В декабре 2020 года Октябрьский районный суд города Владимира продлил срок содержания под стражей Петра Мельникова, сыну бывшего директора завода «Автоприбор» Алексея Мельникова. Этот факт остался бы незамеченным, если бы суд в своем решении не отметил, что расследование уголовного дела «должным образом не осуществляется, а следователь фактически самоустранился от выполнения своих процессуальных и должностных обязанностей». По просьбе Зебра ТВ адвокат Мельникова Дмитрий Фомичев напоминает фабулу обвинения и объясняет суть замечания суда.
***
Уголовное дело в отношении Петра Мельникова возбуждено 24 августа 2017 года по части 1 статьи 187 Уголовного кодекса РФ — «изготовление и сбыт поддельных платежных документов, не являющихся ценными бумагами». Основанием для этого стали материалы, выделенные в марте 2017 года из уголовного дела его отца, бывшего директор завода «Автоприбор» Алексея Мельникова.
Состав этих материалов никому не известен. В оригинале постановления о выделении материалов в отдельное производство указано одно количество листов — 1 273, если быть точным, — а в копии — другое, 224 листа. Полагаю, что на этих листах содержатся данные по налоговым проверкам, какие-то финансовые документы, но однозначно сказать, что там — невозможно.
Пётр Мельников (фото из архива редакции)
Фактически Петру Мельникову предъявлено обвинение в обналичивании 513 миллионов рублей через сеть фирм-однодневок. Раньше такие преступления квалифицировались, например, по статье 172 Уголовного кодекса о незаконной банковской деятельности, но судебная практика за последние несколько лет несколько изменилась.
ОФИЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ СЛЕДСТВЕННЫХ ОРГАНОВ
«Установлено, что с января 2010 года по январь 2014 года в городе Владимире Мельников изготовил и сбыл распоряжения о переводе денежных средств и документы, предназначенные для неправомерного осуществления приема и выдачи денежных средств на сумму свыше 513 миллионов рублей.
С целью сокрытия преступной схемы между организациями, подконтрольным членам преступной группы, производилось транзитное перечисление денежных средств по фиктивным сделкам, указанным в платежных документах, для обналичивания через счета юридических и физических лиц.
Такая преступная схема использовалась для сокрытия Мельниковым и другими членами преступной группы незаконной деятельности лиц, пользовавшихся услугами по обналичиванию денежных средств за вычетом от общей суммы от 2,2 до 3%», — сообщала Генеральная прокуратура РФ летом 2020 года.
О том, что возбуждено уголовное дело, Петр Мельников узнал только в августе 2018 года, когда его задержали литовские власти. В России его объявили в международный розыск, заявив, что Мельников скрывается от следствия, но это абсурд. Он ведь не Нострадамус, чтобы предвидеть, что его будут преследовать. На момент задержания Мельников находился в Литве более 2,5 лет.
Начиная с того момента начались бюрократические тяжбы по экстрадиции Петра Мельникова. После первого запроса от Генеральной прокуратуры России литовские власти поместили его под стражу на 1,5 месяца. После этого местный суд изменил Мельникову меру пресечения, взяв обязательство о регулярной явке в правоохранительные органы.
В литовском законодательстве нет статьи за преступление, которое инкриминируют Петру Мельникову в России. Есть аналогичное — подделка документов. И почти два года российская сторона предоставляла какие-то справки, которые говорили бы о некоем интеллектуальном подлоге, подделке платежных распоряжений. Каких именно распоряжений — неясно, в уголовном деле они не упоминаются.
Экстрадиция состоялась 23 июля 2020 года. Надо понимать, что решение Литвы выдать Петра Мельникова российским властям ни в коем случае не свидетельствует о его виновности или невиновности. Литовский суд принимал решение на основе достаточно небольшого объема документы из Генеральной прокуратуры РФ, который подтверждал лишь факт уголовного делопроизводства.
По возвращении в России Петру Мельникову избрали меру пресечения в виде заключения под стражу. Последний раз она продлевалась 23 декабря 2020 года. В СИЗО он пробудет минимум до 25 февраля 2021 года, то есть общий срок содержания под стражей, с учетом времени, проведенного Мельниковым в литовской тюрьме, составил 8 месяцев и 22 дня.
Все это время никаких следственных действий фактически не проводится, на что в декабре и обратил внимание суд. С момента возбуждения уголовного дела сменились три следователя. Первый следователь, Новожилов, перевелся в другую структуру Следственного Комитета, второй — Ожогов — уволился из СК 15 января 2021 года. Сейчас расследование поручено следователю Большакову.
Отсутствие какого-либо движения по делу и смена следователей, по мнению защиты, говорит о том, что у органов предварительного расследования нет хоть сколько-нибудь значимых доказательств преступления, инкриминируемого Петру Мельникову. Обвинение построено фактически на показаниях одного лжесвидетеля, который к тому же уклоняется от участия в следственных действиях.
В распоряжении защиты имеются два протокола допроса этого свидетеля, Ковалева. Один проведен 19 августа 2019 года, второй — 24 октября 2020 года. Эти протоколы взаимоисключают друг друга. Сам Ковалев был ранее осужден за то же преступление, что сейчас вменяют Петру Мельникову. Эти факты дают основание называть его именно лжесвидетелем, а не как иначе.
Первоначально Ковалев рассказывал следователям, что он по просьбе Петра Мельникова учредил несколько фирм — «Кратос», «Транскар» и другие. Ковалев записал «Кратос» на свою жену с фамилией Марченко, а «Транскар» оформил на некого Найденова. После этого свидетель заявил, что передал все документы по фирмам Мельникову и больше никакого отношения к ним не имел.
Однако через год, во время второго допроса, Ковалев сообщил Следственному Комитету, что лично контролировал работу всех фирм-однодневок и якобы обналичивал деньги для Петра Мельникова как для своего клиента, чтобы минимизировать затраты на уплату налогов. Доказательств тому, что Мельников поручал незнакомому ему человеку обналичивать деньги, в деле нет.
Дмитрий Фомичев. Фото из архива Зебра ТВ
12 ноября 2020 года была запланирована очная ставка между Ковалевым и Мельниковым, но она не состоялась. За несколько дней до этого Ковалев сделал экзотическое заявление, что его показания являются существенными и изобличающими Петра Мельникова, а сам он опасается «физического, экономического и психологического воздействия» со стороны обвиняемого.
По сути, Ковалев уклонился от дачи показаний, что отметил следователь в своих процессуальных документах. У защиты нет сомнений, что Ковалев всеми силами пытается остаться свидетелем по уголовному делу Мельникова, чтобы избежать ответственности за возможные преступления, связанные с обналичиванием денег через созданные им же фирмы-однодневки.
Чем все закончится и когда, прогнозировать сложно. Срок давности за преступления, инкриминируемые Мельникову — 10 лет — истекает в только в 2024 году. Если следователь, что называется, процессуалист, и хочет видеть уголовное дело с каким-то результатом, то вряд ли передаст его в суд в таком виде, так как обвинение основывается больше на фантазиях, чем на фактах. В сложившейся ситуации Следственный Комитет, по сути, является «заложником» ранее принятых решений следователя, который в его структуре уже не работает.
