Министерство отупления

Сергей Головинов:
Главный редактор Зебра ТВ, журналист и горожанин
golov71
Наши дети взрослеют быстрее нас. Их глаза видят то, на что нам некогда обратить внимание. А может, мы без них никогда бы и не заметили, во что превращаем этот мир
ИСТОРИИ 26 сентября 2013, 15:17 26 9507

Наши дети взрослеют быстрее нас. Их глаза видят то, на что нам некогда обратить внимание. А может, мы без них никогда бы и не заметили, во что превращаем этот мир.

Сразу оговорюсь - это «неформат». Моя коллега прислала литературный набросок своей дочери. Без всякого намека на публикацию. Как выразилась коллега, просто «в тему» школьного блога Николая Иртенева «Не ходите, дети, в школу».

Честно признаюсь, начал читать творение 15-летней девочки без особого оптимизма. А очнулся только, когда дочитал. Да, есть определенная композиционная недоработанность, есть шероховатость некоторых фраз, недожатость части образов... Но, вы только задумайтесь, это же написал практически ребенок. Ну, хорошо, подросток.

Я не мню себя литературным критиком, но филологическое образование и общий вес прочитанных килограммов текстов дает мне основание предположить, что рядом с нами, возможно, подрастает будущий гений.

И даже, если вы не особый любитель литературы, вам все-таки стоит прочесть этот текст. Хотя бы для того, чтобы от души посмеяться, а потом крепко задуматься над тем, какой мир мы построили для наших так быстро подрастающих детей.

И последнее. Очень прошу язвительных и острых на язык комментаторов проявить снисхождение к автору этого текста. Помните - это написала 15-летняя девочка. (Текст частично сокращен).


***

У черных врат я появляюсь в футболке с надписью «BACK TO SCHOOL». Как бы кто не принял это за ностальгию. Ветер угадывает мои опасения, и я добросовестно застегиваю куртку. Тридцатого августа всех учащихся собирают возле школы, чтобы сказать им, какого числа будет первое сентября. Раньше я приходила на это мероприятие чуть ли не за полчаса, разглядывала своих соучеников одного за другим: увеличились в длину, уменьшились в ширину, сквозь щенячий жир проклевываются кости лица. Став злобной старшеклассницей, сегодня я пришла последней. Никто не изменился в этот раз. Все стояли угрюмые вокруг классной, она вещала: «На физкультуру чтобы ходили все! Сменку носить с первого дня! И никаких джинсов!». Форму сначала введите.

Послезавтра я ухожу, и все повторится сначала. Я уже вывела закономерность: вслед за осенней неосознанностью придут зимние страдания, их сменит весеннее ожидание, а потом – большое летнее разочарование, прямо пропорциональное весеннему ожиданию. Из года в год. Стратегия выживания выработана: не зависать задумчиво над уроками, делать все быстро и четко, не допускать раскисания, задетых чувств и воспаленных нервов. Вкусная и здоровая пища, йога и лыжи до полного изнеможения – « усталость тела побеждает тревогу ума». И ни шага в сторону от этой стратегии, иначе будет, как тогда в шестом классе.

Контрольная по физкультуре. Сочинение по технологии. Скоро, совсем скоро, даже воздуха не успеешь набрать в грудь. Надышаться перед смертью, как говаривала одна из наших учительниц английского. Кто будет его вести в этом году, кстати? Секретарша?

Я лежу в кровати и наблюдаю, как березка рисует своими ветками зигзаги на противоположном окне, а может, там просто сворачивают пространство. Что бы это ни было, мне до него нет дела. Сосны, велосипеды, наушники и босоножки уплывают в небытие следующего лета, я провожаю их взглядом. Бодрюсь. В любом случае, говорю я себе, каждый следующий учебный год проходит быстрее предыдущего. Можно даже начертить график: вот он поднимается, поднимается, но вдруг – хрясть! – вертикальная прямая. И ты перестанешь замечать учебный процесс вообще. Во что же тогда превратится жизнь, с ужасом спрашивает другая часть моего сознания, что, одно сплошное летнее разочарование? Никакое не разочарование, успокаивает первая часть сознания, просто лето. И не забудь про свою стратегию. На этом обе части умолкают. Тогда я засыпаю с мыслью о том, что послезавтра ухожу.

* * *

Если секрет удивительных способностей индийских йогов – в их терпении, то сжатое изложение в формате ГИА – это когда учитель читает текст чуть медленнее обычного, а ты судорожно записываешь. Потом читают еще раз, а ты судорожно расшифровываешь написанное. Иногда случаются конфузы. В Ардха Матсиендрасане нужно выдохнуть, прежде чем повернуть корпус вправо, завести левое плечо за правое колено и ухватиться левой рукой за большой палец правой ноги. Худо дело, если ты не сделаешь выдох перед написанием сжатого изложения в формате ГИА: оно застанет тебя врасплох. Еще хуже, когда учителя не делают выдох перед началом учебного года. Как в этот раз.

Знания накатили смертоносной волной цунами на всех, не оставляя никаких шансов. Некоторые даже не поняли, что произошло. Некоторые поняли, но были катастрофически не готовы.

Каждый ученик девятого класса обязан пройти четыре элективных курса: два в первом полугодии, два - во втором. И без вариантов. Но что делать человеку, у которого проблемы с математикой, если ни по русскому, ни по литературе дополнительных занятий не предлагается? К таким подсылают психолога.

У него забавная фамилия. Одет он в большую бугристую толстовку с капюшоном. Ему под сорок, нос длинный.

- Любому человеку присущи субъективизм, эгоцентризм и себялюбие, - проповедует психолог, стараясь говорить внятно. – Я предлагаю отойти от такого образа мыслей. В моем распоряжении есть новые методы обработки информации. Я могу тебе помочь. Ты выйдешь за пределы школьных олимпиад.

- Для этого мне понадобится помощь учителя по русскому, - замечаю я. - Но никак не психолога.

- Хочешь остаться в рамках своего субъективизма, эгоцентризма и себялюбия - пожалуйста. Мне лично без разницы.

- Пожалуй, я останусь в рамках субъективизма, эгоцентризма и себялюбия, - вредничаю я.

Психолог пожимает плечами: «Это вообще не моя инициатива» - и уходит.

Наша секретарша окончила художественную школу. И поэтому она ведет ИЗО. Возможно, когда-то она учила английский, но для преподавания этого предмета в нашей школе не поскупились на новую учительницу. Она пишет слово because с двумя ошибками, рассказывает про кошмарное платье завуча и жалуется на обэжэшника, который разбил стекло на ее столе, когда демонстрировал свою власть ударом кулака.

Обэжэшник у нас тоже новый. На первом уроке мы проходим тему «Роль России в мировом сообществе».

- У нас есть такие ресурсы... о, сказал бы я вам, какие у нас есть ресурсы! Короче, можете спать спокойно, - уверяет нас Николай Васильевич.

На следующий день он пытается позвать кого-нибудь к доске рассказывать параграф – невиданное доселе дело. Никто не идет.

- Вы чо? – Кулаки его сжимаются, корпус угрожающе выдвигается вперед. – Вы чо, простые чо ли?

Он пятнадцать лет отслужил в ПТУ.

С урока обществознания меня вызывает к себе учительница химии. Она завуч. Она управляет этим безумным муравейником, нападая, защищаясь, уворачиваясь и балансируя. Ее задача – сделать так, чтобы у людей с противоположными интересами создалось впечатление, будто все заодно. Чтобы никто ни в кого не врезался и не убил по неосторожности. Чтобы при наличии одного свободного компьютера историчка провела онлайн-тест, а биологичка показала презентацию. Чтобы все ценники были верные, чтобы все кассы работали. Я вхожу в ее кабинет и вижу там психолога с забавной фамилией. Он безучастно смотрит в монитор и на меня даже не поднимает взгляд.

- Ну что, - берет меня за руку Светлана Игоревна, - будем настраивать тебя на работу!

Далее следует лекция «Вырастить чемпиона».

- Я навсегда запомнила тот момент, - рассказывает Светлана Игоревна, - когда вышла на районный уровень по химии. Я сразу же заняла третье место. Но мне было этого недостаточно! И тогда я решила, что буду бороться. И что ты думаешь? На следующий год я получила второе место! А еще год спустя - первое! Я посмотрела в глаза мальчику, который все это время меня обгонял. И я прочла вызов в этих глазах! О это сладостное ощущение, когда стоишь перед переполненным залом, когда чувствуешь, что достойна этого, что добилась этого сама, своими знаниями, трудами и смекалкой, своей ежедневной работой над собой, о это ощущение, когда понимаешь, что не такая как все, что все эти – тебе не чета, ощущение, что ты на голову выше!..

Психолог на мгновение отрывает взор от компьютера и оценивающе смотрит на нас.

- Тебе ведь знакомо это ощущение, да? Ведь знакомо?

- Ну... отчасти... Флешку мне подарили вот, - невнятно бормочу я.

- Вот видишь! - радостно восклицает Светлана Игоревна. - Значит, все было не зря!

- Тебе надо серьезно взяться за русский, литературу, английский, историю и обществознание в этом году, - продолжает она. - Тебе это нужно, поверь мне. И верю, и знаю, отвечаю я, это пригодится мне в будущей профессии.

- Вот и отличненько, не придется тебя уговаривать, - радуется Светлана Игоревна, - тогда я записываю тебя на обществознание, английский и математику на второе полугодие: экзамен по ней сложный, сама знаешь. Подойдешь к Ирине Александровне и Татьяне Юрьевне соответственно. Только ничего не напутай, лучше сразу все записывай. Но! (Она переходит на заговорщический шепот). Я впишу тебя в мой электив! И ты на него весь год спокойно не ходишь! А самое главное – официально ты посещаешь четыре электива!

Спасибо вам, Светлана Игоревна. Вы здесь единственный нормальный человек.

- Я вот что хочу сказать, - просыпается психолог. – Ведь каждому из нас присущи эгоцентризм, субъективизм и себялюбие. И если хочешь узнать себя лучше, и, как следствие, добиться лучших результатов, приходи сегодня на седьмом уроке в семнадцатый кабинет.

- Ага, - поддерживает его Светлана Игоревна. – Приходи, будет небольшой психологический эксперимент.

Поржем, думаю я. Можно сходить. Но сначала - уточнить насчет дополнительных занятий:

- А я вообще ничего не знаю! Меня никто не предупреждал, ни директор, ни завуч! И никто меня не спрашивал! - выкатывает блондинистые глаза Татьяна Юрьевна.

Стремительная Ирина Александровна движется по коридору, небрежно отвечая на приветствия. Я останавливаю ее путем случайного столкновения.

- Электив... – измотано выдыхает она. – Либо во вторник, либо в понедельник.

В расписании электив «Вспомогательные исторические дисциплины» поставлен на среду.

* * *

Вот так оно всегда и бывает – какой-нибудь учитель продиктует особо гениальную фразу, например: «Возникновение ЧС и смягчение их последствий может быть определено как вероятность возникновения ЧС путем предвидения», и ты весь день ходишь, погруженный в раздумья о бренности всего сущего. Звонок с последнего урока тебя вроде как отрезвляет, и тут ты вспоминаешь, что надо идти на сеанс психоанализа. А в семнадцатом кабинете уже сосредоточились лучшие люди школы с седьмого по десятый класс, Светлана Игоревна говорит речь:

- По этим коридорам ходят восемьсот с лишним человек. Рядом с вами они учатся, терпят маленькие неудачи и радуются маленьким победам. Но мы собрали вас здесь не как простых учеников. Вы, двадцать пять человек, особенные.

Психолог, похожий на гигантского асоциального подростка в своей толстовке, меряет шагами кабинет за спиной Светланы Игоревны. Она продолжает:

- Вы - сливки общества. В хорошем смысле, разумеется, - смущенно поправляет она. - И наша задача - помочь вам не потерять себя, простимулировать вас к дальнейшей роботе, а кого-то подтянуть. Я сделаю все, - ее голос становится чуть эмоциональнее, - чтобы вы остались такими же, как сейчас, даже лучше, чем сейчас – особенными! Вы можете подойти ко мне с любой просьбой, я подчеркиваю, с любой! – Она уже кричит. – Подойдите ко мне и скажите: «Светлана Игоревна, я не понимаю!»! И я объясню! Подойдите ко мне и скажите: «Светлана Игоревна, мне сегодня нечего было есть...», - нос у нее шевелится и краснеет, глаза наливаются слезами, – и я найду, - она мучительно борется с комом в горле, - вам... завтрак! Последние слова она произносит, плача навзрыд. На лицах сливок общества появляются улыбки, кто-то хлюпает носом. Светлана Игоревна отходит в уголок, прикрывая лицо руками, а на ее место восходит психолог, все это время остававшийся совершенно непроницаемым.

- Никто из вас мне сейчас не скажет, кто правил Древним Египтом, - заявляет он.

- Как же так, - доносится с мест, - все знают, что это были фараоны.

- Фараоны? Хохо! Жрецы правили Древним Египтом, - торжествует психолог. - А вам не дают этих знаний. История переписывается, кругом ложь, глупость и пошлость! Кроме меня этого вам никто не скажет, поверьте. Что изображено на долларе?

- Президент, - отвечают сливки общества, - Петр первый! Светлана Игоревна аплодирует. - Пирамида, дьявольский знак, - кричит вечный отличник в пиджачке.

- Вот, - восклицает психолог, - молодец! Он чертит на доске огромную пирамиду, в вершине ее - треугольный глаз, масонский символ Даров Смерти. Тычет пальцем в зрачок - Вот тут находится мировая олигархическая элита, ничтожная кучка людей, которая властвует над человечеством, превращает общество в тупую однородную массу, в стадо бессловесное, в ничего не подозревающих марионеток! Это достигается путем внедрения бесполезного телевидения (включите телевизор и убедитесь!), легко воспринимаемой музыки, короче говоря, так называемой поп-культуры. Но знания! Знания даются либо ложные, либо вообще никакие. Вы спросите, почему? Да потому что им так выгодно. Им так легче управлять нами! Министерство отупления работает изо всех сил!

Он оглядывает класс, проверяя реакцию, и продолжает:

- Знания – это великая награда. Вы должны к ним стремиться, несмотря на всю эту грязь, которая льется на вас с экранов телевизоров, с мониторов компьютеров и с динамиков наушников! Туда! - Он снова тычет палец в треугольный глаз. - Ваша проблема в том, что вы не можете себя контролировать, вы эгоистичны! Постоянный контроль за своими низкими желаниями, и узнавать, узнавать!

Он устало вздыхает.

- Сидел бы я спокойно в своей Москве. Но я хочу донести до вас эту мысль, потому что кроме меня ее вам никто не донесет... Каждому из нас присущи эгоцентризм, субъективизм и себялюбие, - добавляет он, чуть подумав.

А ведь когда-то я хотела стать психологом.

- ... поэтому нам так сложно смотреть на себя со стороны, держать себя в рамках. Но вы должны помнить о самоконтроле. Не давайте своим желаниям вас поглотить! Это перекрывает путь знаниям. Помните об этом. Просто во имя сохранения человека как вида. Человека разумного.

Далее мы пишем классический тест: «продолжите определение, найдите лишнее понятие, установите общий признак объединения, допишите ряд чисел». Три ряда из десяти я пропускаю, один ряд продолжаю в другую сторону.

Светлана Игоревна прощается с каждым индивидуально. Черные врата школы хлопают с привычным лязгом, и я оказываюсь на улице. В городе пахнет ванилью, это значит, что фабрика взяла курс на печеньки. Печеньки! Приду домой, обязательно наемся печенек.

Четверо пьяных у подъезда потакают своим желаниям и попутно занимаются научными исследованиями.

- Кколяныч, - пытается говорить один. – Летать можно тере...то...теоретически... А можно, - его голос наполняется безумной радостью, - прааактически! С этими словами он изящно грохается на землю.

Я поднимаюсь по лестнице с твердым намерением потакнуть своим желаниям как следует. Долой психолога, долой стратегию! Отпираю дверь, запираю дверь, сбрасываю обувь, бегу на кухню, наливаю чай - печеньки, печеньки! И — спааать!