрывается отдельный маршрут, отдается перевозчику, и дальше он сам разгребает проблемы: ищет себе пассажира и так далее, очень много таких нюансов. На мой взгляд, система очень хорошо работает во многих странах, то есть когда планируют маршруты, которые городу необходимо выполнять, разыгрывается уже оператора на этот маршрут. Все, что оператору остается делать, это выполнять транспортную работу, за которую он должен получать деньги, следить за подвижным составом и его качеством. Это было бы правильнее, тогда было бы намного проще как оператору, так же и жителям.

ЧТО НЕ ТАК С ТРАНСПОРТНОЙ СХЕМОЙ

Григорий Парфенов: С дублированием маршрутов — достаточно сложная тема. Зависит от того, насколько востребована каждая остановка в каждом направлении. Любая транспортная схема должна составляться на какой-то математической модели. То есть, надо анализировать центр генерации притяжения поездок, понять, откуда передвигаются пассажиры.

Я как инженер не очень люблю социологию, но я должен признать, что без социологии не понять проблематику, для чего вообще человек выходит из дома, понять его психологию в действии, зачем он куда-то едет. На основании этого можно уже понимать, откуда куда человеку удобнее переходить и устраивать уже понятную схему. Если с точки зрения транспортной модели и с точки зрения навигации все это обосновано, то почему нет? Первый показатель того, что система общественного транспорта работает неэффективно — она перевозит воздух. Если она перевозит воздух, если люди не едут, потому что много дублирующих маршрутов, тогда, наверно, надо что-то пересматривать.

nWVDWSMBvKQ.jpg

Андрей Шебанков: Что должно учитываться при исследовании пассажиропотока?

Григорий Парфенов: Как я уже сказал, надо учитывать точки притяжения. То есть офисные центры, завод, библиотека, больницы — это мощные точки притяжения, куда люди едут. Откуда люди едут? Спальные районы, где какая застройка, потом надо учитывать программу социально-экономического развития региона, то есть где будут строиться новые предприятия, новые учреждения, в том числе образовательные, где будет строиться жилье, как будет развиваться город. Все это учитывается. Исходя из этого, если эти данные собрать, и не один раз лучше их собирать, а лучше их собирать регулярно и регулярно обновлять. Тогда вы сможете не только прогнозировать ситуацию, вы сможете отследить определенную тенденцию, как экономического развития, так же и человеческого поведения. Как я уже сказал, очень много завязано на социологии.

Илья Зотов: Здесь необходимо также учитывать и некий трафик мобильной сети. Можно устраивать некие опросы – где вы живете, куда вы едете, – а можно просто посчитать по мобильной связи, откуда двигается абонент, куда передвигается, сколько там по времени находится. Все эти данные доступны по запросу администрации, более того данные бесплатные. На их основе можно выстраивать некую модель.

Григорий Парфенов: Я здесь немного хотел добавить про мобильные данные. Тема вообще очень популярная сейчас. Но на самом деле, с точки зрения планирования есть определенная ориентация использования сотовых данных, потому что у велосипедиста может быть пять телефонов в портфеле, а у водителя-дальнобойщика может быть один.

Когда я работал в Великобритании, (я там работал 8 лет, а сам вообще из Эстонии), мы делали пешеходную модель Лондона на тот момент, мы как раз работали с сотовыми данными. У нас такая история была, что в одну ячейку можно запихнуть максимум 16 человек. Я вам скажу честно, сотовые данные классная штука, если вы хотите определить, как мы сегодня разговаривали, кто приезжает во Владимир, из каких регионов, есть подвижность из иностранных регионов или соседских регионов и для кого планируется с точки зрения туризма. Если вы смотрите на микроданные в рамках региона или еще что-то, то сотовые данные — это не совсем классная история с точки зрения, что из них можно вытащить. Вам же не просто нужны сотовые данные, вам надо с ними что-то сделать.

Андрей Шебанков: После урбанистического фестиваля «Владимир будущего», когда была впервые выставлена эта схема, мы собирали мнения тех, кто на нее впервые посмотрел. Было отмечено, что очень перегружен узел Мира, Горького, не очень понятно, где центр города. В связи с этим вопрос: а что необходимо помещать на такие схемы? Учитывая, что бывают города с большим потоком туристов, а бывают места, куда турист не поедет.

Илья Зотов: Знаете, я смотрю на схему… и вот здесь, районе 3-й Кольцевой, напрашивается небольшая дорожная связка. Если она будет, то у людей появится альтернативный маршрут. Если, условно говоря, пассажиру нужно ехать на личном автомобиле, условно, в «Глобус», можно поехать либо через Дуброва, можно здесь еще поехать.

Суть вопроса, на самом деле, в другом. Какие объекты должны быть нанесены. Должны быть прежде всего объекты ключевые, которые необходимо смотреть человеку, который приезжает в этот город. Условно говоря, где администрация области находится, Золотые ворота, Успенский собор, Соборная площадь, все это должно быть отмечено на карте.

Андрей Шебанков: Центр как-то обозначить…

Илья Зотов: Да. Это примерно то же самое, как на карте московского метрополитена, там и стадион, и Кремль обозначены, чтобы люди не терялись и понимали, как им добраться, на каком маршруте.

Григорий Парфенов: Я у вас в городе относительно недавно. И я хотел бы сказать, что у вас очень красивый город, обладает сильной мощной историей и мне кажется, он должен развиваться именно как центр культуры. С этой точки зрения он находится очень удачно между Нижним Новгородом и Москвой. Два часа – и ты во Владимире. Вы меня извините, с Южного Бутово в центр Москвы люди полтора часа ездят на работу каждый день. А если затянуть сюда пассажирский поток именно туристов, мне кажется, это была бы очень классная тема, которую можно монетизировать во благо города Владимира как центра культуры. Плюс надо сказать, что Владимир мог бы также развивать как студенческий центр, потому что, город маленький, спокойный, здесь есть своя определенная экология. У вас реально очень хороший город. Мне кажется, все эти моменты должны быть учтены.

Конечно, когда турист попадает в город, у него не должен быть барьер, что он не знает русского языка или во Владимире не говорят на английском. То есть должна быть навигация, в том числе на картах, максимально интуитивно понятной. Вы приезжаете и сразу понимаете, ага, мне надо идти прямо, налево, сесть на такой-то автобус и я приеду к Золотым воротам. В качестве примера, я путешествовал достаточно много, во многих городах пошли по пути создания интуитивной навигации для тех, кто с городом не знаком, потому что каждое передвижение, неважно, местный это или приезжий человек, он должен интуитивно понимать, куда он идет.

Андрей Шебанков: А может, нужно начинать с вокзала делать удобную навигацию?

Григорий Парфенов: Знаете, у нас вокзалами в стране занимается Дирекция железнодорожных вокзалов. У них сейчас стоит вопрос, как сделать вокзал местом притяжения поездок в том числе, то есть сделать комфортным место пребывания. Мне кажется, что для таких регионов, как Владимир, это очень важно, что именно такая туристическая путевка начиналась не с того момента, как человек выбежал с вокзала, а именно с того момента, как он вышел из поезда. Чтобы он сразу понимал: «Вау, я приехал во Владимир, здесь так круто, классно в городе». Наверно, так должно быть. Проблема в том, что здесь разные полномочия разных организаций.

Илья Зотов: Хотел еще добавить, что возле вокзала появятся парковки велосипедов, которые люди смогут арендовать на вокзале, прокатиться по городу, а потом вернуть их обратно. По поводу навигации, которая есть в других аэропортах, железнодорожных вокзалах, в Казани выдают карту с объектами туристической инфраструктуры. Она бесплатная. Там есть информационная стойка.

Вокзал сейчас выглядит так, что его хочется поскорее покинуть.

БАНКОВСКИЕ КАРТЫ ИЛИ ТРАНСПОРТНЫЕ КАРТЫ?

Андрей Шебанков: Единый проездной билет. Сейчас по закону ввели уже терминалы в автобусах, троллейбусах. Я думаю, что многие из тех, кто пользуется общественным транспортом, уже могут покупать билеты с помощью карт, умных часов и так далее. Я хочу спросить, у вас у кого-нибудь есть карточки, которыми можно оплачивать проезд, не банковские, а как билеты? Далеко не у всех. Есть, но они работают плохо. Я имею в виду, скажем, такие вещи как «Тройка» в Москве или «Подорожник» в Петербурге, то есть карты, которые специально предназначены для оплаты проезда. Только в Москве и Петербурге они объединяют 4 вида транспорта — метро, автобус, троллейбус, трамвай. У нас только два из них. Мы остановимся на обычных билетиках, которые можно оплачивать картой, или все-таки введем этот единый билет? Что из этого будет удобнее?

89i_X4w4pUs.jpg

Григорий Парфенов: Если такая система есть, то ее необходимо, конечно, развивать, потому что они очень удобны для конечного пользователя. Ему не надо постоянно пополнять, один раз пополнил, пошел, взял. На самом деле, мне кажется, здесь все достаточно очевидно. Если такая система есть, намного лучше, чем каждый раз покупать билет.

Андрей Шебанков: Не очевиднее ли платить банковскими картами, как сейчас?

Григорий Парфенов: Кому как удобно. Мне, например, удобно, я покупаю «Тройку» и в Москве пользуюсь. Здесь, мне кажется, вопрос спроса. Если будет спрос на эти карты, почему нет?

Илья Зотов: Банковская карта — это возможность просто оплатить проезд.

А транспортная карта должна давать пассажирам мотивацию еще больше ездить и перемещаться по городу. Для этого есть «60 минут» в Нижнем Новгороде, можно один раз платить и делать бесплатную пересадку. В Москве «90 минут» можно также делать эти пересадки. Более того, если мы берем Москву, оплата по банковской карточке — 42 рубля, оплата по карте «Тройка» — 38 рублей. Конечно, это выгода для пассажиров, поэтому они приобретают транспортную карту.

Когда карту можно пополнить в киоске Роспечать, а время пользования, условно, 10 часов до вечера, вы и захотели ее пополнить. У вас есть желание перемещаться по городу, но нет наличных средств, а вы хотите эту карту пополнить. А как ее пополнить? Никак. Конечно, для этого необходимо создавать какую-то систему возможности внесения средств через мобильный телефон, стационарные терминалы и так далее. Все это как раз для этого и делается.

Более того, в Санкт-Петербурге есть возможность оплаты без кондуктора, там есть такие датчики, можно просто прикладывать карточку и оплачивать свой проезд. То есть не нужно дополнительно нагружать кондуктора. Карта — это мотивация пассажира больше путешествовать. У нас, к сожалению, мобильность пассажиров средняя — 72 поездки в среднем по России. При этом 198 поездок совершают автомобилисты. То есть это в год средний показатель. Конечно, показатель 72 поездок надо увеличить хотя бы до 200.

СТАНЕТ ЛИ КОГДА-НИБУДЬ ВЛАДИМИРСКИЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТРАНСПОРТ ДОСТУПНЫМ ДЛЯ ИНВАЛИДОВ?

Григорий Парфенов: Если мы возьмем Великобританию, там в 1988 году приняли специальный акт, где в принципе максимально прописано значение инклюзивной структуры, где отдельно прописано все, чем необходим быть обустроен автобус или любой другой общественный транспорт, низкопольность и так далее, они в приоритете. Важно, чтобы они это делали не где-то в отдельных местах, а делали это повсеместно. Если сделать удобную инфраструктуру, удобную среду, удобный транспорт для людей с ограниченными возможностями, то он будет также удобен для всех остальных участников дорожного движения и для всех пассажиров. Они примерно таким путем идут. Это реализовывается практически во всех странах Европейского союза.

На самом деле, я много уже в России успел поездить и, честно, самый нормальный с точки зрения доступности для людей с ограниченными возможностями город — это Москва. И то не везде. Такое веяние становится несколько печальным, мягко говоря.

Все зависит во многом от людей. Если люди хотят что-то изменить, заваливают органы исполнительной власти всякими петициями, прошениями, жалобами, то постепенно эти вещи меняются. Если этого не делать, тогда ничего не поменяется. Активная гражданская позиция заключается в том, чтобы хотеть, что-то поменять. Это не призыв, я просто говорю, что в Москве очень много, чего поменялось, потому что заваливали обращениями, жалобами, обращали внимание тех, кто принимает решение, на конкретную проблему. Когда изо дня в день будет прилетать бумага, что надо сделать здесь пандус, то рано или поздно этот пандус обязан будет появиться.

Андрей Шебанков: Как убедить городские власти в выстраивании лояльного отношения к людям с ограниченными возможностями? Как убедить их хотя бы остановки приподнять немного, чтобы можно было входить в автобусы. Как убедить их сделать это хотя бы в качестве эксперимента?

Илья Зотов: Сделать это в качестве эксперимента — это то же самое, что человеку без руки дать руку на неделю попользоваться ей. Это издевательство. Инфраструктура должна быть удобной во всех аспектах, а не просто в тестовом режиме дать людям почувствовать жизнь. Это все делается при базовых параметрах. Давайте начнем, один маршрут проработаем, то есть в течение одного маршрута люди смогут доехать и так далее. Это первый момент.

Второй момент, конечно, это все должно идти на уровне идеологии. У нас большое количество денег тратится на повышение доступности инфраструктуры, но наличие пандуса не означает, что вы сделали доступный объект. Потому что пандус зачастую делают раздельный, людям невозможно заехать. Если вообще это можно сделать, он должен быть сплошным. Более того, мы не учитываем вопросы слабослышащих, мы не учитываем вопросы слабовидящих, а это совершенно разные категории. Для них пандус не нужен, для них нужна, условно говоря, определенная кнопка, шрифт Брайля. Эти моменты не учитываются. Многие чиновники говорят: «Мы сделали транспорт доступный для инвалидов. Мы сделали пандусы». И все. А слабовидящие, а слабослышащие? Они же должны тоже быть интегрированы в это.

У нас в стране на данный момент 320 тысяч инвалидов-колясочников, слабослышащих у нас порядка 15 миллионов человек, из них только 30% трудоустроены. То есть еще большое поле для работы, чтобы эти люди были интегрированы, они хотят работать. Для того, чтобы они работали, они должны быть мобильными.

Telegram-канал Зебра ТВ: новости в удобном формате